Укрощение демонов (СИ) - Сэнь Соня. Страница 5

— Именно. Не беспокойся обо мне, я не голоден.

— Прекрасно. Может, расскажешь, наконец, что за дело тебя привело в Лондон и, в частности, в мой дом?

— Кстати, славный дом, — заметил Габриэль. — Твоя смертная возлюбленная благотворно на тебя влияет. Ты даже внешне изменился. Почему ты до сих пор ее не обратил, позволь спросить?

— Позволь возразить, что это не твое дело, — отрезал Каин.

— Что, пока еще не мое, согласен. Однако советую тебе с этим не тянуть. Мы не поощряем длительных любовных отношений между Истинным и человеком, ты же знаешь. Это ставит под угрозу нашу тайну. И более не имеет смысла представлять ее своей человеческой прислужницей: все прекрасно знают, кем она фактически тебе приходится. Единственный выход для вас двоих — обращение.

— Мы в процессе решения этого вопроса, — процедил сквозь зубы Каин. — Может, вернемся к теме нашего разговора?

— Изволь. Полагаю, излишне брать с тебя слово о сохранении нашей беседы в тайне?

— Я не слишком болтлив, Палач.

— Знаю. Дело такое: пару дней назад я прибыл в Лондон расследовать ситуацию с участившимися и крайне неосторожными убийствами людей. Кто-то из наших превысил меру, и, что вовсе непростительно, перестал за собой ‘убирать’. Практически одновременно в городе появились охотники. Сам понимаешь, когда на улицах начинают находить выпитые тела людей со следами укусов, тут же собирается группа очередных истребителей вампиров…

— И в большинстве случаев это — насмотревшиеся ужастиков подростки, — фыркнул Каин. — Времена достойных охотников миновали. В современном мире быть вампиром — практически то же самое, что быть рок-звездой или популярным актером. Скоро дойдет до того, что наш Род перестанет скрывать от людей свое существование…

— Но пока эти дни не настали, нам, Палачам, приходится устранять нарушителей. Все осложняется тем, что наши юные охотники раздобыли некий ‘эликсир Чарли’, препарат, благодаря которому они приобрели сверхъестественную силу, не уступающую силе Истинных. Лорда Мортинуса знаешь? Убит охотниками, как и примерно десяток вриколакосов. Охотники эти неуловимы и неистребимы — и, что еще более прискорбно, им явно помогает кто-то из Семьи. Они всегда знают, где найти очередную жертву, как ускользнуть от преследования. Им известно расположение большинства наших тайных клубов и убежищ в Лондоне. Нам же известно лишь имя их предводителя — мы не знаем, как он выглядит, не говоря уже о том, где скрывается. В общем, моя задача свелась к поиску двух Истинных — предателя, поставляющего информацию врагам, и виновника всей возникшей ситуации — того, кто слишком увлекся убийством людей.

— Постой, ты сказал — эликсир Чарли? Не так ли зовут твою пленницу?

— Все верно. Этой ночью я совершенно случайно стал свидетелем нападения охотников на недавно обращенного вриколакоса. Ему я помочь не успел, но схватил одного из охотников — мальчишку, чье лицо было скрыто капюшоном — и, прикоснувшись к нему, выяснил местоположение их текущего убежища.

— Мальчишка жив?

— Удрал, — сухо произнес Палач.

— Как это — удрал? От тебя??

— Каин, говорю же, он был силен, как Истинный. Я не ожидал такого. Я мог его догнать, но посреди улицы лежало тело вриколакоса, которое нужно было куда-то деть. После этого я бросился в логово охотников — какой-то заброшенный склад — где и нашел связанную девушку, Шарлотту Морриган, а также холодильник вот с этим веществом, — Габриэль разжал ладонь, и Каин с интересом уставился на узкую ампулу со светло-красной жидкостью.

— Что это?

— Видимо, тот самый ‘эликсир’. И Чарли как-то с ним связана. Судя по всему, охотники держали ее в плену и регулярно забирали у нее кровь. Сами они успели скрыться до моего визита — но девушку и препарат бросили.

— Не думаешь же ты, что…

— Все факты на это указывают. Каким-то образом кровь Чарли придает охотникам невероятную силу.

— Но ведь она — всего лишь человек. Как и сами охотники. Будь она Истинным, они бы обратились, вколов себе ее кровь!

— Верно. Но они — люди, в этом нет никаких сомнений. А вот Чарли — не вполне человек.

— То есть?

— Ты ведь слышал о существовании дампиров, полукровок?

— Да, но всегда относился к подобным историям с недоверием.

— Напрасно. Дампиры изредка рождались от союза Истинных и смертных, но еще реже выживали. Такие дети чаще всего оказывались нежизнеспособными. Бывали и исключения, конечно. Насколько мне известно, дампиры всегда перенимали больше от Истинного, чем от человека: они вынуждены были питаться кровью, чтобы сохранять способность к быстрой регенерации и устойчивость к болезням. Однако Чарли — случай совершенно уникальный. Как ни странно, человеческого в ней оказалось больше, чем вампирского.

— Хочешь сказать, кровь она не пьет?

— Нет. Для поддержания сил и замедления старения ей вполне достаточно обычной человеческой еды. Я пока не выяснил, кто она, откуда, как попала в руки охотников — она была слишком измождена, чтобы я мог что-то понять — но, по крайней мере, теперь мы знаем, зачем она понадобилась охотникам… Полагаю, Чарли сама нам все расскажет после того, как немного придет в себя. Или ее кровь расскажет.

— Если ты хотел меня заинтриговать, то тебе это удалось.

— Я и сам заинтригован.

— Ты потому привез ее ко мне, что не доверяешь местным Истинным?

— Да. Предатель еще не найден, Каин. А, учитывая ценность девушки…

— Понимаю.

— Самому мне придется как можно скорее вернуться в город. Вчера я созвал всю Семью, допросил каждого из Истинных отдельно. Напасть на след нашего загадочного убийцы не составило труда. Ты знаком с Эрлендом и Цицилией Асгардис?

— Нет, но имена знакомые.

— У них есть молодой сын, Элиан. Ранее он жил в Италии; в Лондон приехал пару месяцев назад. Вскоре после этого в городе и начались убийства.

— Почему ты думаешь, что именно он к ним причастен?

— Об этом мне сказали его родители. Вернее, их помыслы, которые они, как ни старались, не сумели от меня скрыть. Эрленд и Цицилия не только знали о проделках сына, но и покрывали его, как могли: уничтожали брошенные им тела жертв, оберегали его от контактов с другими членами Семьи, чтобы никто ни о чем не догадался. Мальчишка почувствовал свою вседозволенность и утратил всякое чувство меры: развлекался в человеческих барах и клубах вместе со своими вриколакосами, нападал на людей у всех на виду, устраивал шумные вечеринки для смертных в своем доме, часто заканчивавшиеся убийством всех приглашенных, а то и обращением некоторых из них. Родители вскоре утратили контроль над своим чадом — в том числе, над количеством убитых им людей. Их изуродованные тела стали находить повсюду. Что и привлекло внимание охотников.

— И, разумеется, даже после этого чета Асгардис не выдала сыночка Семье? — усмехнулся Каин.

— Не выдала. Но они не учли одного. Меня.

— Ты разыскал этого Элиана?

— Пока нет. На собрание Семьи он не явился, поскольку официально не является ее членом, а родители вот уже пару недель его не видели и не знают, где он сейчас обретается.

— Не боишься, что он слиняет из города?

— О, нет. Это не в его духе, поверь. Элиан — наглый, беспринципный, бесчестный юнец, разбалованный родителями настолько, что утратил всякий страх перед высшей властью. Визит Палача его позабавит, не более. Не удивлюсь, если он возьмется за свое с возросшим усердием, чтобы бросить мне вызов. Законы Рода его нисколько не волнуют.

— Нашему Перворожденному он бы понравился, как думаешь?

— Полагаю, да, будь он все еще жив. Но я убил Перворожденного, и уж разбушевавшегося мальчишку усмирю тем более.

— Что станет с его родителями?

— За укрывательство преступника им полагается серьезная кара. Действия их сына поставили под угрозу тайну нашего Рода и, более того, вывели на нас охотников. Пока что они содержатся под домашним арестом — их судьбу я решу после того, как закончу это дело. Допрос Семьи, увы, не прояснил ситуацию с предателем… Возможно, это Истинный-одиночка, такой, как ты, имеющий свои связи в Семье.