Невеста принца - Миллер Линда Лаел. Страница 2

Он вспомнил дворец в Моровии. Будто он снова принимает посетителей и рядом с ним его любимая Джорджиана. Это было восемнадцать месяцев назад. За несколько недель до того вечера умер его отец, последний принц Бавии, и Рафаэль возвратился в страну после двенадцатилетнего изгнания.

Одна картина в его голове быстро сменялась другой.

К Рафаэлю, еще никак не проявившему себя правителю, подходит незнакомец и, вытащив из кармана пистолет, направляет его в грудь принца.

Джорджиана наверняка все видела, потому что в это самое мгновение встала между ними, получив предназначавшуюся ему пулю.

Рафаэль вновь услышал выстрел и закрыл глаза, не в силах сдвинуться с места, но прошли всего несколько мгновений и он взял себя в руки. Как раз вовремя, потому что увидел, как Барретт втаскивает Анни в нижнюю башню.

Напряжение оставило Рафаэля, и у него задрожали колени, отчего он вновь подумал о смерти. Если загробная жизнь есть, он встретится там с Джорджианой и отцом Барретта…

Камни летели у него из-под ног, и он крепче прижался к стене, цепляясь за пробитые временем дыры.

— Она в порядке, сэр! — крикнул Барретт, боясь, что Рафаэль не услышит его за шумом дождя. — Смотрите. Я бросаю веревку.

Рафаэль увидел ее и ухватился за нее с такой силой, что тотчас забыл о преимуществах смерти. От тропинки почти ничего не осталось, пока он, обвязывая себя веревкой, в кровь царапал руки.

Он тоже упал, отчего узел сместился на самый конец веревки, но все-таки выдержал нагрузку. Из-за пыли Рафаэль почти ничего не видел, но ему это и не было нужно, потому что все свои мысли и силы он сосредоточил на веревке, любой ценой желая на ней удержаться. Барретт тянул его вверх. Время, казалось, застыло, остановилось. Ладони саднило…

Наконец его подхватило множество рук. Они втянули его внутрь — и среди этих людей были Барретт, начальник стражи и Люсиан, единокровный брат Рафаэля.

Несколько мгновений мокрый избитый Рафаэль приходил в себя, руки у него кровоточили, сердце громыхало, а в легкие словно насыпали песок.

Барретт довольно бесцеремонно поставил его на ноги.

— Как? — озабоченно спросил он.

Они с детства были привязаны друг к другу.

Рафаэль попытался рассмеяться, но у него из горла вырвались ни на что не похожие звуки.

— Где она? — просипел он.

Дрожа от холода и пережитого ужаса, Анни ждала на верхней ступеньке лестницы, горячо молясь Богу о спасении Рафаэля. Неужели затем она всю жизнь преданно любила его, чтобы стать его убийцей?

Услыхав его голос, похожий на раскаты летнего грома, и она, и Федра замерли в ожидании.

Минуту спустя принцесса схватила Анни за руку и потянула вниз.

— Быстрее! — прошипела Федра, таща за собой подругу. Лучше не попадаться ему на глаза сейчас, а то он Бог знает что сделает!

Анни живо представила себе пару вариантов, и тотчас ноги у нее налились силой. Так как юбка ее не стесняла, то она опередила Федру и, ничего не видя кругом, побежала по зале, не зная, где лучше спрятаться. Тут-то она и зацепилась за край ковра.

Анни растянулась на полу и не успела подняться сама, как мужские руки поставили ее на ноги. Подняв голову, она заглянула в лицо разгневанного принца.

— Рафаэль… — попросила Федра, хватая брата за руку.

Отодвинувшись от сестры, Рафаэль остановил сверкающий серый взгляд на Анни.

— Отведите мисс Треваррен в ее комнату и заприте дверь, — приказал он солдату, не сводя с нее глаз. — Утром я решу, что с ней делать. Сейчас я себе не доверяю…

Анни вся вымокла, ей было холодно и стыдно за свою выходку, однако она залилась румянцем от его слов и обиделась на тон, каким они были произнесены.

— Почему бы вам не заковать меня в цепи и не бросить в темницу, чтобы раз и навсегда покончить с этим? — заносчиво проговорила она.

— Великолепно, — согласился Рафаэль, не сводя с нее полыхающих глаз. — Я об этом думал. У вас есть другие предложения, мисс Треваррен? Что-нибудь еще пострашнее.

Она слегка отпрянула, поняв, что зашла слишком далеко. Потом взяла себя в руки и, судорожно глотнув, посмотрела на него не менее яростно, удивляясь, что она нашла в нем такого, и в точности зная, что именно нашла. Он был сильный, красивый, добрый, и она не могла подумать о нем, чтобы у нее не защемило сердце и не заболело в животе.

— Нет. Других нет.

Принц разжал пальцы.

Барретт ушел. За ним неохотно побрел Люсиан, бросая назад любопытные взгляды. Рафаэль не двигался с места.

Федра как верная подруга не желала оставить Анни в беде.

— И не думайте, мисс Треваррен, что я забуду, — проговорил Рафаэль, почти касаясь своим аристократическим носом вздернутого веснушчатого носа Анни. — Завтра утром.

Принц явно хотел напугать Анни, и ему это удалось, но она была слишком гордой, чтобы показать ему свою слабость. Распрямив плечи и задрав нос, она смотрела прямо ему в глаза. Анни уже давно знала из песни барда, что надо принять невинный вид, если не хочешь признаться в своем грехе.

Рафаэль покачал головой, опять пробормотал что-то непонятное и вышел вон.

Федра тотчас схватила Анни за руку.

— Ты сошла с ума?

Анни не знала, о чем говорит принцесса: то ли о ее вылазке на башню, то ли о перепалке с Рафаэлем. У нее совсем не осталось сил. Едва принц скрылся за дверью, как плечи у нее опустились и глаза наполнились слезами. О чем она думала, когда так рисковала ради красивого пейзажа?

Девушки направились в свои спальни в западном крыле дворца. Прошло довольно много времени, прежде чем Анни ответила подруге:

— Не знаю, что со мной иногда делается, — с отчаянием проговорила она. — Эти мысли… Мне во что бы то ни стало надо куда-нибудь лезть. Поначалу все кажется безобидным. Правда. Озеро оттуда ужасно красивое, синее, как ляпис-лазурь, даже под дождем. — Анни замолчала. Когда она громко чихнула, Федра потащила ее вперед. — Деревья, трубы, шпалеры, парус на корабле моего отца, — продолжала беспокойная гостья. — Я все видела. Иногда мне ужасно хочется по-новому взглянуть на мир.

Анни было девять лет, когда ей в первый раз захотелось по-новому взглянуть на мир и она залезла в гнездо вороны. На мир-то она взглянула, но с жизнью не рассталась только благодаря вовремя подоспевшему отцу. Шарлотта, которая во всем поддерживала Анни, на сей раз ничего не сказала, давая понять дочери, что не ждала от нее такой глупости. Из гордости Анни не рассказала об этом Федре.

Принцесса, сама известная своими проказами, высокомерно качала головой.

— Что из вас выйдет, Анни Треваррен? — шмыгая носом, вопрошала она. — Только посмотрите на себя. Одеты по-мальчишески. Лазаете в окна как мартышка! Вам никогда не найти мужа, если вы и дальше будете вести себя по-варварски.

Анни вздохнула с облегчением, когда они приблизились к своим дверям. Ей очень хотелось переодеться в сухое платье и согреться возле огня. Неплохо бы еще выпить хереса, хотя это не обязательно. Но сильнее всего было желание избежать нравоучения, ведь она уже сто раз слышала все это от монахинь в Академии святой Аспазии.

Уперев руки в бока, она прямо посмотрела на Федру, лицо которой уже обрело обычное озабоченное выражение.

— В жизни есть много чего, кроме мужа, — заявила ей Анни, хотя в тот момент ничего не могла припомнить.

Да и в самом деле, чем еще заниматься, если уродилась девицей и ни о чем больше не можешь думать с тех пор, как впервые увидела Рафаэля?

— Например? — спросила Федра.

Она и Анни всего неделю назад приехали из Швейцарии в Бавию на королевскую свадьбу. Замуж выходила Федра, и празднество должно было быть сказочным, как, собственно, полагается, когда замуж выходит принцесса. Естественно, занятая своим ближайшим будущим, Федра была яркой защитницей семейных радостей. Однако Анни подозревала, что ее ближайшая подруга все еще свистит на тени.

Анни опять с чувством чихнула и решила, что имеет полное право не отвечать.