Черный ястреб - Борн Джоанна. Страница 73

Теперь у Хоукера имелось неопровержимое доказательство. Перед ним стоял человек, убивший Джейн Кардифф. Человек, пытавшийся убить Сову.

Каммингс жадно листал страницы тетради, а потом хрипло прошептал:

— Это не ее дневник. — Он захлопнул тетрадь. — Это писанина какой-то школьницы.

— Настоящий дневник у нас. — Хоукер убрал металлический треугольничек в конверт, спрятал его вместе с кинжалом Каммингса в ящик стола и повернул ключ в замке. Мы все это видели. И все теперь знаем. Я передам дневник Ливерпулу.

Дрожа от ярости, Каммингс швырнул тетрадь Севи через весь кабинет.

— Я вас уничтожу.

Когда Хоукер развернулся к Каммингсу, смертоносный черный нож лежал меж ними на столе.

— Когда много дет назад разведывательная служба впервые упомянула о розыске Невидимок, вы ухватились за эту идею. Вам повезло. Вы отыскали нескольких, но не выдали их службе, а приберегли для собственных грязных нужд. Вы купили Джейн Кардифф у Гравуа и Патлена. Ей было двенадцать лет. Даже на помойках Уайтчепела плюют в лицо тем, кто покупает детей.

— Я видел тетрадь, в которой написана всякая чушь. У вас нет доказательств. А Гравуа и Патлен уже ничего не расскажут.

У мертвецов действительно уже ничего не спросишь.

— Вы купили ее. Вы издевались над ней. Мало-помалу она превратилась в послушное орудие в ваших руках — Хоукер чувствовал зло за версту. А то, что сотворил этот человек с маленькой девочкой, иначе как злом не назовешь.

— Она была французской шпионкой и проституткой. Никому нет дела до того, как я с ней обращался. — Взгляд Каммингса перекочевал на Сову. — Она не единственная французская проститутка, проживающая в Англии Интересно. Ливерпулу известно, что вы спите с этой особой?

Глаза Северен вспыхнули яростью, а Сова мрачно улыбалась. Дойл, стоящий у стены со скрещенными на груди руками, казалось, вообще не слышал, о чем тут говорили.

— Ливерпулу известно, что война давно закончилась Кузен этой, как вы изволили выразиться, «особы» — министр Франции. Никто не будет выяснять, что происходило при последнем режиме.

Трость Каммингса даже без кинжала внутри была довольно тяжелой. И неуклюжей, на взгляд Хоукера.

Чутье подсказывало ему, что именно этой тростью Каммингс избивал купленного им ребенка.

— Вы не знали о существовании дневника, не так ли? Должно быть, она рассказала вам о нем на пороге смерти. — Хоукер заметил, как вспыхнули глаза Каммингса. Стало быть, его догадка была верна. — Но у вас не было времени, чтобы его отыскать.

Сова опустилась на подлокотник дивана. Она обхватила руками колено и сцепила пальцы в замок.

— Ирония судьбы, не правда ли? Вы уничтожили Джейн Кардифф. А теперь она уничтожит вас.

— Нет, ей это не под силу. Никому из вас. — Губы Каммингса задрожали в презрительной усмешке. Он не спускал глаз с Хоукхерста. — Я занимал свой пост дольше, чем вы живете на свете. Я знаю всех высокопоставленных людей Лондона. Мне известно все и обо всех. Если я назову дневник фикцией, мне все поверят.

Родословная Каммингса насчитывала несколько веков, нескольким поколениям власть имущих людей вокруг него удавалось совершать убийства и выходить сухими из воды. Это было у него в крови.

— Если вы попытаетесь использовать этот бред против меня. Хоукхерст. я посажу вас в тюрьму за убийство. — Каммингс холодно обводил взглядом присутствующих. — Я уничтожу каждого из вас. Сделаю это делом своей жизни.

Но никто даже глазом не моргнул.

— А я ведь сначала ничего не понял. — Хоукер принялся расхаживать но кабинету прямо перед Каммингсом. — Я люблю загадки. Но эта едва не свела меня с ума. Кому понадобились такие сложности, чтобы меня обесчестить? Уж чего проще прицелиться и выстрелить из ружья? Убийство — вот самый простой и надежный способ решения всех проблем! Вы согласны со мной, не так ли, Каммингс?

В глазах Каммингса вспыхнуло согласие. Очевидно, в этот самый момент он раздумывал, насколько сильно Эйдриан Хоукхерст заслуживает смерти.

В кабинет прокралась на своих мягких лапах смерть. Но не Каммингс был тому виной. А Хоукер.

— Когда я понял, что стоите за всем этим вы… Кстати вы знаете, как мы это поняли?

— Не знает. — В ясных глазах Совы плескалась насмешка. — Я его просвещу. Не стоит убивать людей резными кинжалами, милорд. Особенно когда рукоятка кинжала оставляет на трупе след. — Жюстина коснулась своей груди. Вот здесь. Месье Дойлу и месье Хоукхерсту не составило труда опознать резной узор вашей трости.

Римс поднял глаза от документов.

— Черт возьми, эти ваши обвинения…

— Замолчите! — рявкнул Каммингс. — Я сам разберусь.

После этого и Хоукер. и Каммингс перестали обращать на Римса внимание.

— И как только я понял, кто за этим стоит, я понял все. Дни военной разведки сочтены, и мы все это знаем. Вы захотели стать главой британской разведывательной службы. Но убив меня, вы не заполучили бы это место. Вам нужно было устроить в службе такой грандиозный скандал, чтобы Ливерпул принял решение взять человека со стороны. И вы были уверены, что он возьмет вас.

Сова поправила подол платья и неодобрительно посмотрела на Каммингса.

— Эти ваши амбиции так уродливы. Виги хотели, чтобы военная разведка прекратила свое существование. Им не нравилось, что ее сотрудники следят за англичанами. На протяжении многих лет вы отдавали приказы об убийствах невинных людей. Вы шантажировали и морально уничтожили дюжины других. За них мы отомстим так же, как за Джейн Кардифф.

Каммингс, нисколько не раскаиваясь, высокомерно покачал головой.

Хоукер взглянул на Дойла. На полную мрачной решимости Севи. На кажущегося отстраненным Пакса. На Сову знавшую, что будет дальше, и одобрявшую это.

Глубокий, спокойный и безразличный голос Дойла звучал уверенно:

— Когда мы отладим дневник и расшифровку Ливерпулу, правда выплывет наружу. Вы опорочены. И вместе с вами будут опорочены те невинные люди, что работали на вас в годы войны. Они не заслуживают такой участи.

— Как драматично. — Каммингс вольготно расположился у стола.

— У вас есть мать, два сына и внуки. Жена. Когда эта история выплывет наружу, опорочены будут все. — Дойл замолчал.

Все ждали. Ждали, что глава разведывательной службы подведет итог сказанному.

— Именно в таких случаях джентльмен отправляется домой, чистит пистолет, и тот совершенно неожиданно выстреливает. Несчастный случай. — Хоукер подошел к столу и оперся о него руками. Он подался вперед. — Времени у вас до полудня завтрашнего дня.

Каммингс рассмеялся. По-настоящему рассмеялся.

— Вы блефуете, Хоукхерст. Все вы блефуете. Я вас знаю. Наблюдал за вами на протяжении многих лет. Вы не подвергнете позору такое количество людей ради меня одного. Вы никому не покажете этот дневник. — Его взгляд упал на стол.

Хоукер понял, что решающий момент настал.

Краем глаза он заметил, как Каммингс схватил со стола нож. Замахнулся. И нанес удар по руке, так соблазнительно лежавшей на столешнице.

Но Хоукер успел отдернуть ладонь. Он ударил Каммингса и выбил нож у него из руки.

Когда нож оказался у него, Хоукер резанул Каммингса по ладони. Длинная поверхностная рана тут же наполнилась кровью.

Правосудие свершилось. Хоукер уронил нож. Он был больше ему не нужен.

— Ублюдок!.. — Глаза Каммингса едва не выскочили из орбит, когда он опустил взгляд на рапу.

— Нужно быть осторожнее, сэр. — Римс тут же оказался рядом с Каммиигсом, прижимая носовой платок к ране, из которой медленно сочилась кровь. — Рана неглубокая. Через минуту кровь остановится.

— Выведите меня отсюда. — Каммингс оттолкнул Римса. Он, дрожа, смотрел на свою руку и вытирал сочащуюся из раны кровь. — Мне необходимо выбраться отсюда.

— Позвольте остановить кровотечение. — Римс окинул взглядом окруживших его людей, которые просто стояли и наблюдали за происходящим. — Черт возьми, да помогите же мне!

— Возьмите мой. — Хоукер достал из кармана платок встряхнул его и передал Римсу.