Осколки чего-то красивого - Макарова Ольга Андреевна. Страница 59
317. 26 июля 2003 г
((третий час ночи))
Бедная Марта, она пыталась заменить Рональду весь мир… а что еще остается делать, когда мира больше нет?..
—
А На Марсе если кто и живет, то они, несомненно, похожи на эльфов. Маленькая гравитация способствует…
Они, наверно, высокие, тонкие в кости, легкие и изящные…
—
Быть может, Земля раньше была курортом. Жили здесь люди, неотличимые от сегодняшних. А отдыхать прилетали люди с разных уголков Галактики. Хрупкие и длинные — с маленьких планет, их звали эльфами; низкорослые и коренастые — с больших планет, их звали гномами; некрасивые, но сильные и выносливые — с планет — мифриловых рудников, их звали орками; ловкие в воде и беспомощные на суше — с водяных планет, их звали русалками, а еще сиренами и наядами…
А потом стряслось что-то и курорт навсегда забыли. И произошло то, что произошло бы на каком-нибудь маленьком острове, забытом в океане — местные жители, только начавшие цивилизовываться, вернулись к своим топорам и пещерам…
Хотел бы я знать, что стряслось… ведь как это можно забыть такую прекрасную планету, как наша Земля?..
=
Спал я ночью плохо. В сознании то и дело вспыхивали новые миры, но записывать их рано — они должны созреть…
Потом они превращаются в "сырые" рассказики на черновой бумаге, а после — в кристаллизованные и не подлежащие изменению легенды в моем дневнике.
Их путь похож на путь насекомого, только вылупившегося из яйца: от личинки до имаго.
Бывает так, что бывшую личинку уже и не узнать: была какая-то невзрачная гусеница, а теперь — краснокнижный Черный Аполлон…
=
Сидел на кухне, грыз хлеб, смотрел на звезды.
Пустая квартира, и я в ней один.
Но одиночества не чувствуется… Да, потому что у меня есть Джулай.
Я ощущаю ее присутствие, где бы ни был, поэтому мне не может быть одиноко.
Одиночество — это не пустая квартира, это пустое сердце…
318.
*Хроники Великой Битвы
((глава шестая))
—Прогулки по ночам
Паника разразилась нешуточная. Перепугались оба. Мыслей было всего две: "У нас нет тишь-травы!!! Ааааа!!!" и "Какого черта? Сейчас же совсем не полнолуние!!!" Вторая взяла верх… но от этого было еще более жутко.
— Нарина, малыш, что с тобой такое? — Нугут легонько потряс девочку за плечи.
Она открыла глаза (не преминувшие блеснуть красным в сумерках) и вдруг закашлялась…
— Это обычный жар… — бессвязно пробормотал Нугут, переглянулся с Бьёрном и вдруг заорал на него: — Идиот!!!
— Придурок!!! — не остался в долгу Бьёрн.
— [длинная непечатная фраза]
— Эй-эй! Поосторожнее с орочьими ругательствами…
— Прости, Бьёрн, — Нугут положил руку ему на плечо, — ты меня испугал до смерти…
— Да я, честно сказать, и сам перетрусил страшно… прямо стыдно даже…
— Ладно, забыли… Слушай, нам срочно нужен лекарь!
— А сам-то ты кто?
— Ага, счас перелезу через городские ворота, травки надеру и начну лечить! — с иронией произнес Нугут. — Нет у меня ничего с собой, понял?
— Понял, понял… — Бьёрн успокаивающе поднял руку. — И где она простудилась?..
— Вчера ночь была холодная… Все, погнали за лекарем!
— Простуда — это же не страшно… до утра дело не ждет? — усомнился Бьёрн.
— Нет. Это тебе не страшно, а для ребенка даже такая ерунда может плохо кончиться. Дети совсем иначе устроены. Может быть, утром Нарину придется уже хоронить…
Бьёрн аж вздрогнул.
— Ладно-ладно, я побежал! — и взял Нарину на руки.
— Я с тобой!
— Нет уж, — сказал Бьёрн, ногой открывая дверь. — Ты уж прости, но ежели лекарь среди ночи на пороге собственного дома увидит орка, у него, думаю, под впечатлением сразу весь лекарский дар отшибет… поэтому сиди тут, брательник, доверься мне…
Нугут, потерянный, как еж в тумане, побродил по комнате, подобрал сверток с вяленым мясом и сел у окна. Еще час он барабанил пальцами по подоконнику и ждал.
Это было невыносимо…
…мелькнула мысль, что вдруг он ошибся, и Бьёрн сейчас разбирается с голодным волком… хотя не полнолуние же… нет таких оборотней, которые могут превращаться сами по себе — тут нужна луна… она их госпожа…
Все равно было тревожно. И предчувствие плохое…
Нугут выдержал еще час, а потом сгреб со скамейки свой пояс с ножнами и вышел из таверны…
Ночь стояла тихая. С первого взгляда казалось, что Лонтэк вымер. Но, приглядевшись, Нугут различил двигающиеся тени. Кажется, это были бродяги. А может, ворье.
Двигались они бесшумно и легко, перебежками от одной полосы мрака к другой.
Решив, что это его не касается, Нугут побрел дальше. Было тихо, только тяжелые ботинки гремели по городским плитам да скрежетали сверчки.
Куда идти, Нугут не знал, но надеялся на свой чуткий слух — шаги Бьёрна он узнал бы без труда. Вот… кажется послышалось что-то похожее… а вот этот шум Нугуту совсем не понравился…
Все уже затихло, но он добежал по памяти. Разглядел в темноте вывеску лекаря.
Под ней лежал Бьёрн и держался рукой за голову. Лицо его было залито кровью, и он что-то бессвязно бормотал.
Нугут сгреб его в охапку и постучал к лекарю. Тот оказался подслеповатым старичком, который, увидев Бьёрна, тут же запричитал: "Батюшки! Что же это делается-то?! Он только от меня вышел, а уже…"
Нугуту повезло, что люди плохо видят в темноте. Оркское его происхождение лекарь обнаружил только в доме, да и то когда уже наложил Бьёрну повязку и привел его в чувство.
— Мама! — крикнул старик, забираясь с ногами на табуретку. — Орк!!!
— Это мой брат, — заплетающимся языком произнес Бьёрн, героически приподнимаясь на локте. — Нугут, где Нарина?
— С тобой ее не было! Я думал, ты ее у лекаря оставил!
— Не, мы уже возвращаться собирались. Он кучу лекарств мне продал и написал лечения целый свиток… и домой отправил. Я только за порог — меня тут и хватили по голове.
Нугут вылетел из дома, чуть не снеся дверь. Он обежал все улицы и переулки и перебудил своими воплями половину города. Но Нарины не нашел…
(26 июля 2003 г)
319. 27 июля 2003 г
Радостные вести от Магалин. Я рад:-)
320.
*Хроники Великой Битвы
((глава седьмая))
—Меж двух огней
Нугут, сгорбившись над столом, отрешенно рассматривал "маленькую катану" и изо всех сил крепился, чтобы не расплакаться или не покрошить все здесь к ядреной фене…
На кровати поверх одеяла лежал Бьёрн с пятнисто-красным бинтом на голове, и было ему откровенно плохо, хотя он не жаловался…
За окном начинался рассвет, но через наглухо закрытые ставни ни единый солнечный лучик не проникал, и в комнате было темно и мрачно.