Мир Энни Мор - Булгакова Валентина. Страница 19

— А я думала, что ты ушла из класса где-то в минут пятнадцать.

— Я тоже так думала, пока не посмотрела на часы этого Микки. Знаешь, когда мы вышли на тротуар, я оглянулась назад, все люди ещё стояли у школы и смотрели на этот самый огонь. Поэтому никто больше не зашел в школу, так как огонь должен был разгореться ровно в десять, но его задержали буквально на две минуты, и мы его не увидели. После этого директор сразу закрыл школу. Что там было дальше Джон и Микки также, как и мы, не знают. Оказывается, мы в школе с тобой были около пяти минут! Ну вот, пока люди стояли, смотрели на этот огонь, мы шли по направлению к дому Фейтов, и один нас увидел, кажется, это был мистер Асво, продавец часов. Сама понимаешь, как он отреагировал на то, что молодая девушка идет с двумя незнакомцами. Ты бы видела лицо этого старика, вот что он так поздно бродил по городу? — покачала головой Эрн и продолжила. — Джон и Микки не обратили на него никакого внимания, в то время как я надеялась, что меня не увидит моя мама. Огонь уже перестал идти. Мы почти дошли до тупика. Так называют дом Фейтов, хотя от их участка идут дороги и влево, и вправо. Эти дороги соединяют нас с другими, в общем, они сливаются в одну главную, которая у нас имеется. Ну и они еще и заворачивают на другие улицы нашего района. Короче это неважно.

Мы подошли вплотную к особняку. С участка валил густой дым, видимо от костра, но какие — то люди засыпали его песком. Меня подвели ближе к забору. Тот Джон подошёл к Микки и сказал что-то ему на ухо, а потом пошёл в дом Фейтов. В общем, тогда я и потеряла счет времени. Но стояли мы долго на улице, пока Джон не вышел и не позвал нас. Я сначала подумала, что это какая-то секта, но после всего того, что я услышала в этом особняке, сектой это уже никак не назовешь. Когда мы подошли к парадному входу, мне завязали глаза. Как я очутилась в доме, я уже плохо помню, потому что, зайдя в него, мне стало ещё хуже: у меня заболела ужасно голова, потом ноги, я ими и так еле двигала, теперь же они просто отказывались идти, мне казалось, что я стану инвалидом. Меня посадили на что-то мягкое, потом я услышала шаги. Подходили не ко мне, это было где-то снаружи комнаты, в которую меня привели. И тогда я услышала разговор, решивший моё дальнейшее существование и давший мне ещё одну полезную информацию:

''- Джон, я не разрешал тебе кого-то приводить сюда. Ты ведь понимаешь, что теперь нам придется следить за ней, кому-то придется здесь остаться.

— Эл…

— Не смей произносить моё имя в присутствии посторонних! Она может нас услышать.

— А как мне тогда тебя называть? Король? Государь? Мистер? Дядя?

— Не время шуток, Джон. Просто старайся не произносит моё имя и всё.

— Мы предупредили Алекса. Я думаю, что он понял знак, он сделал всё, как нужно.

— Я надеюсь. Вы больше никого не видели?

— Нет, он не пришёл, но мы предупредили, что если он хоть что-то расскажет этой…

— Молчи! Отвечай на вопрос. Вы нашли след Дона Брауна?

— Нет, он исчез.

— Значит, мы опять опоздали, сколько можно уже?! И этот его не ищет?

— Алекс говорил, что он больше не считает Дона своим… Ты знаешь.

— Эту девочку не спасли?

— Нет, она умерла от удушья, слишком поздно.

— Вот гаденыш, ему, похоже, уже наплевать на жизнь людей. Вы прочесали окрестности?

— Да никого нет. А эту мы привели из-за того, что она находилась в классе, в котором находится его досье. Она сказала, что её выгнали из школы, и теперь она пришла узнать почему.

— Я пойду, поговорю с ней, а потом приду и скажу, кто остается здесь, навсегда''.

Вот, что я услышала. Странный разговор у них был. Я почти ничего не поняла. Только одно, они пришли искать Дона Брауна. Мой разговор с их главным ничем особо не отличался. Он спросил, не знаю ли я Дона Брауна, как долго я учусь в школе, зачем я на самом деле приходила в школу. Я ему повторила всю ту историю, которую я придумала в классе биологии, но он не поверил и сказал, что проверит. Потом он попросил рассказать, как я сейчас себя чувствую. И запретил кому-либо рассказывать о том, что произошло сегодня. И ещё запретил приходить мне в этот дом. Потом меня вывели на улицу и повели по тротуару, глаза до сих пор были завязаны. Потом, когда мне их развязали, я увидела того Микки. На вид ему было лет семнадцать. Он сказал мне идти домой, иначе он насильно меня туда отволочет. Ну и я пошла, как ты могла видеть, то мне передвижение давалось с трудом. Я очень плохо себя чувствовала, а этот Микки всё ещё стоял и смотрел на меня, когда я уже очень близко подошла к дому, он исчез. И очень хорошо, что ты там стояла. Не знаю, что подумала бы мама, если увидела меня в таком виде.

— Она и так увидела, в каком ты виде, когда ты чуть не упала, — сказала я Эрн.

— Это точно, — засмеялась Эрн, — теперь не знаю, что говорить соседям, как доказать, что это была не я? Так, а теперь ты расскажи, что с тобою было?

Я пересказала всё Эрн, включая то, что услышала о городе. Про дом Наташи Фейт я промолчала, решив, что для начала надо самой во всём разобраться. Тем более теперь мне придется ночевать в своем, так называемом, доме. Мы лежали в молчании минут пять, потом Эрн поднялась и взяла со стола книгу, на удивление сейчас она ходила намного лучше, её ноги уже не подкашивались. Она открыла последнюю страницу и достала оттуда фотографию Дона Брауна.

— Они его ищут, Эн. Они его ищут. Значит, он жив, и он сделал что-то непростительное для них. Помнишь, я сказала, что расскажу о нем кое-что? Так вот, я считаю, что сейчас самое время.

— Если ты не хочешь говорить, я не обижусь, Эрн, ты ведь очень устала, — сказала я.

— Нет, нет, самое время.

В 2004 году, первого сентября я увидела Дона. Он мне понравился, он был красивым молодым человеком. Когда прошёл первый урок, я вышла в холл, чтобы немного осмотреться. И там, напротив моего класса, стоял он. Дон смотрел на меня, не отводя глаз. Это конечно меня смутило. Я пошла по коридору, и он тоже пошёл следом за мной. Меня это окончательно выбило из колеи, и я развернулась и пошла обратно в класс. Когда я проходила мимо него, он сказал:

''- Привет, давай знакомиться. Моё имя Дон. Дон Браун.''

Я залилась краской, со мной ещё никогда не знакомился парень. Я ответила:

''- Привет, Дон. Я Эрн Хапли. Я новенькая.

— Я тоже, — улыбнулся Дон. — Ты приехала из другой страны?

— Да, Великобритания. Я из Лондона.

— Потрясный город, я там был. Зачем же ты сюда приехала? Родители?

— Ага. Мама сказала, что здесь работа получше. А ты откуда?

— Я? Америка, США, штат Нью Мексико. Знаешь такой?

— Конечно''.

Вот так мы с ним и разговорились. Он говорил о себе, а я о себе. Правда о себе он говорил в общих чертах, ничего конкретного. Прошло три урока, и на каждой перемене он приходил, и мы разговаривали. В конце четвертого урока, на перемене уже, он подошёл и протянул мне конверт. Сказал открыть его, когда он исчезнет из моей жизни. Я не поняла его слов, но он продолжал говорить, и это, наверное, самое главное, что было в его словах, что я запомнила на всю жизнь:

— Эрн, ты мне очень нравишься, когда я тебя увидел, ты просто ослепила меня. Ты такая милая и красивая. Я не знаю, как выразить свои чувства словами. Прощай, надеюсь, мы увидимся вновь.

Это были его последние слова, сказанные мне. Он ушёл. Больше я его никогда не видела. Мне казалось, что я тогда влюбилась в него. И его смерть ударила кинжалом в мое сердце. Я долго не осмеливалась открывать конверт. Я надеялась, что он вернется, тем более после того, как дошли слухи, что тело исчезло. Я хотела верить, что он выжил. И тогда, уже к концу учебного года я поняла, что я не просто влюбилась в него, я полюбила его. Он стал моей первой любовью. Когда кончился учебный год. Наступил июнь, я убедилась, что Дон больше никогда не вернется в мою жизнь. И тот счастливый день я и сейчас вспоминаю. Я помню почти каждое его слово. Его внешность, его красивый голос.