Не пожелай зла - Лазарев Дмитрий Владимирович. Страница 22

— А личная жизнь? — встрепенулась мама. — Ты с кем-нибудь встречаешься?

— Встречаюсь, — я грустно улыбнулся, — с одной молодой юридической фирмой. Мы проводим вместе в среднем по десять часов ежедневно, кроме выходных. Впрочем, бывает, что и их тоже прихватываем.

— Ну это никуда не годится. — Она всплеснула руками. — Может, тебе в таком случае поменять работу?

— Может быть…

— Бери пример со своей младшей сестры. Она все успевает.

— Вот и молодец! Выйдет замуж — внуков вам обеспечит. Так что мне можно не торопиться.

— Это что за речи? Ну-ка прекрати! Ты же не собираешься остаться одиноким?

— Не собираюсь. Просто пока я не готов.

— Мама, успокойся, — наконец вмешалась в наш спор Алена. — Вот выйду замуж, съезжу в свадебное путешествие — и вплотную займусь устройством личной жизни моего непутевого братца. Может, даже на своей свадьбе его с кем-нибудь познакомлю.

— Спасибо, сестренка. Именно об этом я все хотел тебя попросить, да никак не решался, — с легкой иронией произнес я.

Мама, впрочем, иронии не заметила, а вот Алена, естественно, все просекла и подмигнула мне.

— Кстати, а как твой корпоратив? — вспомнила она. — Вы же со своей фирмой вроде что-то отмечать собирались в эти выходные?

— Отметили, — кивнул я. — Нормально отметили.

— И это все? — возмутилась Аленка. — Ну ты в своем репертуаре! Вот так всегда, мама: чтоб он хоть что-то о себе рассказал, его пытать надо!

— А чего ты хочешь? — удивился я. — Подробностей? Что пили, что ели, кто с кем танцевал, внутреннее устройство беловской дачи?

— Меню можешь опустить, а вот остальное мне интересно. Давай-давай, колись!

Я вздохнул, понимая, что отвертеться не получится, и начал рассказывать изрядно отредактированную версию событий последних выходных.

Как я уже говорил, моя сестра встает всегда позже меня, и, как правило, по утрам мы не видимся. Сегодня же она поднялась ни свет ни заря и вышла вместе со мной. Якобы для того, чтобы зайти в пару магазинов. Однако я сразу понял, что мне предстоит первый, но не последний на сегодня серьезный разговор.

Пеший путь до моей (пока еще моей) конторы занимает около получаса, и Алена, похоже, вознамерилась сопровождать меня до конца.

— Давай рассказывай, — потребовала она, едва мы вышли из подъезда.

— Что тебе рассказывать? — попытался отъехать я.

— От меня можешь не скрываться. Я знаю, что у тебя проблемы, и понимаю, что мать ты ими грузить не хочешь. Но я-то — никому, могила!

Тут она права. Не единожды мы делились друг с другом различными секретами и ни разу не имели повода в том раскаяться. Однозначно, с сестрой мне повезло. Хотя знать об Э-магии даже ей не стоит.

— Ладно, слушай. Я увольняюсь.

— Давно пора! — вырвалось у Алены. Ей никогда не нравилась «соковыжималка», как она именовала «БШК». — Только с чего вдруг?

— С начальством повздорил.

— Сильно?

Я мрачно кивнул.

— И когда? На корпоративе?

— Нет, вчера. Однако начало всему было положено еще в субботу.

— Держу пари, что это Кошкин.

Я усмехнулся:

— Ты всегда была дико проницательной.

— Ну тут не надо быть Кассандрой. Ты же мне рассказывал, как его «любишь и уважаешь». Осталось сложить два и два. Так тебя уволили?

— Нет, это чисто моя инициатива. Работать с ним я больше не буду.

— Варианты уже есть?

— Смеешься? Откуда! Еще в пятницу я ничего такого не планировал.

— Я бы тебя в наш банк пристроила, если б не сокращение штата, о котором нас уже известили. Мне-то ничего не грозит… вроде бы, но о приеме новых сотрудников не может быть и речи.

— Да не переживай, сестренка. Я что-нибудь придумаю! — Из-под моего контроля вырвалась (хотя я не особо и пытался ее сдержать) положительная Э-волна и окатила Алену.

До сих пор выглядевшая немного сонной и грустной, она взбодрилась и даже чуть улыбнулась. Думаю, ее улыбка могла быть и шире, да ситуация к тому не располагала.

— Только никому пока ни слова! — предупредил я на прощание, когда мы добрались до здания, в котором располагалась «БШК». — Когда будет можно, сам расскажу.

Алена двинулась в обратный путь, а я собрался с духом и шагнул в дверь центрального входа. Денек предстоял еще тот.

Первое, что я сделал, придя на место, — это написал заявление об уходе и распечатал его. Но едва я поднялся, чтобы отправиться к Белову, как рядом с моим столом нарисовалась Юля и официальным тоном сообщила, что шеф непременно желает меня видеть. «На ловца и зверь!» — подумал я, про себя отметив, что кто зверь, а кто ловец, в данном случае вовсе не очевидно.

Белов пребывал в самом мрачном расположении духа, и я догадывался, что причиной тому стало вчерашнее происшествие с Кошкиным, о коем наш старший партнер уже наверняка осведомлен. В справедливости своих догадок я убедился немедленно, как только, повинуясь жесту хозяина кабинета, занял кресло напротив него.

— Хотелось бы знать: что у вас вчера произошло? Каким образом Олег оказался в больнице в тяжелом состоянии?

В больнице? Хорошая новость! То есть, конечно, грех радоваться подобному известию, но мне при данных обстоятельствах так будет существенно проще. Хотя, конечно, лучше бы обошлось без этого. Несмотря на мои смешанные чувства по поводу услышанного, медлить с ответом я не стал:

— Олегу Сергеевичу неожиданно стало плохо. Он упал на пол и стал корчиться. Я не знал, что с ним, а потому ничем не мог ему помочь, зато немедленно позвонил в «скорую». Когда приехали врачи и забрали его, я закрыл офис и отправился домой. Вот, собственно, и все.

— Думаю, ты понимаешь, что это настоящее ЧП. Почему ты вчера же не поставил меня в известность?

— Было уже поздно, и я решил сделать это утром. А тут как раз Юля сообщила, что вы хотите меня видеть. А вам кто сообщил?

— Позвонили из больницы по просьбе Олега. Врачи теряются в догадках по поводу причин вчерашнего приступа. Я надеялся, что ты внесешь ясность в этот вопрос.

— Сам удивляюсь. Олег Сергеевич всегда отличался завидным здоровьем… — Я помедлил. — Разве что последствия выходных…

— В смысле?

— Может, он переусердствовал с алкоголем?

— Может быть… — Белов помолчал, похоже подбирая слова. — А что предшествовало приступу?

— Он проверял подготовленные мной документы.

— И все?

— Я не нападал на него и не провоцировал, если вы об этом.

— И вы не спорили на повышенных тонах?

— Не буду утверждать, что у нас с господином Кошкиным очень хорошие отношения, однако я знаю, что такое субординация, и на работе ее соблюдаю.

— Ну ладно… тему закрыли, хотя ситуация понятнее для меня не стала. Я во всем люблю ясность, а тут накануне важнейшего процесса один из моих партнеров по непонятным причинам выбывает из строя на неопределенный срок. Передай все документы, которые ты вчера подготовил, Виктору Андреевичу. Придется ему в связи с чрезвычайными обстоятельствами принять еще и это дело. Все, можешь идти.

— Простите, но теперь у меня к вам вопрос. Можно?

— Только покороче — у меня не так много времени.

— А мне много и не потребуется. — Я протянул ему заявление.

Пробежав его глазами, он вскинул брови:

— Это что еще за номер?

— Я хочу уволиться.

— Я вижу! — раздраженно бросил Белов. — По какой причине? Тебя не устраивает зарплата?

— Обстоятельства в настоящее время сложились таким образом, что не позволят мне уделять работе должное количество времени.

— Поконкретнее, пожалуйста.

— Речь идет не просто о невозможности сверхурочных. Даже обычный рабочий день я не смогу проводить здесь. Три-четыре часа — вот потолок времени, которое я смогу уделять работе. Полагаю, вас это не устроит.

— Разумеется, нет. Но в чем причина?

— Дела семейные. Я не хотел бы углубляться…

— Твое право. Только как ты в этих обстоятельствах собираешься зарабатывать на жизнь? Не думаю, что найдется много работодателей, которых устроят твои условия. Семья важна, не спорю, однако следует четко расставлять приоритеты и думать о своем будущем. У нас ты сможешь сделать карьеру, а сбежишь сейчас — и всю жизнь просидишь на низкооплачиваемых должностях. Подумай! Не может быть, чтобы у твоих проблем было только одно решение. Или деньги тебе уже не нужны?