Неподвижно летящая стрела - Бош Диана Борисовна. Страница 21

Марк так задумался, что едва не проехал перекресток на красный свет. К счастью, вовремя затормозил у светофора. От поворота нужно было проехать еще метров двести, и там — въезд в больничный двор. На проходной Марка знали, и машину его пропускали без всяких проволочек.

Здесь, в больнице, работал бывший одноклассник Марка и по совместительству — очень близкий друг. Вместе и на поиски приключений в детстве ходили, вместе и химию зубрили. Обоим до поры до времени нравилась химия, но потом Марк к этому предмету полностью охладел, а вот Кирилл — нет. Правда, химиком он так и не стал. В одиннадцатом классе резко передумал и поступил в медицинский. Теперь Кирилл Сергеевич возглавлял хирургическое отделение городской больницы, а Марка лечил по старой дружбе бесплатно. К счастью, Марк практически не болел, так что все лечение обычно сводилось к советам по питанию да разговорам по душам.

Свернув к воротам больницы, Марк собирался, как обычно, проехать дальше. Но охранник шлагбаума не поднял.

— В чем дело? — недовольно спросил Марк, выглядывая из машины.

— Пропуск есть?

— Нет.

— Без пропуска нельзя, — равнодушно огрызнулся охранник.

— Мне можно.

— Нельзя! В больнице комиссию ждут, сказали никого без особого разрешения на то не пропускать.

— Ах, вот оно что. Ну-у, так бы сразу и сказали, — снисходительно улыбнулся Марк. — Так я же и есть комиссия! Можете спокойно открывать свой шлагбаум.

Охранник недоверчиво замялся, однако Марк принял такой самоуверенный и вальяжный вид, что не поверить ему было никак нельзя.

Сорвавшись с места, парень бросился открывать проезд. Когда машина Марка тронулась, он старательно вытянулся по струнке — видимо, переживал сильно, что сразу «комиссию» не признал.

Кирилл отдыхал после операции, развалившись в кресле и меланхолично потягивая из большой глиняной чашки зеленый чай.

— А, Марик, привет, — сказал он, заметив входящего Марка и не делая ни малейшей попытки встать навстречу ему. — Проходи, гостем будешь.

— Какие церемонии между близкими друзьями, — засмеялся Марк. — Сиди, сиди, можешь не вставать.

— Хорошо, что ты сказал, а то я собирался, — весело огрызнулся Кирилл.

Марк подошел и присел рядом.

— Хорошо тут у тебя. Я почему-то здесь всегда отдыхаю. Покойно… Кстати, как у тебя со временем сегодня, плановые операции еще есть?

— Нет. Я все помню, Марик. Сегодня десять лет, как погиб Сева.

— Да.

Кирилл отставил чашку в сторону и встал. Достал из тумбочки тарелки, вилки и две стопки.

Марк тем временем вытащил из пакета коньяк и закуску и выложил все на стол.

— У меня тоже кое-что есть, — Кирилл достал из холодильника салаты. — Вчера день рождения сотрудницы отмечали, столько наготовили, что съесть не смогли.

Он выставил все на стол, а Марк разлил по рюмкам коньяк.

— Помянем?

— Я только пригублю. До конца смены еще могут кого-нибудь срочного привезти. Но чуть-чуть — это не возбраняется.

После минутного молчания, когда оба мысленно вспомнили Севу, Кирилл спросил:

— Как у тебя дела, Марик? Выглядишь как-то странно.

— В чем это выражается? — встрепенулся Марк. — Я вроде бы отдохнул, должен выглядеть посвежевшим и помолодевшим.

— Озабоченный ты какой-то. Будто торчит нечто занозой, покоя не дает. А ты и рад стараться, всего себя уже изнутри изъел. Я правильно говорю?

— Есть такое…

— С Диной все нормально?

— Да, все хорошо. Дело совсем не в этом, — вздохнул Марк.

— Ну так давай, рассказывай. Чем, как говорится, смогу.

Марк плеснул себе чуть-чуть коньяка, но, так и не притронувшись, застыл, глядя в пространство. Кирилл молча наблюдал за ним.

— Понимаешь, не дает покоя одна мысль… — начал наконец Марк. — Как ты считаешь, что в нашей жизни значит случай?

— Не понял. Это ты о чем?

— К примеру, идет человек по улице. Идет себе, ничего не подозревает, и тут — раз! — банка трехлитровая с огурцами с высоты пятого этажа летит. Клавка с пьяных глаз споткнулась, да ту банку рукой случайно и толкнула. У гражданина черепномозговая травма, больница, морг.

— Веселенькое начало.

— Да, так вот что я хочу понять: почему этот человек прошел именно в этот момент и именно под тем окном? Почему не чуть раньше или чуть позже? В конце концов, он мог вообще пойти другой дорогой! Или Клавка передумала бы огурцы доставать.

— Судьба у него такая.

— Ну-у, это не ответ… Хорошо, я по-другому спрошу. К примеру, идешь ты по городу, насвистываешь веселую мелодию…

— Я не умею свистеть.

— Тьфу, да не ты. Это фигура речи такая. И вот, остановившись поглазеть у фонтана на струи воды, видишь красивую девушку…

— Ты вполне уверен, что правильно выбрал профессию? Может, надо было все-таки в сценаристы идти?

— …а эта девушка тоже просто бродила по городу и тоже случайно оказалась здесь. Вы знакомитесь, влюбляетесь, и через восемь месяцев свадьба.

— Почему через восемь? — живо заинтересовался Кирилл.

— Да какая разница, через восемь, через десять… Суть не в этом. Я хочу понять, кто или что приводит нас туда?

— Куда — туда?

— К этому самому фонтану. Ведь можно же и не пойти. Или выбрать другую дорогу.

— Ты что, влюбился? — осенило Кирилла. — А как же Дина?

— Ни в кого я не влюблялся! Хочу понять, насколько я ответствен за тех, кто волею случая оказался на моей дороге.

— Ох, брат, что-то ты загадками больше все говоришь… Ну-ка рассказывай подробно, что у тебя произошло.

— Понимаешь, у меня всегда все было четко распределено: эмоции — для семьи, голая логика — для работы. И только так. И этому правилу я никогда не изменял. И вот в конце сентября, когда я мечтал лишь об одном — как следует отдохнуть где-нибудь за границей, — Дине приносят две горящие путевки в Сочи. Она так обрадовалась! Это что-то. Наобещали же кучу всего — мистика, таинственные места, привидения… Она большая любительница всей этой чепухи. В итоге ухватилась она за идею посетить Сочи, слышать больше ни о чем не захотела.

— А ты что?

— А я подумал: «Да какая мне разница, где спать?! Все равно, кроме как хорошенько отоспаться, ничего мне больше не хочется». Так что согласие дал легко. Но с того самого момента, как мы оказались на сочинской земле, все повернулось самым неожиданным образом. Странная история… В месте, которое аборигены прозвали «Ущельем смерти», погиб молодой парень. И случилось это как раз в тот день, когда мы находились недалеко.

— Вы стали свидетелями?

— Нет, не совсем. Мальчишка этот с друзьями ехал с нами в автобусе, но как и что дальше с ними произошло, мы с Диной не видели. Узнали уже позже. Вокруг этого ущелья ходят странные слухи — и, дескать, тени мертвых людей бродят там, и древнее богатое поселение там когда-то было… Предметы из драгоценных металлов до сих пор «черные» археологи находят. Но суть не в этом, я отвлекся. Одного из парней обвинили в смерти другого. В преднамеренном убийстве. Дина умудрилась познакомиться с его матерью и наобещать ей, что я буду защищать ее сына.

— А ты?

— А я отказался.

— Почему?

— Не могу вести дела, в которых не сумею остаться беспристрастным.

— Так в чем вопрос? Ты же, как я понимаю, уже отказался.

— Да… Но у меня не получается отвлечься. Словно я обязан был согласиться защищать этого парня, но сдрейфил.

— Не понимаю, чего ты терзаешься? — пожал плечами Кирилл. — Нет у тебя здесь никакой обязанности — раз не хочешь, то никому ничего и не должен.

— В том-то и дело, что я только разумом не хочу, а душа-то не на месте. Вроде бы предаю сам себя.

— Тогда наплюй на принципы и возьмись за это дело. А то так и будешь попусту терзаться. Знаешь, не зря говорят: лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном.

— Где-то я уже это слышал… Вы с Диной сговорились, что ли? Вот объясни мне, чем это лучше?!

Есть же поступки, о которых будешь сожалеть до конца своих дней, если они будут, конечно.