Однажды летом... (СИ) - Беспалева Евгения. Страница 19

— Эй, ты так и будешь молчать? — Вновь вырвал меня из раздумий знакомый голос. — А где же дежурное: "привет, придурок", "самоуверенный огрызок" дебил на дохлый конец? Или ты так рада меня видеть, что потеряла дар речи?

Знал бы этот "огрызок" насколько был прав. Ступор прошёл, и на его место пришла привычная злость на этого "поганца". Чему я бессомненно была рада.

— Не помню, чтобы я тебя особо баловала приветствиями, ушлёпок! — парировала я, а на лице появилась наиглупейшая улыбка, которую в тщетных потугах пыталась затолкать куда подальше. Не получалось.

— Что за странное выражение лица? Я начинаю подозревать, что ты и вправду рада моему внезапному появлению. Но я немного не об этом. Залазь в машину мне с тобой поговорить надо. — С этими словами он обошёл свою тачку и, открыв дверь пассажирского места, жестом пригласил меня внутрь. Я замялась, явно не спеша двигаться с места. Было и любопытно и немного страшно, уж сама не пойму от чего.

— А снаружи поговорить никак нельзя?

— Никак. Слишком жарко, а в машине кондиционер есть. К тому же твой кролик, похоже, скоро превратится в нечто жареное и аппетитное.

Спохватившись, взглянула на притихшее и совсем измученное животное. Кроль с надеждой посмотрел на меня, и я сдалась. Как только мы уселись двери внезапно заблокировались, вернее их заблокировал Макс. Я испуганно отшатнулась от парня. В голову сразу же полезли нехорошие мысли…

— Ты чего делаешь?! — пискнула я. — Зачем двери закрыл?! Выпусти меня, ушлёпок!

— Скажу прямо: я тебя похищаю. — Голос у него ровный такой, как будто он каждый день занимается лишь, тем, что людей похищает. Одним движением руки парень завёл мотор и принялся выруливать на дорогу.

— Больной, чтоли?! Ты куда везёшь меня?! Выпусти меня, дебил, орать буду!

— Полин, ты чего завелась то?

— Ну, ни хрена себе! — Я в возмущении уставилась на рожу, просто пышущую невозмутимостью. — Ты увозишь меня куда-то, а я ещё при этом завелась чего-то! Открой дверь, по-хорошему говорю!

Макс устало потёр лоб одной рукой, другой парень продолжал держать руль. Я перестала почему-то возмущаться и сидела тихо. Во мне закралось подозрение, что под его влиянием я становлюсь какой-то домашней, покладистой. Определить нравится мне это или нет, пока не смогла.

— Не хочешь поделиться, почему ты всё-таки так боишься города? Почему отказалась от предложения матери?

Я вздохнула. Отлично, и тут он уже осведомлён. Этот парень начинает основательно внедряться в мою жизнь, не понимаю, правда зачем, если в конце месяца он уедет, вновь оставив меня, но уже навсегда…

— Не хочу! — буркнула я и уставилась в окно, глядя на мелькающие деревья. Внезапно над головой что-то зажужжало, и подул ветер. Крыша над головой исчезла, зато появилось яркое, залитое солнцем заката, небо. Приятный ветерок швырял мои тёмные волосы в разные стороны и слегка хлестал по лицу. Машина наполнилась звуками какой-то смутно знакомой мелодии. А потом перед глазами встал Марик, играющий эту песню на гитаре и тихо поющий на английском языке. Напряжение резко куда-то исчезло, уступая место спокойствию и восторгу от быстрой езды. Хотелось положить голову на плечо Максиму, хотелось поговорить с ним, рассказать обо всём, что наболело, рассказать, как с тоской каждое утро смотрела на нетронутую воду в кувшине, как ждала его…

— А мама знает о моем "похищении"?! — вдруг встрепенулась я, представив маму, нервно рыскающую по деревне в поисках меня.

— Более того, она согласилась, чтобы я забрал тебя на эти выходные. Это и есть мой сюрприз.

— А куда мы едем, господин "похититель"?

— В город.

Внутри меня всё похолодело, но глядя на безмятежное, спокойное лицо Максима я как-то успокоилась. В конце концов, если я буду с ним, со мной ничего не случится. Наверное…

— Это случилось, когда мне было четырнадцать… — сказала я, всё-таки положив голову ему на плечо. Стало даже как-то по барабану, что при этом он подумал. Правда, когда моя голова коснулась его, он и не дрогнул, будто сам ждал этого.

Тогда мы вместе с мамой поехали в город. Тепло было, солнечно, осень только начиналась, а лето ещё не ушло. Маме нужно было съездить, уладить дела с бизнесом, но перед этим мы собирались пройтись по городу. Однако как только мы вышли для прогулки, ей позвонил партнёр и срочно потребовал выезжать в офис. Она оставила меня во дворе, около нашей съёмной квартиры, сказав чтобы я погуляла пока возле дома и не совалась никуда дальше. Мне такие наставления были искренне непонятны, потому как в деревне подобных запретов отродясь не было. Естественно я не послушала и забрела куда-то далеко, а когда оглянулась, поняла, что заблудилась. Вот тогда у меня и случилась настоящая паника. А вокруг лишь одинаковые здания, и безучастные лица в ответ на мою истерику и детские слёзы. Отвращение к бетонным улицам усилилось, я зарёванная сидела в беседке и тихо всхлипывала. Мимо меня прошла какая-то бабка и так злобно посмотрела меня, будто я её как минимум обокрала. А потом вдруг стала наезжать:

— Возвращайся оттуда, откуда приехала! Здесь и так народу куча, приезжих нам не надо!

— А с чего вы взяли, что я приезжая? — С живостью, но боязливо поинтересовалась я.

— Да у тебя ж на лице написано, что ты из села какого-то. Понаехали тут всякие шалавы малолетние из провинции, в надежде кусок пожирней оторвать, замуж за богатого глупца выйти! Да не тут то было, курва, здесь и без тебя найдется, кому окрутить хахаля с деньгами. И нечего тут сопли распускать, катись в свою занюханную деревню, и не стой на пути у других. Красавиц в этом городе пруд пруди, и на каждого мужика нормального по пять красопендр, как ты находится. А вздумаешь моей Лариске дорогу переходить, так я тебя сама лично отправлю обратно! Слыхала ты меня, красопендра?!

После слов старой грымзы я ещё больше разревелась и поплелась подальше от ненавистного места. Двор свой отыскала и с того дня окончательно возненавидела город.

— Максим, мне всего тринадцать было, а мне уже столько гадостей наговорили. Обвиняя непонятно в чём!

Я не планировала разводить перед ним истерики, но голос всё-равно сорвался, правда, слезу пустить мне не дали, а просто сгребли одной рукой поближе к себе. Макс стиснул моё хлипкое тело, прижав к своей груди, пахнущей невероятно вкусным мужским парфюмом. Вот так и ехали.

— Я очень хочу показать тебе, что город это не так страшно, просто в тот день тебе жутко не повезло.

— А кто может гарантировать, что так не будет, когда я буду жить там одна, среди незнакомых в пустой квартире?

— Я. — Просто ответил парень, тоном, как будто от него в данной ситуации зависит всё. И откуда такая безукоризненная уверенность в своей правоте?

— Ты такой странный… — выдала я ни с того ни с сего.

— Никогда не задумывался об этом. Я обычный.

— Ты странный.

За окном уже мелькали бетонные "махины", называемые домами. Люди бежали, словно шли наперегонки со смертью, гудели машины, а выхлопные газы сводили с ума своей вонью. Здесь я жить не хотела, это как пить дать. Но меня никто не слушал, вторя, что город — это место, где должна жить молодая, совсем недавно окончившая школу девушка. Вот так и живём: мы им про жизнь, а они про сахар. Вот вам и демократия: каждый твердит своё, и побеждает тот, чьё влияние выше.

— Приехали! — объявил Макс и разблокировал двери. Я огляделась. Ухоженный двор, в центре которого находилась большая детская площадка. Дома, сделанные из того же красного кирпича, что и мой.

— И где мы?

— Это дом моей тёти. Мы будем жить у неё.

— А моя мама осведомлена, где все выходные будет кочевать её дочура?

— Конечно. Сказал, что мы будем жить у тёти.

— И она согласилась? — Сомнение из меня так и пёрло. В конце концов, не может же быть, что маман доверила меня кому-то вроде него.

— Ты всё ещё думаешь, что я тебя реально похитил? — изумился Макс.