Виагра для дракона - Хаус Доктор. Страница 25

 – Говорить я мог только шепотом, но постарался придать голосу примирительно-благодарные интонации.

 – Во-вторых, меня нельзя трогать, я даже перевернуться сейчас не смогу, чтобы не началось кровотечение. Должен тебе сказать, - нам крупно повезло, ребята пользовались совершенно незаконным, но малокалиберным оружием:  автоматы УЗИ [65]– это не Калашников.

     Если б в нас из «Калаша» очередь засадили, мы бы сейчас на том свете переговаривались. Ты, голубушка, в рубашке родилась, бронежилет в рюкзаке пули задержал, - только пендаля хорошего получила. А вот мне не подфартило, схватил одну в спину. Но суперменам пули нипочем, отдохну тут до вечера, и порядок.

--Мне приходилось лавировать, чтобы, с одной стороны, довести до Катерины истинное положение вещей, с другой, - не вызывать излишней паники.  – Сейчас нам нужно сообща выбираться, и так, чтобы никто в милицию не донес, если менты в деле, то кранты, – есть официальный повод нас задержать. Так что первое дело - вид цивильный приобрести, а то ты как «жрица любви» после неудачной ночи…

-- Катерина одарила меня еще одним зверским взглядом, но промолчала. Она только что достала из сумочки зеркало и с помощью влажных салфеток сосредоточенно удаляла пострадавший макияж. Вокруг ее левого глаза неотвратимо расплывался фиолетовый кровоподтек, замазать который будет непросто. 

    Но косметическими дефектами займемся потом, в первую очередь следовало позаботится о моем скорейшем восстановлении. Конечно, я уже не умирал. За время, проведенное в аду, основные «пробоины», через которые меня покидала жизнь, были залатаны.

   Однако для роста тканей требуется время, и оно, даже с учет моей фантастической скорости регенерации, не исчисляется минутами. Ускоренный обмен имел и обратную сторону, мое тело тратило свои ресурсы стремительно, и уже сейчас кожа заметно обтягивала кости. Надо было срочно что-то съесть, а есть было нельзя – пуля-дура повредила пищевод.

--Обрати свое внимание, Катюша, на те растения, что окружают тебя: -- слева мы видим прекрасный образец  Hypericum Perforatum, по нашему. Зверобой продырявленный, прекрасный антисептик и стимулятор роста нервных волокон. Прямо перед тобой заросли, а это редкость в нашем городе, Milleofolium Achillea [66]. Лучше тысячелистника трудно найти травы для  остановки кровотечения и заживления ран. И, наконец, прямо под твоей прекрасной…, ну под тем местом, на котором сидишь, мне видится листья подорожника. Фактически, мой юный доктор, мы имеем готовую аптечку раненного супермена.

  -- Катя слушала внимательно, впрочем, не прекращая кропотливой работы по восстановлению своей боевой раскраски. Получалось это у нее неплохо, даже фингал под глазом был частично замазан, и прикрыт появившимися из недр сумочки гламурными черными очками. С ними в облике девушки появилось нечто хищно стрекозиное. Только порядком запачканная юбка не очень-то гармонировала с общим впечатлением «клубной» тусовщицы.

-- В клапане моего рюкзака ты найдешь ключи от квартиры, а в шкафу напротив ванной подходящую одежду. Из трав надо выжать сок, и много, не менее литра. Мешки и перчатки в боковом кармане, катаной будешь резать травы, соковыжималка на кухне.

    Я говорил по-существу, Катя беспрекословно принимала мои слова, как руководство к действию. Интересно, на долго ли хватит ее каратистского смирения?

– Про себя усмехнулся, а вслух: - Спасибо, Катюша, что не задаешь лишних вопросов, - она только поморщилась, продолжая резать катаной тысячелистник, - сейчас от тебя зависят наши жизни, будь, пожалуйста, осторожна и ОЧЕНЬ внимательна.

   Тут Катька чертыхнулась, порезавшись об острый лист. Сама виновата, говорил же –  будь внимательна,а  про перчатки пропустила мимо ушей…

     Сердитый и сосредоточенный Ангел покинул меня с двумя огромными полиэтиленовыми пакетами, набитыми лекарственным сырьем, пообещав не задерживаться. Я закрыл глаза и провалился в беспробудный глубокий сон.

   Казалось, я проспал всего несколько секунд, но по перемещению солнца было понятно, - до ее возвращения прошло не менее часа. Горло пересохло и горело, как от жгучего перца, тело потеряло много воды. Поллитровка  свежего травяного сока, плод Катиной борьбы с соковыжималкой [67] пролилась в меня живительным нектаром. В ситцевом в горошек платье моей бабули Катерина была по-прежнему неотразима. Негодяйка нацепила на голову белый беретик покроя пятидесятых, и выглядела крайне стильно.

    Мои коварные планы подколоть девицу старушечьей одеждой потерпели полное фиаско. Я глубоко вздохнул, оперся неожиданно слабыми руками о матушку сыру Землю, и сел. Катя ойкнула, голова пошла кругом, но, в целом, все было даже лучше, чем ожидалось. – Катька, жрать давай! – Чужим, каким-то хрипло каркающим голосом выдал я.

  –    А где волшебное слово?! – «ученица» утрачивала покорность, прямо пропорционально моему выздоровлению. 

– Ну, хорошо: -  БЫСТРО ДАВАЙ ЖРАТЬ!!!

 --  Катя с задумчивым видом наблюдала полет облаков, не обращая на мой грозный вид ни малейшего внимания! Я попробовал снова: --   п о ж а л у й с т а, дайте мне поесть, Екатерина Викторовна…

–   Пожалуйста, пожалуйста, - скажи мне это дважды, а то я чего-то плохо расслышала, - судя по издевательской улыбочке на Катькиной физиономии, я решил, что уже достаточно выздоровел, пора добывать пищу самому.

        Ревизия покромсанного пулями рюкзака показала, что килограммовый пакет с шоколадными батончиками получил повреждения несовместимые с жизнью. Продукт надо было спасать, что я и не замедлил сделать.

     Катерина милостиво выдала мне бутылку гранатового сока, а по ее употреблению со вздохом достала из рюкзака вторую, очевидно заныченную для себя. Не прошло и пятнадцати минут, как мой желудок и, вслед за ним, остальной организм почувствовал себя на вершине блаженства.

    Я встал и вполне уверенно (ну разве что самую малость покачиваясь) отошел отлить. Простейшие физиологические отправления доставляли телу искреннюю, прямо таки детскую радость. Неожиданно громко отошедшие газы вызвали у Кати короткий комментарий:

- Животное! Все-таки Платон, все мужики примитивы, - желудки с яйцами, и ты, дорогой, – не исключение!

   «Дорогой» - вот это мне уже нравится. Сменив окровавленную рубаху и, с помощью сделавшей недовольную мину Катьки, помывшись из пластиковой канистры, я почувствовал себя ожившим. Ожившим во всех смыслах, - хотелось петь, бегать, пробивать плечом стенки. Все это здорово настораживало, - мне бы отлеживаться, есть да спать, а тут – такая жажда деятельности.

   Особенно пугал характер силы, наполнявшей тело. По его сосудам рекой неслась гудящая, как ток в высоковольтных проводах, энергия мира теней. Катерина уже несколько раз ойкала, получая от меня болезненные разряды, и теперь держалась на некотором удалении.

   Мы неспешно (Катя - оберегая пострадавшего, а я, - с трудом сдерживая желание бежать) двинулись по направлению к метро. Аккуратно залатанный рюкзак безропотно тащила Екатерина. Все-таки, в положении раненного героя есть своя прелесть!

     На улицах, несмотря на позднее утро, было малолюдно. Солнышко несильно припекало сквозь набежавшие облака, поток машин несся по  черному свежеположенному асфальту Каховки, - мир вокруг был усыпляющее обычен.

    Я бы расслабился, да только недавние события научили бдительности. Громкий треск над головой, и, раньше, чем мозг успел дать команду, мое тело рванулось в сторону, прихватив с собой Катю. Громадная ветка старого дерева обрушилась, поднимая клубы пыли, на то место, с которого мы так стремительно убрались. Но это было только начало. Второй акт пьесы разыгрался тут же: - электрический провод, оборванный упавшим деревом, извиваясь как змея, падал на прямо нас.

     Накась, выкуси! – нас, Драконов, так запросто не прибьешь! Злорадно усмехнувшись невидимым врагам, я перехватил оголенный кабель руками. Дело в том, что электроток не причиняет моему  тощему телу большого вреда. Может быть, это следствие низкого сопротивления тканей или повышенной живучести, - не знаю. Но факт остается фактом. У себя дома спокойно беру провода под напряжением голыми руками и не испытываю сильного дискомфорта. Разве что сердце колотится немного быстрее, да выступает легкая испарина.