Однажды летом... (СИ) - Беспалева Евгения. Страница 17

— Причём тут он, — сделала я непонятливую рожу.

— Притом родная, что всё повторяется. Та же история, что и с Коновалом. Один в один. Приедет твой Макс, никуда не денется.

— Да пошёл он, индюк несчастный! Полудурок!

— Полин, не зацикливайся ты на нём, не делай хуже себе, он ведь всё равно, в конце концов, вернётся к себе. — И это говорит Клава, которая столько времени мечтает, чтобы у меня появилась личная жизнь!

— Не идиотка, понимаю.

Разговор ещё долго продолжался в том же духе. Пока в комнату не завалился Фетиш с Сашкой. Эти двое за непродолжительное время удивительно сдружились. Постоянно над чем-то смеялись вместе и вообще прекрасно ладили между собой.

— Девчонки, Саня решил, что нам пора вместе развеяться, вы как? — Рома широко улыбался во все тридцать два зуба. За всё время, что я его знала, он вообще всегда улыбался и никогда не пребывал в плохом настроении. Парень внезапно подошёл к заинтересованной Клаве и в своей обычной манере обнюхал теперь уже удивлённую девушку:

— Славненько, славненько. Аппетитно ты пахнешь, молоком… — Фетишист вплотную приблизился к ней. — Коровье. Да коровье.

— Это чего такое было щас?! — почти взвизгнула Надька, глядя на такое действо с явным любопытством.

— Фетишист он, — со всей деланной серьёзностью ответила я, сдерживая приступы смеха. — Запахи любит, исключительно приятные.

— Напугал до мурашек, — поёжилась Клавка, обхватив себя руками.

— Так что за развлекуху вы там удумали?

— Саня сказал, что можно пойти в лес, посидеть у костра. Говорит, у вас так часто делают. Жареный хлеб, травля баек, страшных и не очень, прыжки через костёр…

— Забавно. Я муженька позову тогда, он гитару возьмёт свою.

Все вмиг загалдели, обрадованные идеей с костром. Энтузиасты, блин!

Дорога до кострового места занимала около пятнадцати минут. Собрав всю городскую ораву, мы двинулись, попутно что-то обсуждая, смеясь и подкалывая друг друга. Несмотря на общее веселье и радость, у меня на душе было пусто. Да что там говорить, я практически на стенки, ну или в данном случае на деревья лезла! Даже костёр без Макса был не в радость. Я как дура каждый день надеялась, что приедет, но время шло, а он не ехал. Треклятый момент на балконе вновь и вновь вставал перед глазами. Картинка помнилась до мельчайших деталей. Я так сильно соскучилась, что слёзы внезапно подступили к горлу, благо было уже темно…

— Гитару мне! — Крикнул Рома, с величественным видом протянув правую руку. Гитару ему дали, и он начал играть… "Играл" он смачно, попусту дёргая струны. И что-то пел:

— Я солдат недоношенный ребёнок войны! — орал Фетиш, видимо представляя себя дембелем. — На-на-на… мама, залечи мои раны!

— Ты песни не знаешь! — возмутился Петруня, для которого данная песня значила много. Он сам весной в армию собирался.

— Не суть! Ща другую споём! — отмахнулся "певец", продолжая выть своё. — Всё решено! Мама я гей, папа я гей!…

Народ выпал. Было настолько смешно, что разболелся живот. Сам Ромка был явно собой доволен и ещё долго выл одну и ту же фразу про геев. Уютная атмосфера, в которой я находилась, постепенно вытеснили грустные мысли, и стала подпевать вместе с остальными. Потом гитару, наконец, оставили в покое и стали жарить хлеб, рассказывая всякие истории.

— Как получилось, что ты оказался здесь? — Спрашивали мы Ромку.

— Элементарно! Я никогда в жизни не был в деревне, а узнать что это такое возможности не было, вот и поехал, как только в газете объявление увидел.

— А родители как отреагировали? — спросила Дина.

— Махнули рукой.

— А ты, Дин? Какими ветрами тебя сюда занесло?

— Ооо… тоже ничего интригующего. Мои родители хоть и живут в душном городе, всегда были сторонниками сельской жизни. Они родились и выросли вдали от коровьих какашек и других "прелестей" провинциальной жизни, но город всё равно недолюбливают.

— А чего не переедут? — недоумевал Рома.

— У них работа там, родственники. Сказали, как состарятся, выйдут на пенсию, так поедут ближе к "корням". А когда увидели в интернете рекламу этого эксперимента, так сослали меня, прямо как на каторгу.

Единственный, кто в разговорах не принимал какого-либо участия, был Марк. Парень сидел на земле, прислонившись спиной к бревну, и смотрел на звёздное небо. Романтик… Я искоса наблюдала за ним. Казалось, он отключился от мира, и совершенно никого не слушал. Внезапно Мар схватил рядом стоящую гитару и принялся крутить колки, настраивая инструмент. Покончив с настройкой он заиграл… Как только звук коснулся ушей, все разом стихли… Я как заворожённая наблюдала за парёньком, который, прикрыв глаза, обрамлённые густыми ресницами, играл какую-то невероятную мелодию, наполненную теплом. А потом парень запел… Из его уст вырвался красивый, хрипловатый тихий баритон. Совсем ещё не взрослый, но красивый голосок… Слова английские, какого-то старого исполнителя. Я была уверена, что в Марику в тот момент было всё равно, смотрят на него или нет, он играл и пел для себя.

Train roll on, on down the line

Won't you please take me far away

Now, I feel the wind blow outside my door

I leave my woman at home

Tuesday's gone with the wind

My baby's gone with the wind

And I don't know oh where I'm going

I just want to be left alone

When this train ends, I'll try again

I leave my woman at home

Tuesday's gone with the wind

My baby's gone with the wind

Train roll on

Tuesday's gone with the wind

My baby's gone with the wind

Train roll on, many miles from my home

See, I'm riding my blues away

Tuesday, you see, she had to be free

But somehow, I've got to carry on

Tuesday's gone with the wind

My baby's gone with the wind

Когда песня закончилась, лес взорвался от громких рукоплесканий. Кто-то из парней громко свистел, восхищаясь талантом певца.

— Давно ты играешь? — тут же накинулся с расспросами Петька.

— С шести лет. — Просто, без показухи ответил Мар. В тот момент он показался мне каким-то мега-взрослым и совсем даже не эмо. Нет, конечно, парень выглядел, как представитель этой нелепой и непонятной мне субкультуры, но в то же время был совсем другой. Меня одолел внезапный наплыв симпатии к этому пареньку.

— А на чём ещё играешь?

— На басу. Правда, совсем немного.

— Ты и в группе наверно играл где-то? — С восхищением предположил рыжий.

— Нет. С этим всё гораздо сложнее.

— Круто! У меня мечта была в группе играть, но как-то с этим тоже не вышло… — С грустью поделился Фетиш. Мы дружно, в голос, засмеялись, вспомнив, с каким энтузиазмом нюхач шпарил про геев.

— Макса бы сюда… — внезапно сказала Дина с лёгкой печалью в голосе. — Он говорил, что тоже на гитаре играет. И вообще его не хватает как-то…

— Больше верь всяким показушным валенкам! — фыркнула я.

— Он действительно играет, и вполне неплохо. — Вступился за друга Паша. — Не так, как Марик, но хорошо.

— Вы ведь дружите с ним? — Надька посмотрела на шкафчика с интересом и с каким-то повышенным вниманием. Что не укрылось от муженька, который ревниво притянул её к себе, наученным горьким опытом, что с "городскими" опасно иметь дело.

— Да, ещё со старших классов. Правда, я на год старше. Сейчас мы учимся в одном универе, правда, на разных курсах.

— Занятно. А за что Макса сюда загребли? Наверное, устроил какую-то мега-улётную тусу? — предположил Рома, и не ошибся.