Кровавое дело - де Монтепен Ксавье. Страница 93

— Более, чем когда-либо, — ответил тот. — Без всякого сомнения, это она, найдя письмо своего отца Сесиль, дала указания, как действовать, человеку, подкупленному ею если не деньгами, то страстью.

— Так вы думаете, что следует арестовать эту женщину?

— Конечно, и я только что собирался подписать приказ об ее аресте, но ваше известие меня удерживает… Лучше подождем. Анжель Бернье может нам помочь отыскать Оскара Риго, который, по всей вероятности, не замедлит повидаться с нею. Надо за нею следить, как можно тщательнее!

— Что вы скажете об обыске в ее квартире?

— Я думал об этом. Сама она все еще в Сен-Жюльен-дю-Со с дочерью… еще успеем, когда она вернется в Париж. Я хочу, чтобы произвели обыск в ее присутствии, а пока пусть ваши агенты наводят справки.'

— Я уже распорядился и с нетерпением жду приезда Казнева и Флоньи. Они, вероятно, уже допросили в Марселе того человека, о котором идет речь в депеше, а этого-то нам и нужно, потому что убийца должен был отбросить свое вымышленное имя.

Того же мнения был и судебный следователь. Начальник полиции уехал. Господин де Жеврэ не забыл, что доктор Пароли обещал в полдень принести его матери очки. Он поспешно управился с утренними делами и незадолго до полудня пошел домой.

Преемник поляка Грийского в этот день не делал утреннего обхода, желая собственными глазами убедиться, сдержит ли Луиджи данное обещание. Вместо себя он оставил в лечебнице помощника, зашел к Сесиль узнать, хорошо ли она провела первую ночь, и, получив утвердительный ответ, направился в Батиньоль.

Прибыв на улицу Дам, итальянец расположился, как и накануне, в маленьком кафе напротив лавки Анжель и стал смотреть в окно, немного раздвинув занавески.

Было без четверти десять. По улице Дам, по направлению к Клиши, шел скорым шагом по левому тротуару какой-то человек в мягкой шляпе с широкими полями и с широким кашне на шее, скрывавшим нижнюю часть лица. Прохожий свистел, жестикулировал и вертел тросточкой.

Это был оружейник Луиджи. Позади него, в пятидесяти шагах, виднелся стекольщик Донато, державшийся того же направления посреди мостовой. Время от времени он выкрикивал:

— Стекла вставлять!…

Чем ближе подходил Луиджи к лавке красавицы Анжель, тем сильнее размахивал тростью, свистя и напевая. Иногда он бросал свою трость вверх и на лету ее подхватывал. Пароли, увидев и узнав его, сильно встревожился, думая, не пьян ли оружейник: как иначе объяснить его гимнастические упражнения? Сзади Луиджи Донато все продолжал кричать через правильные промежутки:

— Стекла вставлять!

Но ни одна душа не нуждалась в его услугах. Луиджи подошел к лавке Анжель, как вдруг его трость, вырвавшись из руки, полетела, как стрела, и ударилась в одно из окон как раз над лавкой. Послышался страшный звон разбитых стекол.

Оружейник остановился, как вкопанный, с разинутым ртом глядя на разбитое окно, через которое его трость со стуком упала в комнату. Из дома выскочили несколько человек. Одна из соседок отворила с улицы дверь в лавку и во все горло закричала:

— Катерина, Катерина! У вас разбили стекло!

Катерина второпях выбежала на улицу.

— Я сама слышала, но не знала, где… Так это у нас? — воскликнула она.

— Да!

— Какой негодяй это сделал? Ведь это нарочно, ради шалости…

Служанка Анжель не успела закончить, как к ней подошел Луиджи.

— Поганое животное — это я, милостивая государыня, — проговорил он вежливо, сопровождая свои слова глубоким поклоном. — Но уверяю вас, что я сделал это не нарочно. Простая неловкость, простая неловкость! Я играл тросточкой, по глупой привычке, и она нечаянно выскользнула у меня из рук, вот и все.

— Если это так, сударь, то я вовсе не сержусь. Но дело в том, что стекло-то все-таки разбито, а вы не знаете пословицу: «Кто бьет стекла…»

— «Тот за них и платит!» — закончил оружейник. — Это совершенно верно. Я и не думаю отказываться от уплаты, милостивая государыня. Я немедленно уплачу, что следует. Остается только узнать, во сколько вы цените убыток. Сколько стоит новая рама во вставкой, скажите мне, пожалуйста?

В этот момент Донато громовым голосом воскликнул:

— Стеко-о-о-лыцик! Стеко-о-о-льщик!!

— Вот видите, какой счастливый случай! — радостно подхватил Луиджи. — Стекольщик является как раз в ту минуту, когда он нам понадобился. Эй! Стекольщик!

Донато быстро подбежал к Луиджи.

— Что вам угодно? К вашим услугам, — проговорил он.

— Видите, в чем дело, мой друг, — начал Луиджи. — Я имел непростительную глупость разбить стекло; ну-с, а при таком холоде это вещь весьма неприятная. Прошу вас, уговоритесь вот с этой госпожой относительно вставки стекла. Вот вам пять франков.

— Да ведь простое оконное стекло, — запротестовал стекольщик, — это вовсе не стоит пяти франков.

— Остальное будет ваше, мой милый друг.

— Благодарю вас!

Донато прикарманил сто су и обратился к Катерине:

— Куда нужно вставить стекла?

— Пойдемте со мной, я вам покажу.

Луиджи остановил Катерину и, подавая ей монету в пять франков, сказал:

— Потрудитесь, милостивая государыня, принять это от меня в качестве слабого вознаграждения за причиненное вам беспокойство и возвратите мне мою тросточку, которая так неуместно влетела в ваше окно.

— Очень вам благодарна, сударь… вы слишком любезны… Это вовсе не ваша вина, а несчастье, простое несчастье, которое может случиться со всяким… Потрудитесь войти в магазин, сударь. Я покажу стекольщику, где надо вставить стекло, и потом принесу вашу тросточку.

— И я вам буду очень благодарен, милостивая государыня, — ответил Луиджи, входя в магазин вслед за Катериной.

Донато взял стекло, алмаз, молоточек, замазку и последовал за Катериной, которая привела его прямо в квартиру.

— Вот окошко, — сказала она, — да, пожалуйста, вставляйте как можно скорее. А мне нужно снова спуститься в лавку. Этот сумасшедший, кажется, ничего не сломал в комнате, — прибавила она, осматриваясь и поднимая тросточку.

Затем она сошла вниз.

— Возьмите, сударь, — сказала она, — и позвольте вам посоветовать впредь быть поосторожнее. Ведь если вы каждый день будете выкидывать хоть по одному такому фокусу, то вам они в конце концов обойдутся недешево.

— Великолепный совет, сударыня! Будьте уверены, что я не замедлю ему последовать. А теперь до приятного свидания!

Оружейник вышел и на этот раз спокойно пошел по направлению к улице Клиши.

Пароли, немой свидетель, с любопытством наблюдал за всей этой сценой, сидя у окошка кафе.

«Молодец Луиджи! — думал он. — Ловко придумал! Все как по маслу. Замечательно ловко сделано, я могу только восхищаться его гениальностью! Однако у него изобретательный ум, это не мешает принять к сведению. Если мне еще когда-нибудь понадобятся его услуги, я буду знать, что стоит только хорошенько заплатить ему!»

Он бросил на стол деньги и вышел из кафе как раз в тот момент, когда оружейник выходил от Анжель.

Анджело дал ему пройти вперед, но затем ускорил шаги. Около площади Клиши он нагнал его и хлопнул по плечу.

Луиджи обернулся.

— Я так и думал, что вы находитесь где-нибудь поблизости. Видели?

— Да.

— Ну и что же вы скажете?

— Я скажу, что ты — гениальный малый! Ты выкинул первостатейную штуку!

Лицо оружейника сияло радостью и чувством внутреннего торжества.

— У меня в запасе двадцать таких фокусов, один лучше другого! — с гордостью проговорил он. — Весь к вашим услугам, патрон.

— Может быть, нам и еще представится случай пустить в ход твои таланты!

— Тем лучше! Вы узнали стекольщика?

— Это твой вчерашний собеседник? — Да, Донато. Славный малый.

— Ты не боишься его нескромности?

— Я ручаюсь за него, как за самого себя. Нем как рыба мой Донато! Преданный, как пудель, и умен ровно настолько, чтобы исполнять без всяких комментариев даваемые ему поручения. Когда мне бывает нужен помощник, я не обращаюсь ни к кому, кроме него. Книжечка из слоновой кости у него в кармане, и я вам ручаюсь, что уж он сумеет засунуть ее куда следует, пока будет вставлять стекло.