Укрощение демонов (СИ) - Сэнь Соня. Страница 2

— Ни в чем, Каин. Правда. Устала, наверное…

Они возвращались из России: гостили у Мии и Аскольда. Яна давно просилась их проведать — и увидеть, наконец, малышку Анну, их дочь. Через месяц девочке исполнится год. Немыслимо: неужели уже целый год пролетел? День принятия самого важного решения в их жизни неумолимо приближался. Не в этом ли была причина странной задумчивости Яны? Всю эту неделю, пока они жили в доме друзей, она с удовольствием возилась с малышкой, была весела и радостна, но с той самой минуты, как они сели в самолет, на лицо ее легла печать грусти. Он не в силах был на это смотреть.

— Ты думаешь о том, что нам скоро предстоит, верно? — тихо продолжил он.

— Мне предстоит, Каин. Мне одной.

— Не говори так. Мы пройдем через это вместе. Если, конечно, таково будет твое решение.

— А если нет?

— Я приму и твой отказ, я уже говорил тебе.

— И что тогда станет с нами? Я в конце концов состарюсь и умру, а ты…

— И я умру, Яна. Без тебя жизнь утратит всякий смысл. Это не угроза, не крик боли — просто констатация факта. Я уже проходил через это. Второго раза мне не пережить.

— Но я хочу, чтобы ты жил, — мягко произнесла она. — Чтобы мы были вместе. Всегда. Я люблю тебя. И это мой ответ, Каин.

— Почему же ты так печальна? — с горечью спросил он.

— Не вини себя, любимый. Дело не в тебе…

— Дело в Анне, я знаю.

— В Анне? Как ты… то есть, ты прав, но…

— Ты на мгновение ощутила, каково это — быть матерью. Держать в руках своего ребенка, играть с ним, дарить ему свою нежность. Я видел твое лицо, Яна. Ты была невыносимо счастлива. И теперь ты думаешь, чего лишишься, став одной из нас.

— Все так, — кивнула она, помолчав. — Пойми меня правильно, я не жажду немедленно заводить детей, но, возможно, спустя годы или даже столетия я пожалею о своем решении…

— Наверняка пожалеешь.

— Зато у меня будешь ты. А это для меня важнее всего на свете.

— А твои родители?

— Я уже попрощалась с ними.

Это было правдой. Воспользовавшись случаем, Яна навестила семью, которая по-прежнему была уверена, что их девочка работает и учится за границей. Она пришла к ним, зная, что видит их в последний раз. Она улыбалась и рассказывала им о своей новой, счастливой жизни как ни в чем ни бывало, хотя одно небо знает, какая боль при этом разрывала ее сердце. Его храбрая, сильная девочка…

Сначала они решили, что после обращения Яна будет по-прежнему изредка навещать родителей, хоть это и было запрещено. Каин планировал воздействовать на них внушением: они бы просто не замечали произошедших в их дочери перемен. В том числе, того, что она перестала стареть. Однако планы эти нарушило одно довольно странное обстоятельство. Выяснилось, что мать Яны, Лидия, также совершенно не поддается гипнозу. Для Яны это означало одно: прощание со своей человеческой семьей навеки. Скорее всего, им придется подстроить несчастный случай, чтобы родители поверили в гибель дочери и не пытались ее искать…

— Я чудовищный эгоист, обрекающий свою возлюбленную на вечные страдания, — пробормотал Каин угрюмо.

Яна протянула руку и сжала его ладонь своими теплыми пальчиками.

— Глупости. Еще неизвестно, кто из нас будет страдать больше.

— Хочешь сделать мою вечность невыносимой? — усмехнулся он.

— О да. Никаких увеселений, кровавых гулянок и ночных похождений. И — верность одной-единственной женщине до конца дней своих. Тебя это устроит?

— Вполне.

Оторвавшись от руля, он притянул ее к себе и поцеловал в смеющиеся губы. Она принялась шутливо отбиваться.

— Следи за дорогой, Каин! Я пока еще смертная.

'Пока еще'. Черт, да что это с ним? Неужели чувство вины будет терзать его вечно? Он не может искалечить ей жизнь. Он не может отказаться от нее. Он не может стать человеком…

— Все будет хорошо, Каин, — прошептала она, гладя его по голове, словно ребенка. Он потерся щекой о ее ладонь — дивная, сладкая ласка, к которой он все еще не мог привыкнуть. Утратив Яну, он вновь станет тем одиноким, диким, обезумевшим зверем, которым жил до встречи с ней. Впервые за долгие века сердце его обрело покой; он верил, что заслужил его. Нет, он не оттолкнет свое счастье собственными руками. Ни за что.

Они были очень счастливы этот год, видит небо. Купили уютный домик в тридцати километрах от Лондона; рядом был небольшой лес, что особенно нравилось Каину, а позади дома раскинулся одичавший сад, в котором с удовольствием возилась Яна. Они были одни, но никогда не были одиноки. Каин приучил себя обходиться запасами донорской крови, которую с его связями было несложно раздобыть; на охоту он теперь выходил крайне редко. Он и сам не мог толком объяснить, почему. Во-первых, этого не одобряла Яна, во-вторых, охота неожиданно утратила для него все свое очарование. Его жизнь наполнилась новым смыслом, и он с удовольствием играл в человеческие игры: обустраивал дом, ставший ему родным, вывозил Яну в кино и театр, а иногда — и в рестораны, где позволял себе пригубить немного вина. Он даже купил пару отменных лошадей, чтобы совершать с Яной долгие прогулки верхом по окрестным лугам. Ему и без всякого гипноза не составило особого труда приучить к себе животных — хорошо выдрессированная лошадь не боится даже волков. Он перестал носить вычурную одежду из кожи, а волосы остриг до плеч, невзирая на протесты Яны. Теперь ничто в его внешности не указывало на Истинного, кроме, разве что, яркой, броской красоты, которая заставляла людей оборачиваться ему вслед на улицах города. Яна в такие моменты мрачнела и жаловалась, что чувствует себя гадким утенком, а он, смеясь, заключал ее в объятия и целовал у всех на виду. Он не знал, красива ли она или просто хороша собой: в его глазах она была единственной, самой желанной и близкой. Все остальные женщины были просто декорациями на его пути, блеклыми, безликими. Все, что имело смысл в этом бренном мире, заключалось в Яне, в ней одной. Навеки. И то, что в ее глазах он неизменно читал отражение своих собственных чувств, наполняло его эйфорией, которую не мог дать ни один земной наркотик.

Такая любовь заслуживала вечности…

Скупой ночной свет пронзал помещение серебряными нитями. Опрокинутый в спешке стул и распахнутая дверь черного хода сказали Палачу, что он опоздал: дежуривший в убежище охотник успел скрыться, видимо, предупрежденный своим товарищем, которого Габриэль каким-то чудом умудрился упустить на той ночной улице. Всего мгновение он сжимал его горло в своих пальцах, но и этого мгновения ему хватило, чтобы 'считать' информацию о местоположении их логова; затем паренек с потрясающей для человека силой отшвырнул его и был таков. Если бы не возня с убитым вриколакосом, которого никак нельзя было оставлять посреди улицы, Габриэль, безусловно, сумел бы его догнать. Хотя, после того, что поведал ему тактильный контакт с охотником, он уже ни в чем не был уверен. Одно подтвердилось: охотники действительно принимали некий препарат, уравнивающий их по силе если не с Истинными, то, как минимум, с вриколакосами. Как такое вообще было возможно? Они не были вампирами, это точно — но двигались и регенерировали с той же скоростью, что было невозможно без обращения. И во всем этом был замешан загадочный тип по имени Чарли…

Несколько дней назад Верховный Палач вызвал к себе Габриэля и изложил суть проблемы: на улицах Лондона стали находить иссушенные и брошенные на произвол судьбы тела людей, а вскоре начали поступать донесения об охотниках, сильных и неуловимых, сумевших — неслыханное дело! — убить одного из старейших Истинных, входивших в Семью города. Появление охотников после долгих лет затишья само по себе было удивительно, но закономерно: вампиры вновь начали убивать, да еще так откровенно. Это не могло не привлечь внимания. Выследить и расправиться с охотниками для Истинных обычно не составляло большого труда: они обладали достаточной властью, чтобы не допускать образования правительственных служб, занимающихся организованным истреблением вампиров; немногочисленные же группы 'народных мстителей' редко представляли собой серьезную угрозу. Но в этот раз охотники — сущие юнцы, по словам немногочисленных свидетелей — легко уходили от преследования и продолжали расправляться с вампирами на ночных улицах города. После жестокого убийства Истинного местная Семья решила обратиться за помощью к Палачам.