Ангельское личико - Феррари Лили. Страница 16

Томмазо долго не спорил. Видимо, он был настолько потрясен разрушением кафе, что уже не мог сопротивляться. Или же просто не верил, что детям удастся такое грандиозное начинание, поскольку, с его точки зрения, идея клуба в подвале заранее обречена на неудачу. Клубы контролировали типы вроде Моруцци. Владельцы клубов — люди особой породы, поднаторевшие в такого рода делах, знающие мир и ночную жизнь Сохо. Уж, разумеется, не зеленые молодые итальянцы, умеющие только прислуживать за столиками.

Из всех членов семьи единственным, кто яро воспротивился этой идее, был Антонио. Он видел в ней одни неприятности.

— Знаю я такие заведения, — предупреждал он сестру. — Вот увидишь, сюда станет таскаться всякое отребье — пьяницы, наркоманы…

Но Марионетта была настроена решительно.

— Всего один вечер в неделю, — убеждала она. — Мы же не станем открывать клуб каждую ночь, Тони. Ты со своими полицейскими и не услышишь про нас ничего…

— У вас не будет приличных клиентов, — настаивал брат. — Кто захочет прийти и сидеть в подвале кафе в субботний вечер? Для этого надо здорово набраться…

Девушку идея захватила. Вдохнула новую жизнь в смирившегося с поражением старика. Он настоял, чтобы заплатить за краску из его собственных сбережений, и Марио едва удалось уговорить деда не лезть с кистью на лестницу белить кирпичные стены.

После нескольких дней тяжелой работы кафе снова открылось. Стойка теперь была в заплатах, отсутствовала витрина, но завсегдатаи, хотя и слегка потрясенные актом вандализма в обычно тихом районе Сохо, скоро вернулись. Теперь, когда эта задача была выполнена, Марио и Марионетта могли работать до поздней ночи после закрытия, превращая грязный подвал в место, куда бы люди с удовольствием приходили развлекаться в субботу вечером. Задача оказалась трудной. Во-первых, надо было выбросить горы мусора, накопившегося за долгие годы в забытых уголках подвала. Все это пришлось поднимать по лестнице, ведущей на двор, под заинтересованными взорами семьи миссис Ли Фанг, и сваливать у края тротуара в ожидании вывоза. Человек, собиравший кости и тряпки, был рад взять старую плиту, но от груды мокрых газет и тряпья избавиться оказалось труднее. Больше всего досталось Марионетте, когда она отодвинула стопку гниющих номеров «Дейли уоркер» и обнаружила за ними гнездо со слепыми крысятами, писком зовущими мать. Она едва не сдалась в тот момент, но Марио, настроенный весьма решительно, призвал местного крысолова, который решил их проблему в обмен на недельные бесплатные завтраки в кафе, приготовленные недовольным Томмазо.

Постепенно подвал начал все меньше напоминать мусорную свалку и становился все больше похожим на клуб. Стены побелили, и Марионетта уговорила агента в местном бюро путешествий отдать ей старые плакаты с пейзажами Италии, чтобы украсить стены. В одном углу под мешками они нашли кучу складных стульев, оставшихся, скорее всего, от давно исчезнувшей парикмахерской, а у старьевщика купили несколько карточных столиков.

— Кофе мы можем носить сверху, — сказала Марионетта брату, — а если люди захотят принести свое вино, пусть. Ведь винная лавка всего лишь через дорогу!

— Тогда как же мы заработаем? — поинтересовался Марио.

— Мы будем брать плату за вход, — решила она. — Со всех, без исключения, даже с твоих друзей, Марио!

— А как насчет музыки?

Марионетта вспомнила людей с футлярами для инструментов. Они постоянно толклись на Арчер-стрит, напоминая банду гангстеров.

— В Сохо тысячи безработных музыкантов. Помнишь, мы с тобой видели их у театра? Уверена, найдутся такие, кто согласится поиграть за несколько чашек кофе… — Она довольно оглядела крошечный «клуб». — Мы слегка сдвинем столы и стулья и освободим место для музыкантов.

Они трудились с огромным воодушевлением, переделывая старый грязный подвал, и так уставали, что днем в кафе девушка двигалась, словно во сне. Пострадали и уроки пения Марио, у которого от пыли и сырости садился голос.

Однажды вечером, закончив вешать старую рыболовную сеть на потолок, брат и сестра устало уселись за шатким столиком, чтобы выпить чаю.

Марио посмотрел вокруг, затем на Марионетту, деловито писавшую объявление об открытии клуба, чтобы выставить его в окне кафе. Чай у нее совсем остыл, а она все гадала, следует ли им предлагать будущим посетителям еду.

— Возможно, — размышляла девушка вслух, склонившись над объявлением, — что-нибудь попроще, например спагетти или равиоли? Или не надо итальянского? Тогда бобы на тосте? Или омлет?

— Эй, — воскликнул Марио. — Угадай!

Она подняла голову.

— Что?

Брат широко улыбнулся.

— Забудь про омлеты, сестренка. Мы своего добились! Я думаю, нам пора открывать клуб!

Они вместе осмотрели плоды своих трудов. Энтузиазм брата захватил Марионетту.

— Ты прав, — наконец сказала она. Они взглянули друг на друга. — Чего же мы ждем?

— Я знаю! — возвестил Марио. — Торжественной церемонии по поводу открытия люка!

Под непрерывное ворчание Томмазо линолеум на полу аккуратно скатали, обнаружив крышку люка. Столики немного переставили, и теперь те, кто приходил в клуб, могли спускаться прямиком вниз, не тревожа посетителей кафе. Томмазо мрачно наблюдал за манипуляциями своих детей.

— И как вы назовете свое увеселительное заведение? — с сарказмом спросил он.

Дед с гордостью обнял своих внуков за плечи.

— Это будет называться «Минт», [19] — объявил он. — Понял? Кафе называется «Империал», а клуб — «Минт». «Минт-Империал». Здорово, верно?

Марионетта показала маленькое объявление об открытии клуба в следующую субботу.

— Могу я выставить его в окне кафе, папа? — попросила она. — Пожалуйста?

Отец колебался. Какой может быть вред? Еще вполне вероятно, что никто и не придет. Маленький клуб, какие с ним могут быть проблемы? И дело явно того стоило, потому что Марионетта снова стала улыбаться. Томмазо вздохнул.

— Ладно, — согласился он. — Выставляй. И le faccio i miei migliori auguri! [20]Удачи вам!

Антонио, зашедший на церемонию открытия люка, все еще в форме, уставший после целого дня на дежурстве, отвел сестру в сторону и тихо сказал ей:

— Я должен предупредить тебя, сестренка. Можешь нажить себе массу неприятностей. Моруцци не позволят кому-нибудь просто так открыть клуб в Сохо, ты ведь знаешь.

Марионетта пожала плечами.

— Не думаю, чтобы Моруцци мною еще интересовались, Тони. Не верю, чтобы они взволновались по поводу клуба. Это ведь не казино, верно? Слишком скромно, чтобы вызвать их интерес.

Брат нахмурился.

— Я бы на твоем месте не был так уверен. Ты же знаешь, Барти Моруцци собирает деньги со многих клубов за охрану. И, если люди не соглашаются платить… ну, я предоставляю тебе самой догадаться, что случается.

Рука Марионетты скользнула к лицу.

— Я знаю, — произнесла она рассеянно. — Я знаю, на что способны Моруцци. Но повторяю, не думаю, что они станут тратить время на меня.

Тони вздохнул.

— Возможно, и нет. Но как насчет папы? Тебе не приходило в голову, что вся эта драка, которая нанесла такой урон кафе, вовсе не случайность?

— Разумеется, мне это приходило в голову, — нетерпеливо ответила девушка. — Я ведь не дурочка, Тони. Но ведь с той поры ничего не случилось? Никто нам не угрожал, Моруцци здесь не появлялись.

Он отвел ее еще дальше в сторону от остальных членов семьи, собравшихся у окна и спорящих, где лучше поместить объявление об открытии клуба.

— Я не говорил этого папе, — тихо сказал он, — но на Мерд-стрит у одного клуба недавно были большие неприятности. Двое мужчин тихо выпивали, ни к кому не приставали, а затем подрались и разнесли все вокруг.

Марионетта уставилась на него.

— И что потом?

Брат пожал плечами.

— Ты думаешь, владелец клуба расскажет полиции, что случилось потом? Они никогда ничего нам не рассказывают, Нетта, они слишком напуганы. Нам только известно, что эти двое все разбили, разломали и бесследно исчезли. — Его губы сжались. — Но ведь мы с тобой знаем, на кого они работают, верно?