Фигляр дьявола - Смит Мюррей. Страница 41

Прошло уже одиннадцать секунд с того момента, как Мурильо спрыгнул на землю из самолета. Он поднял левую руку и притронулся к голове — знак для пассажиров и пилота, что на его, Мурильо, взгляд, все в порядке. Подача такого сигнала входит в обязанности Мурильо, этому знаку его обучил британский наемник Макатир — профессионал высокого класса. Возможно, чтобы обезопасить себя, Макатир тайно работал на англичан, но он не мог нанести серьезного ущерба безопасности картеля, потому что, наряду с другими британскими, израильскими и южноафриканскими наемниками, тренировавшими боевиков картеля, ничего не знал об операциях, никогда к ним не привлекался и вообще никогда не подпускался ближе, чем на милю к дону Пабло или другим главным лицам картеля.

Используй их, но остерегайся — таково отношение картеля к наемникам и советникам со стороны.

Человек, называвший себя Рестрепо, выпрыгнул из самолета, за ним последовал Пабло Энвигадо, ростом меньше всех остальных, но глаза его зорче, чем даже у телохранителя Бобби Сонсона, в чьих жилах текла кровь индейцев-муисков из клана Заку, правившего землями вокруг Тунхи более чем за тысячу лет до прихода испанских конкистадоров.

Четверо мужчин осторожно направились к опушке леса. Наивный человек предположил бы, что проще подъехать на машине к самолету и забрать их, но Макатир учил, что спутники-разведчики могут засечь все что угодно на взлетной полосе, поэтому транспорт остался на опушке под деревьями. А так получалось, что люди прибыли на самолете и просто исчезли.

Хесус Гарсиа Ортец вышел из-под деревьев, чтобы поприветствовать своего хозяина. У ног начальника службы безопасности медельинского картеля примостился свирепого вида огромный пес — смесь шотландской овчарки и андалузского мастифа. Пса звали Дьявол, и, где бы ни находился Гарсиа, Дьявол всегда рядом с ним.

Как только Гарсиа встретил группу прибывших и пошел с ними рядом, тихонько разговаривая с Энвигадо, взревели двигатели «бонанзы», самолет двинулся вперед по бетонной полосе и внезапно его колеса оторвались от земли. Самолет спокойно набрал высоту, заложил вираж, лег на курс и вскоре скрылся из виду.

Энвигадо внимательно слушал Гарсиа, рассказывавшего о последних успехах тайной полиции. Полиция захватила и сровняла с землей много лабораторий, многие члены картеля арестованы или застрелены в ходе этих налетов. В то время как Пабло слушал шефа своей службы безопасности, его глаза встретились с печальными глазами Хорхе Энвигадо Риверы, единственного сына его двоюродного брата и правой руки Карлоса Энвигадо Риверы, погибшего на одной из конспиративных квартир в старом квартале Медельина во время схватки с тайной полицией, устроившей облаву. Это произошло всего три недели назад. Тайная полиция создала сверхсекретное специальное подразделение, и перед Риверой поставлена теперь задача выяснить, кто командует этим подразделением с дальнейшей перспективой подкупа. Для этой цели Ривере выделено двадцать миллионов долларов США и прикреплены несколько самых отчаянных и опытных боевиков картеля.

И вот теперь Ривера мертв. Тело его нашпиговали пулями из девятимиллиметровых автоматических пистолетов «Хеклер энд Кох МР-5», находящихся на вооружении нового подразделения тайной полиции, так что не остается никаких сомнений в том, чья это работа. Они как бы подчеркивали — не связывайтесь с нами.

Энвигадо по-своему понравилась… манера действий этого нового подразделения, которое, по-видимому, должно стать его самым опасным врагом. Он любил игры на грани жизни и смерти точно так же, как и свое громадное состояние. Да и вообще, футбол, бой быков, контрабанда наркотиков — все это просто хорошие игры для крестьянина из Санта-Фе-де-Антьокия, с помощью убийств добившегося контроля над второй по величине преуспевающей группировкой колумбийского кокаинового картеля. Первой, самой могущественной группировкой заправлял клан Очоа родом тоже из района Медельины. Этот клан претендовал на то, что ведет свой род от конкистадоров, многие поколения семьи Очоа владели громадным ранчо «Финка ла Лома» в предгорьях вблизи Медельина.

Члены клана Очоа и заправилы картеля из старинных семей Кали и Боготы считали между собой Энвигадо головорезом и выскочкой, которому просто везло. Вместе с другой гангстерской семьей — Гачами — Энвигадо резал, убивал, пытал и запугивал, упорно прокладывая себе путь к вершинам кокаинового бизнеса в Колумбии. А это значит — к вершинам кокаинового бизнеса во всей Южной Америке и, можно сказать, во всем мире.

Но старинные семьи кокаинового картеля возмущали гангстеризм и крайняя жестокость Энвигадо и Гача. Год назад сына Гача выпустили из тюрьмы в Боготе, где он содержался по обвинению в убийстве, но не предстал перед судом из-за «отсутствия свидетелей». Три дня он пьянствовал с проститутками в старом квартале Канделариа, а за ним в это время следили люди из американских войск специального назначения, все они, будучи южноамериканцами, тайно работали в Колумбии. Они проследили младшего Гача до ранчо его отца, где оба Гача и были застрелены в тот момент, когда развлекались с обнаженными девицами в бассейне, по размерам в половину олимпийского.

Энвигадо почти не сомневался, что стареющий глава клана Очоа — дон Фабио, тайные банкиры и промышленники Кали и Боготы приложили руку к убийству семьи Гача. Поэтому он жил с постоянным ощущением, что смерть бродит где-то рядом.

Приближенных он подбирал очень тщательно; любого, вызывавшего хоть малейшее сомнение, убивали преданные Мурильо и Сонсон, а иногда и сам Пабло. Сейчас он был для тайной полиции целью номер один, за ним охотились, чтобы убить или выдать Соединенным Штатам (соглашение о выдаче членов картеля явилось причиной, по которой Энвигадо формально вынес смертный приговор бывшему президенту Колумбии Эмилио Барко, жизни которого теперь угрожала смертельная опасность), поэтому Пабло Энвигадо никогда дважды подряд не ночевал в одном месте. Он не пользовался телефоном, а приближенным запрещалось даже упоминать его настоящее имя.

Жесткая система безопасности и личной охраны в сочетании с настоящей любовью к нему бедных крестьян и обитателей трущоб в Медельине и во всей Антьокии, которые восхищались им за то, что он объявил войну правительству, позволяли Энвигадо пока оставаться в живых.

Он разъезжал по Европе, встречаясь с потенциальными распространителями наркотиков с вызывающей дерзостью. Он понимал, что подобная дерзость помогает поддерживать миф о его могуществе, и считал: если все тщательно спланировать, то такие поездки ничуть не опаснее обеда в роскошном ресторане Боготы «Хостериа Салинас» в обществе дипломатов и высокопоставленных правительственных чиновников. А Пабло нравилось обедать там по крайней мере раз в месяц. Боже мой, как ему нравилась его жизнь!

Последняя поездка в Европу была просто необходима. ИРА прислала своих эмиссаров в Медельин, и именно Кейси предложил использовать тайные каналы террористов для распространения кокаина в Европе. Но Кейси был так же осторожен, как и Энвигадо, поэтому он разработал план в духе Макиавелли, по которому его самый опасный оппонент в Военном совете «временной» ИРА судья Юджин Пирсон принуждался не только дать согласие на сделку с картелем, но и заняться созданием и руководством тайной сетью распространения кокаина, держась при этом подальше от ИРА.

Энвигадо одобрил тщательно разработанный коварный план человека с трубкой из Белфаста, и его люди помогли начать осуществлять его. Пабло нравилась идея стать вместо ливийского полковника Каддафи основным покровителем ИРА. Как бы там ни было, у картеля и ИРА были одни и те же методы, если не одни и те же цели.

Энвигадо удивился, увидев среди встречающих его Германа Сантоса. Брат Германа — Рикардо — явился ключевой фигурой в тонкой комбинации, задуманной Кейси, а Герман осуществлял связь с Рикардо, который должен был уже вернуться в Колумбию, проведя несколько недель в Европе.

— …а теперь еще проблема с Рикардо, — сказал Гарсиа.