Ищейка - Чадович Николай Трофимович. Страница 8

– Ну что, тронемся дальше? – сказал он, затоптав каблуком окурок.

– Тронемся, – согласился Кульков.

Спустя четверть часа с гребня очередного холма они увидели впереди серую полоску дорогой, по которой в обе стороны сновали крошечные разноцветные автомобили, казавшиеся отсюда юркими весенними жучками.

На обочине шоссе, в нескольких шагах от кромки бетонного покрытия тонюсенькая ниточка живого человеческого запаха обрывалась, исчезала, поглощенная дизельным чадом, развеянная стремительными воздушными вихрями.

– Здесь его машина ждала, – сказал Кульков.

– Похоже, что так, – согласился участковый. – Вот след правого протектора. «Москвич», скорее всего.

– Было их, значит, двое. Про первого я тебе все рассказал. А про второго… – Кульков глубоко втянул в себя воздух, вновь уловив ничтожную частичку загадочного мятного запаха – запаха боли, лекарств, старости. – Про второго ничего не скажу. Вот только капли какие-то он принимает. Скорее всего от сердца. Но точно не знаю…

Следующей ночью в деревне Каменке, совсем на другом конце района, был обворован небольшой промтоварный магазин. В понедельник Такая же участь постигла орсовский универмаг на станции Барсуки. Во вторник злодеи сделали себе выходной, а в среду, четверг и пятницу тряхнули еще три магазина подряд, в том числе один городской, охраняемый ночной милицией. Прибывший через пять минут дежурный наряд, не обнаружил ничего, кроме расколотой витрины. Преступники, а вместе с ними и полторы тысячи рублей, спрятанных под бочкой с атлантической сельдью, бесследно исчезли.

Вся районная милиция буквально сбилась с ног. Инспектора уголовного розыска и участковые все ночи напролет мотались по проселкам, а днем отсыпались. На трассе были установлены дополнительные посты, регистрировавшие номера всех транспортных средств, проезжавших мимо после полуночи. Из Управления «для оказания помощи» прибыла целая бригада майоров, еще более усугубивших неразбериху и сумятицу. Было задержано полтора десятка подозрительных граждан, один из которых действительно сознался в краже велосипеда, совершенного им лет двадцать назад, еще в подростковом возрасте. Всем завмагам было дано указание на ночь забирать выручку домой, однако большинство из них наотрез отказались – дескать, своя жизнь дороже (к этому времени по району уже разнесся слух, значительно преувеличивающий численность и опасность преступников, якобы уже повесившей на громоотводе строптивого сторожа и в упор расстрелявшей из автоматического оружия милицейскую засаду). На механическом заводе в спешном порядке изготавливались металлические ящики для хранения денег – сейфы давно числились в дефиците и о том, чтобы снабдить ими каждый магазин, не могло быть и речи.

В этой заварухе о Кулькове забыли, тем более, что его заключение о первой краже было вначале начисто опровергнуто Печенкиным, а потом и высмеяно Дирижаблем. Он исправно приходил на службу, помогал дежурному отвечать на телефонные звонки, носил из столовой обед для административно арестованных и подсоблял машинистке Вальке подшивать служебные бумаги. Свободного времени сейчас было у Кулькова более чем достаточно и он посвящал его размышлениям. Мыслить абстрактно он не любил, занимали его вопросы чисто практические, а в особенности эта треклятая серия краж.

Надо сказать, что до этого он насмотрелся их немало. Кражи бывали разные: мелкие и крупные, тщательным образом подготовленные и совершенные наобум, кончавшиеся горем и кровью и такие, после которых весь отдел неделю покатывался от смеха. Случалось, что воры очищали магазин полностью, прихватив даже пожарные багры и огнетушители, а иногда, выпив, закусив и справив нужду в ящик с макаронами, они уходили восвояси, не позарившись ни на меха, ни на хрусталь, ни на бижутерию. Как-то раз неизвестный преступник, прихватив дефицитный египетский ковер, оставил возле кассы полную его стоимость.

Однако таких случаев, когда воры брали одну только выручку, причем брали так быстро и уверенно, словно сами ее и прятали – Кульков припомнить не мог. Бесспорно, здесь существовала какая-то тайна. Столь дерзко и эффективно мог действовать только человек, наделенный необыкновенной прозорливостью или особым чутьем на деньги – в общем, личность редкая, неординарная, оттого опасная вдвойне.

В субботу вечером, когда Кульков, согрев на газе ведро воды и занавесив окно, плескался в корыте (ежедневные омовения в последнее время стали для него жизненно важной процедурой: оказавшись где-нибудь в безводной пустыне, он погиб бы не от жажды, а от невозможности содержать себя в чистоте), в квартиру позвонили и посыльный торопливо крикнул сквозь дверь, что всему личному составу приказано срочно собраться в отделе – форма одежды повседневная, при себе иметь фонарик, кобуру и харчей на одни сутки.

Спустя пять минут кое-как обсушившийся Кульков, хлопая голенищами чересчур широких сапог, уже бежал по улице. В этот смутный и тоскливый послезакатный час, на переломе света и тьмы, когда пивбары и водочные магазины уже закрыты, а на танцплощадку идти еще рановато, город был тих и пустынен, и только на площади возле милиции гудели подъезжающие один за другим автомобили. Здесь были и пропахшие силосом колхозные грузовики, и «Волги» местного начальства, и малолитражки частников. Объединяла эту разномастную транспортную орду одна общая деталь – укрепленный на каждом ветровом стекле ярлык «Внештатный сотрудник ГАИ». Водители, собравшись в кучки, покуривали и вполголоса обсуждали вероятные причины столь внезапного сбора.

Дежурка была битком набита милицейским народом. Пахло ружейной смазкой, щелкали, загоняемые в магазины, патроны.

– По две обоймы брать, по две! – кричал дежурный. – Не толпиться! Кто получил пистолет, идите в ленкомнату!

Мало-помалу все, кто только смог, собрались. Отсутствующих занесли в черный список. Одним из последних, ковыряя спичкой в зубах, прибыл Дирижабль – как всегда в таких случаях он вначале плотно перекусил.

– Тише, успокоились! – сказал начальник. – Будем начинать… Повод, по которому мы вас сегодня собрали, следующий. Как известно, на территории района гастролирует преступная группа, в течение недели совершившая шесть краж. Чаще всего нападению подвергаются магазины, расположенные вблизи автомобильных магистралей, из чего можно сделать вывод, что воры имеют транспорт. Наша задача – перекрыть этой ночью все торговые точки района, на которые возможны посягательства. Операция готовилась в тайне, дабы исключить возможность утечки информации, – начальник закашлялся и потянулся к графину с водой.

Этим обстоятельством не преминул воспользоваться заместитель. Весь перетянутый портупеями, в высоких, до блеска начищенных сапогах, прилизанный и надушенный, он походил на опереточного белогвардейца.

– Не следует думать, что мы не доверяем коллективу, – заявил он, сверкая очами. – Наоборот. В целом коллектив у нас здоровый. Но есть еще отдельные сотрудники, не умеющие держать язык за зубами. Не успеешь еще что-то сказать в кабинете, а уже весь базар знает.

Кое-кто из присутствующих после этих слов иронически улыбнулся. Ни для кого не было загадкой, каким образом почти все случившееся в отделе становилось темой для обсуждения в женском коллективе макаронной фабрики, где работали супруга и теща заместителя.

– Сейчас группами по два человека вы разъедетесь по району, – продолжал начальник, напившись воды. – За каждой группой до самого утра будет закреплен транспорт. Постарайтесь никого, кроме завмага, в это дело не посвящать. Прячьтесь или в магазине, или рядом, дело ваше. Если не сумеете задержать преступников сами, вызывайте помощь. Оружие применять только в крайнем случае. Соблюдать осторожность, преступники могут быть вооружены. Если вопросов нет, приступим к расстановке сил. Те, чьи фамилии сейчас назовут, могут сразу отправляться. Пожалуйста, – он кивнул заместителю.

Тот встал и начал объявлять по списку.