Невеста принца - Миллер Линда Лаел. Страница 1

Линда Лаел Миллер

Невеста принца

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Замок Сент-Джеймс, Бавия, 1895

— Какого черта она там делает? — не выдержал Рафаэль Сент-Джеймс, принц Бавии.

Высунувшись из окна своих покоев, он повис надо рвом, едва не ныряя в него вниз головой.

Стоял сумрачный майский вечер с отвратительным моросящим дождем, однако принц все отлично видел. На южной башне гибкая босоногая Анни Треваррен, надев на себя кожаные бриджи и свободную рубашку, не исключено, что из гардероба принца, обнимала за шею мокрую горгойлью.

У принца защемило в груди при виде Анни, и не только от страха за нее.

Рядом ломала руки восемнадцатилетняя сестра принца Федра.

— Анни хотела получше разглядеть озеро, — сказала она, как будто это оправдывало рисковавшую жизнью девушку. — Не сердись, Рафаэль. Она не может справиться со своим авантюризмом… Ты же знаешь семейство Треварренов. У них безрассудство в крови…

Принц чертыхнулся, проклиная мисс Анни Треваррен и ее «авантюризм», отвернулся от окна и зашагал через всю комнату к двери, которая осталась полуоткрытой после того, как к нему неожиданно ворвалась Федра. Принцесса, шелестя юбками, засеменила следом. Рафаэль бегом пересек залу и выскочил к лестнице, которая вела на южную башню.

— Анни иногда такое вытворяет… Но она всегда потом сожалеет о своих промахах… у нее вообще-то практический ум…

Рафаэль не обращал внимание на лепет сестры, выгораживавшей свою подругу, и, сосредоточив все свои мысли на Анни, старался бежать как можно быстрее.

Держись, дурочка. Держись, пожалуйста!

Одновременно с Рафаэлем возле лестницы оказался друг детства принца и его телохранитель Эдмунд Барретт. По его лицу, на котором обыкновенно ничего нельзя было прочитать, принц мгновенно догадался, что или ему кто-то сообщил о выходке мисс Треваррен, или он сам все видел.

— Позвольте мне, ваше высочество…

Барретт всегда называл его так в затруднительных обстоятельствах.

Рафаэль покачал головой и помчался мимо него вверх по винтовой лестнице. Он все еще владелец замка Сент-Джеймс, как бы ни было шатко его положение монарха, и сам должен отвечать за жизнь и смерть всех, кто находится под сенью здешних древних стен.

К тому же, родители девицы, Патрик и Шарлотта Треваррен, входят в число его самых близких друзей. Что он им скажет, если Анни разобьется до смерти? Намекнет, что у них еще четыре дочери и нечего оплакивать старшую? Проказливая девчонка гостит в его доме… И он за нее отвечает.

Дверь в конце лестницы оказалась, естественно, открытой, и Рафаэль с опаской переступил порог. Анни стояла в нескольких ярдах от него, по другую сторону дыры в парапете, и отчаянно обнимала обеими руками горгойлью. Ее рыжие, отливавшие золотом волосы рассыпались по спине, кудрявясь на сыром ветру.

— Не бойся, Анни! — крикнула Федра из-за плеча принца. — Рафаэль тебя спасет!

— Стой спокойно и не приближайся к краю, — прошипел Рафаэль, пробуя ногой прочность парапета. Пахнувший пылью дождь холодил ему щеку. — Не двигайся.

Вне всякого сомнения, несколько лет в Академии благородных девиц святой Аспазии, где Анни и Федра вместе учились приличному поведению, прошли не напрасно. Даже в таком страшном положении, а оно в самом деле было страшным, потому что под ногами у девушки была всего-навсего узкая полоска осыпающихся камней, она храбро улыбнулась и кивнула, хотя от ужаса вся дрожала. В лице у нее не осталось ни кровинки.

— Не буду, пообещала она.

Рафаэль поддался неодолимому желанию посмотреть вниз. Кирпичный двор кружился в облаках пыли. Люди стояли с факелами.

Он на мгновение закрыл глаза и, тихо помолившись Богу, который уже давно покинул его, ступил на узкую кромку.

Когда из-под его ног вниз посыпались камешки, Рафаэль прижался спиной к скользкой от сырости стене и, раскинув руки, постарался привести в порядок дыхание. Если эта девчонка опять выйдет сухой из воды, пожалуй, он все-таки ее убьет!

— Осторожнее, — сказала Анни, словно это его надо было спасать.

Рафаэль чувствовал, как краска заливает ему шею, когда он дюйм за дюймом одолевал разделявшее их расстояние.

— По-моему, это не я собирался висеть вверх ногами и ходить на руках, мисс Треваррен, — ответил он, стараясь сохранять благоразумие.

Он понимал, что не место и не время выходить из себя. Если им обоим повезет, он еще сможет позволить себе это удовольствие.

Рафаэль поклялся себе, что как только девица будет внизу, он прочитает ей такую нотацию, которую она на всю жизнь запомнит. После этого можно, например, бросить ее в подземелье или подвесить за руки…

Придумывая все новые и новые мучительные казни для непутевой девчонки, Рафаэль стал с ней рядом и обнял ее за талию.

— Все в порядке, мисс Треваррен, — спокойно проговорил он, хотя какое уж тут спокойствие. — Будьте любезны, отцепитесь от горгойльи, и мы вместе отправимся в обратный путь. Двигайтесь медленно… И, пожалуйста, никаких резких движений, иначе мы оба разобьемся о камни. Вам понятно?

Забавно, но она рассердилась.

— Поверьте, ваше высочество, — с достоинством ответила она, — вы все прекрасно объяснили.

Рафаэль собрался с духом и сделал первый шаг. Пробормотав нечто нечленораздельное, он даже сам не понял, что хотел сказать, сделал еще шаг. Камешки бесшумно летели вниз. Дождь пошел сильнее, быстро намочив одежду Анни и прибив пыль, отчего факелы стали видны лучше. Но дорожка стала совсем скользкой.

Рафаэль искоса взглянул на Анни и, заметив, что она глотает слезы, забыл о своем здравом смысле. Мисс Треваррен, несомненно, непутевая девчонка, но втайне он восхищался ее храбростью.

— Все будет хорошо, — проговорил он куда ласковее, чем прежде.

Анни шмыгнула носом. Так же как он, она прижималась спиной к стене, вытянув перед собой одну руку для равновесия. Они на несколько дюймов приблизились к спасительной двери.

— Я думала о моем новом желтом платье, — со всей серьезностью сообщила она. — Ужасно, если мне не придется его надеть. Знаете, у человека должны быть маленькие радости.

Искренне возмутившись, Рафаэль чуть в самом деле не сбросил ее вниз.

— Боюсь, не могу с вами согласиться, — пряча раздражение, но все же холодно произнес он.

Уголком глаза он видел возле двери Барретта с веревкой.

— Только потому, что у вас, верно, нет желтого платья, — парировала Анни таким тоном, что и он неожиданно углядел смысл в этой чепухе.

У Рафаэля дернулась правая щека. Веревка змеей скользнула к нему, и он ухватился за нее, едва не потеряв равновесие.

— Желтый — не мой цвет, — помолчав, проговорил он. — Вот. Этим я обвяжу вашу талию. Если вы упадете, переступая через дыру, не паникуйте и не кричите, Барретт вас удержит.

Анни широко раскрыла глаза, и Рафаэль в первый раз обратил внимание, какие они синие-синие.

— А вы?

Он позволил себе глубоко вздохнуть. Может быть, ему стоит упасть, по крайней мере, мятежникам не надо будет захватывать его, судить, а потом еще вешать, не говоря уж о долгой и кровавой гражданской войне, которая последует за этим в Бавии.

Обвязав Анни веревкой и проверив узел, Рафаэль ответил:

— В самом деле, мисс Треваррен, а я?

— Готово? — спросил Барретт, которого стало плохо видно в сгустившихся сумерках.

— Да.

Рафаэль смотрел в запрокинутое мокрое лицо Анни… Не давая себе времени подумать, он быстро поставил ее по другую сторону от себя.

Она закричала, когда из-под ноги у нее вылетел камень и она упала, судорожно цепляясь обеими руками за веревку, а потом, раскачиваясь, как маятник, повисла высоко над землей.

У Рафаэля едва сердце не выпрыгнуло из груди. Однако его положение было не лучше. Ноги у него скользили. И все-таки он думал не о себе. Его одолевали ужасные картины. Веревка рвется… Девочка Треварренов ударяется о камни… От страха у него пересохло во рту. Помутилось в голове…