Виагра для дракона - Хаус Доктор. Страница 23

   Сила кипела во мне, накатывала волнами, рвалась действовать, но за моей спиной  Катя, и я ей нужен.  Ее присутствие, ее вера позволяли мне сохранять абсолютный покой и непривычное бесстрастие. Сила без злобы и желания убивать, такой подарок принесла с собой амазонка.

     Не по-джентльменски скинув на Катерину увесистый рюкзак с вещами, я взял ее под руку и расслабленной походкой двинулся к выходу из двора. План был незамысловат: - изображая полную беззаботность войти в максимально тесный контакт с бандитами и напасть до того, как они сообразят применить оружие.

 Снайпер был нейтрализован, а мое превосходство в скорости вкупе с уверенность противника в своих силах, давали неплохие шансы на успех  затеи.

   Но гениальному плану как всегда помешала воплотиться нелепая случайность. Судьба определенно решила побаловать меня сюрпризами: - стоило нам завернуть за угол, на освещенную солнцем улицу, события завертелись с неимоверной быстротой. 

   Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы понять свою ошибку, и этих потерянных секунд оказалось достаточно, чтобы попасть в центр  ожесточенной перестрелки.

   Бой, а это был настоящий бой с применение автоматического оружия, разгорелся сразу после нашего появления «на сцене». Шел он между уже знакомыми мне «людьми в черных пиджаках» и одетой в красно-синюю форму  сборной России охраной невысокого пузана в спортивном костюме.

   Утренний моцион закончился для «спортсменов» печально - бег от инфаркта иногда бывает смертельно опасен.  С неожиданной для его комплекции резвостью коротышка, в котором я опознал местного авторитета Ваню Могилу, рванул в направлении металлических гаражей.

   Ирония судьбы заключалась в том, что уважаемый бизнесмен и хозяин гостиницы «Симферопольская» а по совместительству «вор в законе», начал регулярные утренние пробежки именно по моему наущению.  Иван был одним из моих работодателей и (для тех, кто не переступал ему дорогу) неплохим человеком. Более того, Могила, единственный из воров, не предлагал мне влиться в «дружные ряды», а узнав о том, что я поступил в медицинский, искренне поздравил.

   В свою очередь, «доктор Реальгар» давно советовал страдающему гипертонией бизнесмену заняться, наконец, своим здоровьем. Выходило, что Иван решил-таки начать новую жизнь, не подумав, что прежде неплохо было бы завязать со старой. Хороший был человек Ваня Могила, да только его «погоняло» говорило само за себя. Живых врагов у Вани не было, и сейчас судьба-злодейка решила спросить его по накопившимся счетам.

   Двое охранников отступали, прикрывая спину хозяина, двое уже лежали, не подавая признаков жизни, а четверо поливали автоматным огнем участников покушения, оставшихся по моей милости без прикрытия «сверху».

    Все участники перестрелки постарались укрыться  и залегли, используя естественный рельеф местности, а мы с Катериной вывалили из переулка живыми мишенями и попали под перекрестный огонь. Первые пули ударили  девушке в рюкзак, и это было хорошо, «полезные мелочи» и кевлар, подложенный под спину, давали неплохую защиту.

    Разворачиваясь, чтобы прикрыть Катю от неумолимо приближающейся  новой линии трассеров, я успел заметить, как один за другим спотыкаются и падают на бегу прикрывающие Ваню охранники.

    Горячий тяжелый удар в левую лопатку помог направить наше движение в высокие заросли крапивы, сердце взорвалось болью и остановилось. Я продолжал упрямо тащить Катерину, продираясь сквозь кусты, и уже не дышал.

    Перебросил ее безвольное тело за бетонный забор детского садика, перемахнул сам и только тогда позволил себе вздохнуть. Сердце неожиданно ударило вновь, и из моего рта соленым потоком хлынула горячая черно-красная кровь.

    Я лежал на спине, глядя в не по-московски высокое голубое небо через изумрудную зелень листвы молодого клена, и чувствовал, как с каждым ударом сердца жизнь покидает меня, горячими струйками впитываясь в мягкую землю. Мать сыра Земля ласково обнимала своего сына, как это уже происходило мириады раз в прошлом, и будет в будущем со всеми, павшими в бою.

     Только сейчас я понял, почему Викинги говорили, что Смерть ласкова и нежна с павшими воинами, как женщина с желанным мужчиной. Если бы не ощущение раскаленного кола, вбитого в грудь, умирание, пожалуй, было приятным.

     Выстрелы уже стихли, ветер мягко шелестел в листве, пели птицы, катился по Каховской поток машин  – был слышен  свистящий шорох шин каждой из них. Звуки города, обычно сливающиеся в неразделимый фон, вычленялись, и между ними зияли провалы черноты, неудержимо притягивающие внимание.

    Мне были знакомы эти переживания, они предвещали выделение энергетического тела, и, на сей раз, похоже безвозвратное.  Я всегда хотел знать, - что там, в конце «Дороги Смерти», и вот представилась возможность досмотреть сон до конца. Оставалось только закрыть глаза и отпустить себя, перестать цепляться за отчаянное желание жить, и дать шелесту унести себя. Перед глазами с характерным затягивающим шипящим звуком открылся створ туннеля.

     Мне помешали в самый последний момент: - Катя со стоном сбросила рюкзак, попыталась сесть, но не смогла. Затем перевернулась лицом ко мне, ткнулась рукой в лужу крови, открыла глаза и закричала, почти завыла, тихо, но не переставая протяжно тянуть: - Ааааиииия,ааа… в ее голосе было столько тоски и безысходности, что умирать дальше стало стыдно.

    И я остановил смерть. Тут же чудовищная тяжесть навалилась на меня, препятствуя вдоху. Боль в ране, тысячами раскаленных коготков раздирающая грудь, разгорелась с новой силой. Костлявая не любила ждать и убедительно просила меня поторопиться.

    Внимательно просканировав внутренним зрением тело, я оценил повреждения. Выяснилось, что раневой канал, проходя в непосредственной близости от сердца, повредил легочную артерию. Чтобы прекратить истекать кровью, мне следовало перестать дышать левым легким, задача не столь уж сложная, даже для начинающего йога [55].

    Собирая  свое внимание в сердце из постепенно остывающего тела, я тихонько шепнул Катерине: - аптечка в клапане рюкзака, прими Арнику 10М [56]сама и дай пару горошин мне. – Я сейчас, я быстро, ты только не умирай, - Катя слепо шарила в кармане, отыскала синюю пластиковую сумку аптечки и бесконечно долго добывала из нее блистер с белыми горошками.

 – Это обезболивающее? – Нет, но боль сейчас отпустит. Потом объясню, если жить буду, - говорить становилось все труднее, надо торопиться.  – Слушай внимательно, Катерина, от этого твоя жизнь зависит! Первое, - ты ноги чувствуешь, шевелить ими можешь?

– Да, Платоша,  ерунда, просто спина болит очень, меня как кувалдой между лопаток вдарили, аж дух вышибло. Сейчас отдышусь, и за скорой, тебя обязательно спасут, ты сильный, ты…

 - Постой, Катя, скорая не поможет, если меня сдвинуть с места я умру. Собственно я все равно сейчас умру, но если ты будешь делать все, как скажу, есть небольшой шанс. Ты же мне сегодня обещала, помнишь?! – Я сплюнул очередной комок крови, вызвав у Катерины сдавленный крик, и продолжил.  – Это будет не совсем смерть, понимаешь? Хотя выглядеть будет очень натурально, это как целебный транс, он закончится и все будет хорошо. Но если не закончится, ровно через семнадцать минут с момента, когда прекратиться дыхание, вложи в мой рот две горошины Ацидум Гидроцианикум [57].

--Я сам не знал, о чем говорю, опыта воскрешения у меня не было, но  старался врать убедительно.

 – И ты оживешь, да, - сквозь слезы  с надеждой шепнула девушка.

 – Да, - как в сказке, только тут принцесса оживляет и не поцелуем, а гомеопатией. Ну, Катюша, не плачь, ты же будущий врач, вот тебе и первый пациент! Ацидум гидроцианикум2М, семнадцать минут, отсчет пошел…

 - Последний выдох закончился, и я плавно начал соскальзывать в багровую, жаркую тьму. Бездна встречала меня тысячами голосов: - Мужские и женские, старческие и совсем юные, но такие похожие в своем одиночестве, бесконечном отчаянии и озлобленности, голоса эти не оставляли сомнений, - меня принимал в себя Ад. Сожалений и страха не было, удивления тоже. Тьма и огонь были моей родиной, падая в пропасть, я отдавал вожжи управления Дракону. Огненный зверь - последняя моя надежда, и впервые я звал его на помощь.