Обретенный май - Ветрова Мария. Страница 10
Но во-первых, эти шумные наезды генеральша услыхала бы обязательно. Во-вторых… Для чего, спрашивается, Любомиру с кем-либо встречаться у них в саду, а не на своей территории? Глупо. Да и женщина очень торопилась уйти, боялась, что проснется ее муж. Она и так, судя по всему, рисковала…
— Нина Владимировна! — голос Нюси вернул глубоко задумавшуюся генеральшу к реальности. — Вам помочь дойти до кабинета… или комнаты?
— Конечно нет, — сухо ответила генеральша. — Лучше принеси еще компота, замечательный у тебя сегодня вышел… Володя!
Старший сын слегка вздрогнул и виновато глянул на мать, отрываясь от газеты, которой загородился от остальных.
— Ты неисправим, — вздохнула Нина Владимировна. — Просто удивительно: с самого детства пытаюсь отучить тебя читать за едой, и все без толку…
— Извини, мамусь, — он добродушно улыбнулся и быстренько сложил газету вчетверо. — Просто статья про одного знакомого. Это, дорогая, по твоей части, — Владимир посмотрел на жену. — Кто бы мог подумать, что Серегин занимается такими делами?
— Какими? — Эля удивленно приподняла брови.
— Представляешь, у него дома хранилась уйма оружия… Где-то на даче, что ли… Вот уж не подумал бы!
— Хранил или перепродавал? — поинтересовалась Эльвира.
— А какая разница? — встряла Маша.
— Большая. Сроки за хранение оружия и за его перепродажу разные… Так что там?
— Я еще не дочитал, дочитаю — скажу… Женька, ты его помнишь?
— Серегина? Помню, конечно, но не видел, наверное, года два… Вот дурак!
— Эля, — Нина Владимировна немного поколебалась, но все-таки продолжила: — Хранение оружия… За это что — есть статья? Я-то думала, нынешние законы это допускают…
— Есть, — Эльвира улыбнулась. — Статья двести двадцать два, часть, если не ошибаюсь, первая… От двух до четырех…
— Что — от двух до четырех? — не поняла генеральша.
— Срок наказания… Но если он его просто хранил, а не перепродавал и сумеет это доказать, могут дать минимальный и даже условно… Боже, Нина Владимировна, вам-то это зачем?
— О!.. Вобщем-то незачем… Тем более что сдавать его я не собираюсь.
— К-кого?! — от изумления Эля приоткрыла рот. — Вы что, хотите сказать, что у вас… у вас есть оружие?!
— Да, пистолет Константина, — спокойно произнесла генеральша. — Именной… Неужели ты не знала?
— Круто! — восхитилась Маша и уставилась на свекровь почти с восхищением. — И вы что — умеете из него палить?
— Не палить, как ты выразилась, а стрелять… Разумеется, умею.
— Господи, мам, — Владимир поморщился. — Неужели ты не понимаешь, что именного оружия это не касается? Я имею в виду — статья.
— Это не касается владельцев именных пистолетов, — Эльвира вдруг разволновалась вопреки обыкновению. — Но никак не наследников… Если только после смерти мужа вы не утрясли этот вопрос с властями… Господи, да зачем он вам?!
— А меня не касаются ваши нынешние законы! — твердо произнесла генеральша. — Вот не станет меня — сдавайте на здоровье, что хотите! А я обещала мужу хранить его оружие, пока жива… К вашему сведению, Костя прошел с ним всю войну!
— Ну-у-у… — разочарованно протянула Маша, — так он уже старый… Тогда не интересно, из него уже наверняка не выстрелишь, весь заржавел…
Генеральша поморщилась и посмотрела на невестку почти с отвращением.
— Какая может быть ржавчина на оружии, за которым следят? А я за ним слежу! Пистолет в полном порядке!
— Послушай, мамочка, я давно хотел сказать тебе. — Евгений, до сих пор молча слушающий оживленную беседу остальных, нахмурился. — Тут я согласен с Элей. Это безумие держать в доме настоящее боевое оружие, да еще, как ты выразилась, «в полном порядке»!.. Где ты его, кстати, держишь?
— Там, где положено, — усмехнулась Нина Владимировна. — Вам всем об этом знать совсем не обязательно. А то действительно привлекут по этой вашей статье, а вы — и знать не знаете ничего. Следовательно, как сообщников не заберут…
Эльвира покачала головой и пожала плечами:
— Как хотите, в конце концов, это не мое дело… Но если честно, не ожидала от вас такого легкомыслия.
— В моем возрасте, — возразила свекровь, — я могу себе позволить легкомыслие…
И, давая понять, что разговор окончен, генеральша поднялась из-за стола, одновременно обернувшись к Нюсе, все это время молча, с неодобрительным видом слушавшей семейную дискуссию.
— Дорогая, лучше поставь мне шезлонг в саду, возле березок, ну, тех, что возле ограды…
— Там сейчас самый солнцепек! — ахнула Нюся. — Вы же… Вам же нельзя на солнце, забыли, как доктор предупреждал? Давайте-ка я эту шезлонгу с другой стороны разложу, хорошо?
— Лучше подай мне шляпу, ту, что с полями, из рисовой соломки… Нюся, я что сказала? — Нина Владимировна нахмурилась, предупреждая возражения своей преданной горничной, для которых та уже открыла было рот. — Под березками! Солнце оттуда скоро уйдет, а мне совсем не вредно погреть свои старые кости… И книжку не забудь — ту, что в кабинете на диване. Да не захлопни ее ненароком, я ее оставила раскрытой.
Вслед за генеральшей поднялись и остальные. Владимир задумчиво посмотрел на свою супругу, направившуюся к лестнице, и поинтересовался:
— Ты не вспомнила, что забыла из вещей? — и нарочно небрежно добавил: — Я думаю на пару часиков смотаться в город, могу прихватить.
— По такой жарище? — Эльвира удивленно посмотрела на мужа. — Ну и ну! Сегодня все словно спятили… Нет, я не вспомнила… А ты что забыл в городе?
Владимир воровато оглянулся и, убедившись, что Нина Владимировна скрылась в саду, подмигнул жене:
— Честно говоря, ничего, Элька, просто скучно… Поехали хоть прокатимся, а? Женька обещал свою красавицу дать, мы ее привели в норму, теперь хорошо бы обкатать слегка… Поехали?
— Я что — похожа на сумасшедшую? Благодарю, дорогой, но предпочитаю, как все нормальные люди, в такую жару сиесту…
— Сиесту? — вмешалась Маша, неторопливо допивавшая компот. — Ты что — не наелась, что ли?
Все засмеялись, отчего Маша покраснела до корней своих золотистых волос.
Обиженно посмотрев на родственников, а затем на мужа, она сердито дернула плечом:
— Спятили, что ли?
— Золотко мое, — Евгений умиленно обнял жену за плечи и звонко, словно маленького ребенка, чмокнул в щеку. — Сиеста — это всего лишь послеобеденный отдых, сон… К еде никакого отношения не имеет… Ты моя прелесть!
— Ну и черт с вами! — Маша неожиданно разозлилась и, вывернувшись из объятий мужа, вскочила из-за стола. — Кто здесь глупый, еще увидим. Говорить по-русски совсем разучились. Умные все стали…
Она взлетела по лестнице, едва не сбив с ног Эльвиру.
— Обиделась, — растерянно пробормотал Женя, направляясь следом за женой. — Совсем еще ребенок… Ну, до вечера. К тому моменту как раз и дуться перестанет… Володя, программа у тебя? Телевизор, что ли, посмотреть?..
— На, здесь есть, — Владимир протянул ему газету со статьей, так и не прочитанной до конца, и сочувственно посмотрел вслед брату.
Дождавшись, когда хлопнет дверь их с Машей комнаты, он покачал головой:
— И как ему удалось так вляпаться? Вот бедолага!..
— Зря жалеешь, по-моему, он вполне счастлив… Каждому свое, — возразила Эля и неожиданно вернулась к столу. — Володя, ты действительно собрался в город?
— Не знаю… Вообще-то собирался вначале звякнуть ребятам, пивка вместе предложить дерябнуть… Ну, не смотри так! Я же совсем немного, ничего со мной не случится, доберусь… Знаешь же, что я за рулем моментально трезвею!..
— Я не об этом, делай, что хочешь… Володя, мне просто надо тебе кое-что сказать.
Владимир с легким изумлением посмотрел на жену.
— Ты хочешь, чтобы мы поднялись к себе? Эль, говори здесь, пока все разбрелись… После обеда наверх подниматься неохота…
— Дело в том, — прерывисто вздохнула Эльвира, — что я вспомнила, где видела этого Любомира…
— И где же? — нетерпеливо переспросил Владимир, чьи мысли уже были далеко отсюда.