Сыщик-убийца - де Монтепен Ксавье. Страница 133
Павильон состоял, кроме подвала, из двух этажей. В первом была прихожая, две гостиные, спальня, столовая и комната для прислуги; во втором — три спальни с уборными, библиотека, будуар и ванная. Вся обстановка — в стиле XVIII века и содержалась в отличном состоянии.
— Мы поместим Берту в спальне первого этажа, — сказал Этьен, — для того, чтобы, когда она начнет ходить, ей легче было перемещаться в сад.
— А где прикажете мне разместиться? — спросила служанка.
— Это зависит от состояния больной. Если ей будут необходимы посторонние услуги, вы устроите себе постель на этом диване; в противном же случае разместитесь в одной из комнат второго этажа.
— Слушаюсь, господин доктор.
— А теперь я дам вам еще одно приказание, которое вы должны в точности исполнить. Когда вы будете выходить из дома, очень возможно, что вас станут расспрашивать…
— Даже наверное, — перебила Франсуаза, — люди так любопытны!
— Тогда вы ответите самым естественным тоном, что служите у старой, больной дамы, приехавшей из провинции…
— Слушаюсь, господин доктор.
— И не забывайте, что никто, кроме Рене и меня, не должен ни под каким предлогом входить не только в павильон, но и в сад. А теперь приведите все в порядок и ждите нас.
Тефер спешил за новым инспектором Плантадом, чтобы узнать его адрес. Хотя он был уверен, что принял все предосторожности, тем не менее случившееся внушало ему сильнейшее беспокойство и даже страх.
Необыкновенная проницательность Плантада была, без сомнения, опасна: раз тот сумел найти место, где останавливался фиакр номер 13, то мог узнать о тех людях, которые ехали в нем, и о цели, которая ими руководила.
Подобное предположение не было невероятным.
Одним словом, Плантад опасен, и, в крайнем случае, его надо уничтожить.
Тефер решил ничего не говорить герцогу и мистрисс Дик-Торн.
Его новые обязанности оставляли ему много свободного времени, и он мог спокойно присматривать за Плантадом и искать Жана Жеди.
Весь вечер он осматривал разные подозрительные места, где надеялся найти старого вора или, по крайней мере, узнать его адрес.
«Может быть, — думал Тефер, — Жан Жеди, украв сто тысяч франков, отправился за границу? В таком случае, его нечего больше бояться. Но как это узнать?»
Тефер горько сожалел о своем прежнем положении, так как раньше имел возможность связаться с заграничными агентами и требовать от них справки.
Рано утром, переодетый и загримированный мелким буржуа, он отправился на улицу Жи-ле-Кер.
Против дома, где жил Плантад, находилось кафе. Тефер зашел туда, спросил завтрак и, усевшись у окна, приподнял угол кисейной занавески, пожелтевшей от времени. Таким образом он мог наблюдать за дверью нового инспектора.
Плантад был холост и жил более чем просто. Он занимал на третьем этаже маленькую квартиру из двух комнат, окнами во двор. Первая, которая выходила прямо на лестницу, без малейшего следа передней, служила ему столовой, вторая была спальней, гостиной и кабинетом. Обстановка — самая простая, но блестела чистотой; железная кровать, стол, покрытый старой салфеткой, книжный шкаф под черное дерево, старое кресло, маленький туалетный столик и четыре стула — вот и вся мебель.
Книжный шкаф был наполнен юридическими книгами и знаменитыми процессами.
На столе были разложены бумаги, все пронумерованные.
Плантад, сидя в старом кресле, работал. Обложка дела, которым он занимался в эту минуту, носила название «Дело фиакра № 13».
В этом деле заключалось довольно много бумаг. Плантад перечитывал каждую и делал пометки.
— Нет, — прошептал он, — я не ошибся. Двое людей, укравших фиакр и похитивших женщину — старую или молодую, — действовали не для себя. Они, без сомнения, были только исполнителями. Но каковы причины похищения? Если женщина молода, то причиной могла быть любовь. Если же она старуха, то, наверное, интерес или ненависть.
«Пожар не может быть случайным, — продолжал думать Плантад. — Он имел целью уничтожить следы преступления: насилия или убийства. Но иногда можно спастись из горящего дома… Молодая женщина, найденная умирающей в каменоломнях, может быть жертвой покушения на убийство. Эту загадку надо разрешить.
Прежде всего необходимо узнать, кто жил в доме на холме патронного завода. Проследить за хозяином или жильцом и за второстепенными действующими лицами. Наконец, надо установить личность несчастной, без памяти отнесенной в госпиталь. В какой? В донесении полицейского комиссара ничего нет, но это легко узнать.
Жалоба, поданная кучером Лорио по поводу ничтожной суммы в пятьсот франков, украденных в его фиакре, навела меня на кровавую драму, окруженную мраком.
Это мое первое дело, оно должно сделать мне честь!»
После монолога, сто раз прерывавшегося, Плантад закрыл дело и пошел в комнату, служившую ему столовой.
Поставив на столик хлеб, кусок холодного мяса и бутылку вина, он наскоро позавтракал, затем оделся, положил в записную книжку свою новую карточку инспектора и посмотрел на часы. Было десять часов.
«Я сяду в монтрейльский дилижанс, — подумал он, — а из Монтрейля пройду в Баньоле пешком».
Тефер увидел выходившего Плантада и тотчас же встал, готовый следовать за ним, так как заранее заплатил за завтрак.
Плантад отправился к набережной. Тефер пошел за ним, стараясь держаться в пятнадцати шагах.
Прошло около трех четвертей часа, пока Плантад добрался до монтрейльских дилижансов.
«Он отправляется в Баньоле, — подумал полицейский, — я буду там раньше него».
Он побежал на ближайшую станцию фиакров и велел ехать в Баньоле.
Был полдень, когда он достиг первых домов деревни.
Через полчаса пришел дилижанс из Парижа. Из него вышел Плантад, подошел к первому встречному, раскланялся, поговорил несколько секунд и пустился в путь.
Тефер отправился вслед за ним и увидел, как Плантад остановился у дверей Сервана, хозяина сгоревшего дома.
— Я так и думал, — прошептал он.
Серван сейчас же принял посетителя и с любезностью бульдога спросил, что ему надо.
Плантад решил идти прямо к цели. Он вынул свою карточку и показал ее озадаченному домохозяину, который сразу стал любезнее. Полицейские обладают привилегией пугать людей, которые ровно ни в чем не виноваты.
— К вашим услугам, сударь… — пробормотал Серван. — Я полагаю, что дело идет о пожаре на холме патронного завода?…
— Вы не ошиблись.
— Что же вы желаете знать по этому поводу?
— Вы не жили в доме?
— Нет. Я выстроил его для спекуляции, которая, к слову, совсем не удалась, и сдавал его внаем с мебелью…
— Он был сдан во время пожара?
— Да.
— Кому?
— Одному парижанину по имени Проспер Гоше.
Плантад записал имя в свою книжку.
— Он давно у вас жил?
— Только двое суток: 18 октября он заплатил за год вперед и получил ключи, а в ночь с 20-го на 21-е дом сгорел…
— А! — воскликнул Плантад, не в состоянии скрыть свою радость. — Я все угадал!… Все понял!… Они готовили преступление!…
— Преступление?… — с ужасом повторил Серван.
— Да, это бросается в глаза…
— Значит, то, что мне говорили вчера, правда… Мой дом действительно использовали для совершения преступления.
Плантад весь превратился в слух.
— Вам говорили это вчера?
— Да, но я отказывался верить…
— Кто говорил?
— Два господина.
— Ваши знакомые?
— Я их видел вчера в первый раз.
— Что же им было нужно?
— Сведения, как и вам.
— Относительно чего?
— Относительно Проспера Гоше, какого-то фиакра, о котором я ничего не слышал, и о молодой даме, которую отвезли в этом фиакре к моему жильцу…
Новый инспектор становился все внимательнее и внимательнее. С его точки зрения, эти двое, искавшие молодую женщину, могли быть сами преступники. Они, очевидно, хотели найти ее, чтобы убрать.