Река Снов - Сезин Сергей. Страница 108

 Хоть с меня свалился тяжкий груз баллона и пропана в нем, мне не легче. Но долг с меня никто не снял, поэтому ,как ни тяжко, а идти надо и делать надо. Кто может помешать моему следующему выпаду? Тот, кто хоть что–то понимает в новшествах пришлых. Это не ужасная псина, и не зомби, и не аборигены из глубинки. Остаются вампиры. Они могут что–то заподозрить и поднять тревогу. Значит, их нужно выбить. Дрожащими пальцами потащил из кармана глушитель. У рабочего кольта ствол длинней. Поэтому на него он и навернется. Руки дрожат, глушитель от их дрожи тоже пляшет в пальцах. Но вот, он ,наконец, наживлен, а теперь еще немного, несколько оборотов. А теперь следующее — вынуть из резервного кольта магазин, где патроны с надрезанными пулями , и переставить его в рабочий. Ох, зачем я поставил его в резервный, сейчас бы не тратил последние силы на смену магазинов. А кто ж знал заранее… Все! Патрон в стволе, правда, обыкновенный, от прежнего магазина, но следующий — уже с надрезанной пулей.

 А сейчас, мои сопровождающие, хватит вам гулять осмысленно! Получите — ка 'Сон души' и идите вперед, как зомби. Убивать вас я отчего–то не хочу, так что бредите так, чтоб не мешали.

 Я слегка побеспокоился, бросая заклинание назад, сработает ли оно безукоризненно, и оно сработало. Копьем в спину не получил. Копье у аборигена не с бронебойным наконечником, оно кольчугу может и не проткнуть, но сбить меня с ног оно может. Ну, вот и хорошо. Умру я не от копья.

 Милое зрелище мы, наверное, представляем собой — впереди и сзади одурманенная охрана, которая еле ноги переставляет, а посреди тип, что не падает только оттого, что на палку опирается, а ноги у него заплетаются еще больше, чем у охраны. Вот на таких вот возлагают свои надежды темные и светлые силы этого мира! Одни думают, что стража устережет, другие–что этот полуживой дойдет и сделает. Наш мир — мир всеобщих заблуждений! И победит в нем тот, кто заблуждается в нужную сторону!

 Мы доволоклись до вампирского караула. Первая пуля — левому вампиру. Она попадает куда–то в шею и бросает его лицом вперед на пол. Правый поворачивает ко мне лицо и получает пулю в него. А теперь добавим уже надрезанную пулю в лежащего левого вампира. Клочья вампирских шей и голов на полу и на стенке. Если даже не окочурятся, то сейчас не встанут и не смогут ничего.

 А караул идет, как зомби, и это хорошо, потому что я иду не лучше их, а от выброса адреналина мне только поплохело. А умереть сейчас никак нельзя. Но через пару минут можно уже. Поизношу заклинание. Где–то позади, возле всяких охранников, синяя нить поворачивает красный клапан . До упора. И сейчас газ выходит в воздух этой пещеры . Надеюсь, что псина и охранники только навострятся на звук выходящего газа, а не бросятся его закрывать. Надеюсь, что танец Силы над алтарем не извратит мое заклинание, надеюсь, что вентиль исправен. Что мне еще остается, как не надеяться? Имеет же право ожидать мститель за истребленный Каскелен, когда бросается с ножом на харазского владыку, что этому толстяку тяжело таскать под халатом доспех, и его нож не будет остановлен этой броней?

 Имеет. Только боги в тот раз рассудили иначе. Но дали умереть мстителю быстро, от удара саблей охраны, а не на базарной площади, после долгих мук. Может, и мне повезет, и больше, чем тому гончару.

 А теперь следующее заклинание. Повинуясь ему, приложенному к оплетке колец из стальной проволоки, эти кольца разогнутся и выскользнут из гнезда, перестав удерживать ударник гранатного взрывателя. Отойдет предохранительный рычаг, и во взрывателе ГОУ–2 начнется вся эта музыка, через четыре секунды завершающаяся грохотом взрыва. Ждать недолго–четыре секунды. Надеюсь, что если даже объемного взрыва не получится, то хоть осколки гранат надколют плиту горного хрусталя, нарушив правильность хода Силы в алтаре. Что еще я могу делать? Только в случае неудачи вернуться и метнуть оставшуюся гранату в алтарь. Надеюсь, что на это тоже хватит моих сил. Что еще я могу, если не надеяться? Наш мир — не только мир заблуждений, но и мир надежд… Пока живу — надеюсь…

 Пол содрогается под ногами. А теперь — можно и не жить.Ибо надежда оправдалась.