Все тайны Земли, которые ты должен узнать, прежде чем умрешь - Пименова В. Л.. Страница 41

Сам вид фараона, грозный и неустрашимый, придал отваги и его воинам. Как из-под земли появились египетские колесницы, которые устремились в брешь, пробитую Рамзесом. Несмотря на огромный численный и позиционный перевес, хеттские воины в панике бежали… Враг заперся в крепости. Рамзес так и не взял Кадеш, но и хеттам не удалось разбить его войска.

Битва показала, что силы обеих держав равны. Однако домой Рамзес вернулся… победителем хеттов! Ни одна из битв до той поры не была так прославляема египтянами. До нас дошли несколько подробных ее описаний, рисунков и даже поэма, сложенная придворным поэтом по имени Пентаура. Именно этой победе и посвящен один из храмов Абу-Симбела. Рамзес повелел выбить на стенах барельефы, рассказывающие о ходе сражения. Его художники не жалели темных красок, расписывая действия хеттов. Сам фараон был объявлен «бесстрашным, великим, в почете во всех странах… положившим конец хвальбе страны хеттов», «сыном бога Ра, растоптавшим страну хеттов». Между тем война с растоптанной страной продолжалась еще 15 лет. Кровавые бои велись на равнинах Сирии и Палестины. Когда умер царь Муваттали, на трон сел его брат — Хаттусили III. В эту пору Хеттскому государству приходилось тяжко: с севера напали горские племена, с востока развязала войну Ассирия. И могучий государь задумался о мире…

…В 1905 году историк Берлинского университета получил по почте небольшую посылку. В ней оказалась клинописная табличка на незнакомом языке. В письме сообщалось, что найдена она близ деревушки Богазкей, неподалеку от Анкары. Не раздумывая ни минуты, профессор Винклер отбыл к месту предстоящих раскопок. Когда он впервые увидел руины древнего города, его поразили размеры крепостных стен: ровный участок тянулся в длину на целый километр!

Ученый попросил местных крестьян указать место, где нашли табличку. Те очень удивились: эти черепки здесь попадались всюду, только копни! Профессор начал копать, но уже на третий день зарядили проливные дожди…

Раскопки были продолжены следующим летом. И вот в один из дней Винклеру принесли табличку на хорошо знакомом языке: «Договор Рамзеса, возлюбленного Амоном, великого царя страны Египетской, героя, с Хаттусили, великим царем, правителем страны хеттов, своим братом… Превосходный договор мира и братства, дающий мир… до вековечности».

Это был звездный час! Ученый держал в руках документ важнейшей государстве иной важности — договор двух великих правителей. На серебряной пластине, датированной 1272 годом, были выгравированы 18 параграфов мирного договора — первого в истории человечества. Вот его основные пункты: цари клянутся друг другу в верности, обещают помогать в войнах против других государств, выдавать перебежчиков и никогда не воевать между собой. Это событие поистине эпохального значения: ведь договор между хеттами и египтянами заложил международные отношения в нашем нынешнем понимании. Ну а в дополнение к договору Хаттусили предложил Рамзесу взять в жены сразу двоих своих дочерей — для закрепления дипломатического союза… Разумеется, он не отказался — и мир был обеспечен на 70 лет.

Ну а что же кони, которых так любовно пестовал фараон перед битвой и которые вынесли его живым из страшной резни под Кадешем? Рамзес всю жизнь любил и оберегал их. Для них было даже засеяно специальное поле. Подобное уважение к коню, который спас героя в битве, хорошо знакомо нам по истории о Вещем Олеге. Но впервые его проявил неустрашимый и легендарный Рамзес II.

В южной части Марафонской равнины, в 800 м от моря, возвышается холм — общая могила афинян, павших в знаменитой битве. Все имена четко начертаны на 10 надгробных плитах. Сделать это было нетрудно — в решающей схватке с персами греки потеряли меньше 200 человек. Задумай их противники создать подобный мемориал, им пришлось бы выбивать на камне 6,5 тысячи имен! Счет потерь был настолько неравным, что уже за одно это Марафонское сражение можно отнести к числу самых необычных в мировой истории.

А ведь персы так были уверены в поражении греков! На 600 триер они погрузили 10 тысяч пехотинцев и столько же конников с лошадьми. Флот благополучно пересек Эгейское море. На одном из кораблей везли огромную глыбу мрамора — из нее персы собирались построить памятник в честь своей победы…

К этому времени персидская держава подчинила себе огромную территорию. В том числе — города Малой Азии (нынешняя Турция), населенные греками. И надо же — их непокорные жители имели наглость поднять мятеж! Да еще и афиняне послали на помощь восставшим подкрепление. Разумеется, персы подавили восстание. Но про коварство афинян не забыли. И вот уже Греции объявлена война. Первый поход оказался неудачным. Персидский флот попал в шторм, а пешее войско понесло потери. Однако царь Дарий стал готовить свое второе пришествие. Правда, на всякий случай, отправил в греческие полисы послов — с требованием покорности. Некоторые признали власть персов, а вот спартанцы и афиняне наотрез отказались…

Ну что ж, вызов принят. И вот уже персидское войско высадилось неподалеку от местечка Марафон на небольшой равнине, окруженной горами и морем. До Афин всего один дневной переход — на этот город и должен был обрушиться первый удар завоевателей…

Место для сражения было выбрано по совету Гиппия, прежнего афинского тирана, изгнанного за 20 лет до того из родных краев. Разведка доложила, что равнину никто не охранял. Если дозорная служба и даст знать в город о высадке неприятеля, пройдет не меньше 8 часов, пока войско доберется до Марафона. Персы встретят их в полной боевой готовности! В Афинах колебались — дать неприятелю бой или допустить осаду? Мнение большинства — сражение. Навстречу персам поспешил афинский полководец Мильтиад, который хорошо знал их тактику. На открытом пространстве персидские всадники легко атаковали бы афинян с обоих флангов, в то время как лучники осыпали ее фронт стрелами. Значит, задача в том, чтобы не допустить сражения на равнине.

Сомкнутый строй перегородил километровое ущелье между горными склонами. Афинян было примерно 10 тысяч — вдвое меньше, чем персидских воинов. Но — отступать некуда, позади Афины!.. И они начали готовиться к обороне.

Все начиналось около Афинской дороги на выходе из долины. Греческие гоплиты — воины с тяжелыми копьями, мечами и щитами — выстроились фалангой. Но долина все же была слишком широкой. И Мильтиад намеренно ослабил центр, укрепив оба фланга, чтобы они могли оказать должное сопротивление персидской коннице. Самых ловких и храбрых послали в горы, чтобы они затрудняли подступ неприятеля, осыпая его сверху стрелами, камнями и дротиками.

Мильтиад приказал валить деревья, которыми щедро покрыты горы. Впереди правого и левого флангов были устроены засеки, в которых укрылась легкая пехота — воины с луками, дротиками и пращами. Заняв такую позицию, Мильтиад лишил персов их главного козыря — ударов конницы по флангам. Для этого лошадям пришлось бы пробираться по склонам и завалам под огнем стрел. Конница не могла ударить и спереди: в узком месте пехота-то едва умещалась!

Как в сказке — три дня и три ночи они стояли друг против друга. Грекам совсем не хотелось менять выгодной позиции, да и к тому же они отправили гонца к спартанцам — просить подкрепления. Персы тщетно шатались выманить противника на равнину. И, наконец, решили, не дожидаясь спартанцев, начать наступление.

Мильтиад подпустил неприятеля поближе — шагов на 100. Все было построено на точном выборе мгновения атаки. Взмах меча — и гоплитская фаланга ринулась вперед — не шагом, а практически бегом. Бег имел тройную цель: увеличить напор, деморализовать противника и уйти из-под стрел. А стрелы сыпались на греческое войско ливнем! Персы, при виде греков, приближающихся с угрожающей быстротой, действительно остановились. И фланговые греческие отряды беспрепятственно ударили по ним, сжав персов в смертоносные клещи.

Разумеется, принимая решение о такой скоростной атаке, афинский полководец очень рисковал. Бег мог расстроить ряды его собственных воинов. Да и пращники, и дротикометатели не успевали за строем, а стало быть, не могли оказать ему поддержку огнем. Но расчет-то оправдался! На какое-то время замершие как истуканы ионийцы не выдержали таранного удара и бросились наутек. Они мчались к кораблям, их по пятам преследовали греки. Любой замешкавшийся тут же падал на землю, пронзенный копьем…