Свободные отношения - Вулф Энн. Страница 27

Особенной сообразительностью отличался Джефри. Вначале он ткнул пальцем в огромного дракона, глотающего солнце, затем в змею, обвившуюся кольцом вокруг яблока (видимо, символ искушающего дьявола), потом в полуобнаженную девицу, кокетливо поглядывающую со страницы. Наконец Лита не выдержала.

— Джефри Ферч! Скажи мне, пожалуйста, кому ты выбираешь татуировку — себе или мне? Объясни, зачем мне огромный дракон или девица без бюстгальтера?

Вин прыснул от смеха, а Джефри густо покраснел.

— Ну… э… Я думал, тебе понравится, — неуклюже попытался оправдаться он. — Такие красивые картинки… По-моему, здорово.

— Вот и сделай себе такую, — сквозь смех произнес Вин. — Просто представь себе, как Лита будет с ней выглядеть. Просто представь… Ой, не могу! — Он закатился так громко, что хозяин салона подозрительно на него посмотрел. — В вечернем открытом платье, с полуголой дамочкой на плече… Ох…

— Не нуди! — гаркнул Джефри. — Хохочет тут! Ну и что такого, я не понимаю? Оригинально зато.

— Оригинально! — Вин не мог остановиться. — Ты большой оригинал, Джефри…

— Ну хватит! — взвилась Лита. — В конце концов, не вы делаете татуировку, а я. Так что сидите, молчите и ждите, когда я сама попрошу у вас совета.

— Умолкаем, — с трудом успокоился Вин, пытаясь подавить последние смешки. — Выбирай, выбирай. А я постараюсь удержать Джефа от комментариев.

Лита остановилась на двух картинках. На первой был изображен китайский иероглиф, обозначающий тайну. Ей понравилась симпатичная загогулина, которая будет очаровательно смотреться на плече, не слишком привлекая внимание, но и не оставаясь незаметной. Вторая картинка была по размерам больше первой, но зато и более выразительной. Зеленая ящерка, скользящая по бумаге, — казалось, что она живая и действительно двигается — косила на Литу золотым глазом. Тут уже Лите понадобился совет.

— Помогите мне выбрать из двух картинок. — Она придвинула к мужчинам каталог. — Мне нравятся обе.

— А ты сделай две, — предложил Джефри.

— Нет, Джефри. Это перебор. Я хочу одну. Так что выбирайте.

— Мне больше нравится ящерка. — Вин взглянул на Литу, оценивая, куда можно поместить картинку, чтобы та смотрелась выигрышно. — Ее можно посадить на плечо, так, чтобы головка смотрела на шею. Будет казаться, что она бежит по тебе, как настоящая. Это должно отлично смотреться.

— Да, пожалуй, ты прав, — согласился Джеф. — Иероглиф тоже симпатичный, но… ящерка, правда, выглядит как живая.

— Что ж… — Лита поискала глазами хозяина салона. — Выбор сделан, и я с ним согласна. Пусть будет ящерица.

Она увидела хозяина, помахала ему рукой. Потом повернулась к Вину и спросила, совсем по-детски:

— А больно будет?

Вин улыбнулся детскому страху, прозвучавшему в ее голосе. Точь-в-точь ребенок, которого ведут делать прививку.

— Не очень. Главное, расслабься и не бойся.

И Лита, чувствуя, что пути отступления закрылись сами собой, отдалась умелым рукам мастера. В общем, оказалось почти не больно. Жаль только, что вата и пластырь прикрывали рисунок. А ей так хотелось надеть вечером серебристо-черное платье, которое было открыто именно в том месте, где сделана татуировка. Однако мускулистый мачо утешил ее, снабдив чудодейственной мазью.

— Можете смело надевать свое платье. Только обязательно смажьте этой штукой, чтобы пыль и грязь не вызвали воспаления. И сегодня — никакой воды.

Лита с лицом тореадора, только что завалившего быка, вышла из комнаты, в которой ей делали татуировку. Она гордо посмотрела на Вина и Джефа, томящихся в ожидании.

— Я готова.

— Ну как, больно было? — улыбнулся Вин, вспомнив ее детский страх.

— Терпимо. Но — красота требует жертв. Как моя группа поддержки смотрит на предложение где-нибудь перекусить?

— Отлично. — Джеф посмотрел на Литу и Вина. — Не знаю, как вы, а я дико проголодался и к тому же не выпил сегодня ни глотка чего-нибудь живительного и бодрящего.

— Перевожу. — Вин поднялся со стула. — Какой-то я сегодня трезвый, даже на себя не похож.

Лита рассмеялась, вспомнив привычку Джефа ближе к вечеру усиленно потреблять алкогольные напитки.

— Не нуди мне! — возмутился Джеф.

Лита поблагодарила хозяина, и они вышли из салона. Татуированный мачо помахал рукой веселой троице: он уже давно не слышал смеха в своем салоне, а ему так нравились оживленные лица.

Итак, его величество Барт и ее величество Флосси соизволят-таки прийти в деревню Тики. И Лита должна быть на высоте.

Она вытащила из шкафа серебристо-черное платье и повесила его на спинку кресла. Теперь нужно подобрать макияж, который поможет ей окончательно почувствовать себя женщиной-вамп — сегодня вечером она решила быть неотразимой.

Лита села на пуф рядом с зеркалом и улыбнулась своему отражению. Лицо немного похудело, на щеках теперь выделялись скулы. Просто удивительно — она не придерживалась никаких диет, ела тогда, когда хотела, и столько, сколько хотела. А хотела она не меньше, чем раньше. Может, яркое полинезийское солнце обладает таким эффектом? Или ухаживания Вина позволили ей иначе взглянуть на себя?

Ей нравился свой облик. Нравилось похудевшее лицо, уменьшившаяся талия, постройневшие ноги. Она давно уже не любовалась своим отражением. Часто, когда Барт уезжал на работу, она рассматривала себя в зеркале и чувствовала нарастающее раздражение. Иногда она ловила себя на мысли, что ей ненавистен свой облик, что она с удовольствием сделала бы операцию, лишь бы изменить в себе что-то. Что-то, а лучше все сразу. Поэтому сейчас Лита удивлялась тому, что начала нравиться самой себе.

Она хорошо помнила утверждение, что вначале нужно полюбить себя и только потом тебя полюбят окружающие. Но получилось наоборот — полюбили ее, и она полюбила себя. Хотя теперь было уже неважно, что произошло вначале, главное, что она могла теперь смотреть на свое отражение без отвращения, с симпатией. И за этот сказочный дар она была бесконечно признательна Вину.

Вин, Вин… Чувство вины перед ним не хотело оставлять ее в покое. Иногда она жалела, что не склонна к играм и авантюрам. Тогда, наверное, жизнь казалась бы веселой, не обремененной чужими страданиями игрой. Но это не ее удел. И Лита не знала, радоваться этому или огорчаться.

Она распахнула большую фиолетовую косметичку и выложила ее содержимое на трюмо. Для начала — тени. Именно эти: блестящие, серебристо-серо-голубые. Они подчеркнут синеву ее глаз, сделают ее еще более яркой и как нельзя лучше подойдут к платью. Под брови ляжет мерцающий, как снег, слой других теней. Искусственный свет заставит их переливаться и играть всеми цветами радуги. Теперь помада. Лите не хотелось ярко красить губы. Надо подобрать что-нибудь выделяющееся, но при этом не слишком броское. Лита остановилась на перламутровой красновато-коричневой помаде. Если нанести сверху блеск — губы увеличатся и рот станет чувственно-зовущим, как у девушек с обложек модных журналов. Еще легкий слой румян персикового цвета в тон загара — он выгодно подчеркнет похудевшее лицо, если умело нанести его на скулы.

Лита накрасилась, надела платье и вытащила туфли, которые продавец в бутике подобрал к платью по ее просьбе. Оригинальный дизайн туфель — одна половина была сделана из черной замши, а другая блистала серебристой материей со стразами — изумительно подходил к платью.

Лита сняла пластырь с татуировки, помазала ее снадобьем и залюбовалась собой в зеркальном отражении: ни дать ни взять — роковая женщина.

Ящерка, заползающая на плечо, смотрелась великолепно. Только чего-то все равно не хватало. Маленькая сумочка из серебристой парчи лежала на диване — о ней Лита точно не забудет. Тогда что же еще? Конечно же, духи!

Чем бы ей надушиться: легкомысленным цветочным «Флер» или чем-то сладковатым, завораживающим… «Ангел»! Отличная идея! Как ей когда-то говорила приятельница, «они притягивают мужчин, как огонь мотыльков». В «Ангеле», опять же по ее словам, содержался экстракт томатов и еще какие-то афродизиаки, которые оказывали это волшебное действие. Аромат духов был таким сладким и одуряющим, что Лита, купив их, так и не удосужилась ими попользоваться. Но вот теперь подходящий момент, видимо, настал.