Мистический Петербург - Степаков Виктор. Страница 33

Начальник милиции хоть и поругивал малограмотного участкового, но при этом ценил его и уважал, поскольку недавно участковый сумел задержать злостного расхитителя соцсобственности, пытавшегося украсть машину комбикормов.

На розыски студента были направлены еще три группы поисковиков, обшаривших болото вдоль и поперек. Но результат оказался нулевым. Не нашли ни самого студента, ни его трупа, ни его вещей. Как в воду ботаник канул…

Официальное следствие пришло к выводу о несчастном случае, гибели тов. Скукоженко П.Т. в трясине. На этом дело и закрыли.

Жители Жарок печалились:

— Жалко очкастого, жалко. Как он нам про космос интересно рассказывал да песни пел, и на тебе — пропал, будто и не было человека.

Один Шлеп-Нога гоголем ходил по деревне и довольно вещал:

— Предупреждал я его про черта, ох, предупреждал. Так ведь нет, не послушал ветерана. Дураком меня назвал, умник. Вот теперь и пускай на пару с чертом о космосе своем в трясине булькает…

Медведь-людоед?

После бесследного исчезновения студента на болоте долгое время все было тихо и спокойно. Приезжие из Ленинграда, Киришей, Тосно и близлежащих деревень толпами валили на Соколий мох собирать богатый урожай грибов и ягод. Даже жители Жарок, осмелев, уходили за дарами природы в самые глухие углы болота.

Новая трагедия случилась в августе 1973 года. На этот раз пропала большая охотница до грибов, жительница поселка Померанье, 72-летняя старуха по прозвищу Грибоедиха. На след бабки наткнулись утром третьего дня. Сначала был обнаружен ее брошенный платок, затем резиновый бот и лыковое лукошко, полное отборных грибов. По всему было видно, что старуха от кого-то бежала, но сухой мох плохо сохранил следы как жертвы, так и ее преследователя. Вместо четких отпечатков на поверхности болота сохранились лишь неясные вмятины с вырванными кое-где клочьями мха.

Но самая ужасная находка ожидала поисковую группу на краю топи в северо-восточной части болота. В нескольких метрах от зыбкого берега из трясины по локоть торчала синяя человеческая рука со скрюченными пальцами. Видимо, старухе Грибоедихе не удалось полностью измерить глубину топи. Где-то на полпути ко дну она зацепилась за какую-то подводную корягу, умерла от удушья, но сумела-таки послать живым свой жуткий прощальный привет…

Некоторое время на берегу царило тягостное молчание. Затем поисковики во главе с участковым Пузыней принялись строить планы о том, как удобнее достать утопленницу. Из веревки соорудили некое подобие лассо и после упорных попыток накинули его на торчащую руку. По команде, раз-два-три — дернули! Веревка лопнула, Грибоедиха осталась в трясине.

— Крепко засела, тут трактор нужен, — сказал кто-то.

— Ага, трактор, — зло сплюнул Пузыня. — Может, тебе еще вертолет подогнать.

— А что, мужики, давайте я нырну, бабку достану, — вызвался тов. Жухрай, где-то уже изрядно хлебнувший.

В ответ участковый схватил сухостоину и со всего маху двинул ей по горбу добровольца-ныряльщика. Жухрай взвыл от боли и, матерясь, побежал отлеживаться на ближайшую кочку.

В конце концов какой-то умник притащил из Жарков стальной тонкий трос. Петлю от троса ловко накинули на сгиб руки погибшей и, словно бурлаки на Волге, с криками и уханьем принялись тянуть. Трос рассек мертвую плоть, разорвал связки локтевого сустава, и мертвая рука, как пробка из бутылки, вылетела на берег. «Бурлаки», потеряв точку опоры, попадали друг на друга. Тело старухи осталось висеть на коряге под торфяной жижей.

— Вытащили, мать твою… — тяжело вздохнул участковый, поднимаясь с болотных кочек.

После страшной смерти Грибоедихи на болоте бесследно пропало еще несколько человек, в основном приезжие из Ленинграда. Их исчезновение объясняли одинаково: утонули в трясине. А ветерана Шлеп-Ногу за его слова о черте, который якобы уносит людей, какой-то безутешный родственник, потерявший на болоте жену, так даже избил.

— У людей горе, а ты тут всякой хренотенью душу изводишь. Я не погляжу, что ты ветеран, оторву вторую ногу, — кричал родственник, нападая на Шлеп-Ногу, пока его не оттащили местные жители.

В июле 1987 года на песчаной гряде болота был обнаружен новый труп, который при всем желании нельзя было отнести к разряду утопленников. Труп принадлежал мужчине средних лет и был зверски изуродован, точнее, наполовину съеден. На песчаной почве вокруг мертвеца четко отпечаталось множество следов, по форме напоминающих босую человеческую ногу с длинными когтями

Местные жители, дожидаясь районную оперативно-следственную бригаду, пытались установить причину смерти несчастного.

— Медведь загрыз. След у него как человеческий будет, только когти и выдают, вон, видишь, какие длинные, — уверенно вещал один из знатоков.

— Очнись, дядя. Лето на дворе, какой медведь на человека летом нападать станет, — спорил второй знаток.

— Это да, летом медведи смирные. Вот зимой шатуны, те злые, задрать могут, — встрял в спор третий дока.

— А этот косолапый бешеный или раненый был, вот и загрыз мужика, — не сдавался первый.

— Ну, вы, умники хреновы, к месту происшествия не приближаться, убью! — кричал участковый Пузыня, сучковатой палкой гоняя по гряде любопытов.

Прибывшая милиция приступила к своей специфической работе и вскоре убыла восвояси. Следствие по этому делу тянулось долго, но в конце концов оно попало в разряд «глухарей» и было списано в архив…

Игра со смертью

Загадочная гибель и бесследное исчезновение людей на болоте Соколий мох не могли не заинтересовать исследователей потусторонних явлений.

В октябре 2004 года первым, кто отважился разгадать мрачную тайну болота, стал молодой ученый Андрей Сачков из Петербурга. Перед тем как отправиться исследовать загадочное место, он решил навестить своего старшего наставника, самого знаменитого знатока мистики в городе на Неве.

Визит Сачкова к наставнику совпал с новой страшной находкой на болоте. На этот раз возле одного из бочагов ягодники обнаружили обгрызенную детскую ножку в красном резиновом сапожке…

Выслушав решение Сачкова, наставник дал ему ряд полезных советов и снабдил защитными предметами на случай встречи с выходцем из потустороннего мира.

Медленно вечерело, когда Сачков ступил на тропинку, ведущую к болоту. Навстречу ему попалось человек семь припозднившихся ягодников. Они с изумлением и страхом уставились на высокого, крепкого Сачкова.

— Парень, ты куда? — спросил его один из ягодников.

— Рыбу в бочагах ловить, — бросил на ходу Сачков.

На него посмотрели, словно на сумасшедшего.

О том, что потом произошло на болоте, послушаем самого Андрея Сачкова:

— Почти стемнело, когда я добрался до самой высокой песчаной гряды. Обзор отсюда был великолепным, весь Соколий мох лежал как на ладони.

Прежде всего, как и советовал мне наставник, я начертил на песке магический круг, состоящий из трех окружностей, двух «лимбов» и центрального круга, в который встал сам. Затем рассовал по карманам данные наставником защитные предметы. Взвел фотоаппарат со сверхчувствительной пленкой и включил специальный прибор, реагирующий на появление потусторонней субстанции (этот прибор сконструировал мой наставник, в шутку назвав его «мертвечинаметром»). Теперь оставалось только ждать.

Прошел час, второй, время близилось к полночи. На небе светила полная луна, мигали яркие звезды, стояла звенящая тишина, и было очень холодно. Я собрал в центральном круге сосновых веточек, шишек, хвои и зажег небольшой костерок, чтобы хоть немного согреть озябшие руки. Взглянул на часы — полночь. Вдруг слева от меня, совсем рядом, стремительно прошмыгнули две серые тени. От неожиданности я вздрогнул, а потом чуть не рассмеялся. Это были удирающие со всех ног обыкновенные зайцы-русаки. Через пару секунд следом за ними проскочила лисица. «Ишь ты, охотница», — подумалось мне.

Бросил взгляд на «мертвечинаметр». Прибор вел себя спокойно. И тут за моей спиной выросла тень! В отблесках костра она казалась огромной и уродливой. Я резко обернулся. Боже мой, в трех метрах от моего магического круга стояло живое воплощение смертельного ужаса! Что я успел запомнить (о фотоаппарате я забыл в первое же мгновение): чудовище было около двух метров, покрыто жесткой шерстью, имело вытянутое рыло, заостренные уши, глубоко посаженные глаза, и от него разило, словно из помойного бака. Еще меня поразило то, что тварь стояла на двух конечностях. «Человек-волк», — такое сравнение мгновенно пришло мне на ум.