Лев и ягуар - Горелик Елена Валериевна. Страница 48

Капитан Диего, давным-давно позабывший собственную фамилию, поступил весьма осмотрительно. Для начала он подрядил четырёх самых дотошных немцев перерыть испанские архивы, оставшиеся в Пуэрто-Плата. Ведь до того, как Тортуга и западная часть Эспаньолы оказались под властью французов, маршруты испанских серебряных флотов проходил через этот город. Именно отсюда нагруженные ценностями галеоны, сформированные в сводные флотилии, уходили в пяти- или шестинедельный океанский переход. После французских завоеваний маршрут изменился: теперь золотые и серебряные флоты выходили либо прямо из Веракруса, либо шли с остановкой в Сан-Хуане на Пуэрто-Рико. А Пуэрто-Плата постепенно захирел, превратившись из стратегически важного порта в захолустный городишко. Видимо, по этой причине испанцы, покидая Эспаньолу, позабыли здесь свои архивы тридцатилетней и более давности. Так что немцам досталось работы. Но ведь справились же! Нашли документ, подтверждавший, что обнаруженные корабли действительно были затонувшим в ноябре 1643 года испанским серебряным флотом! Документ оказался докладом капитана флагмана «Ла Сантиссима Тринидад», кое-как доковылявшего до Пуэрто-Плата через несколько дней после выхода из порта. Флот попал в бурю между банками Мушуар и Серебряной, их вынесло на рифы, и только флагману чудом удалось остаться на плаву [31]. Все прочие корабли числом пятнадцать отправились на дно. Вместе с грузом серебра… Когда немцы огласили примерную стоимость этого груза, капитан Диего радостно потёр руки: ему ведь за оперативность тоже полагается премия, а с учётом рыночной цены найденного выходит немаленькая сумма. Стоит ли удивляться скорости, с какой был отдан приказ отправить к Серебряной банке ещё парочку фрегатов и трофейный галеон — в помощь отправившимся туда ранее сторожевикам?

Судовой журнал сторожевого корабля «Индеанка», порт приписки Кайонна, Тортуга, Сен-Доменг.

9 июля, полдень. Что они там копаются, позвольте спросить? Где обещанные корабли, где индейцы — ловцы жемчуга? Неужели мы сами должны нырять и таскать серебро на сторожевиках?

Четыре сторожевых корабля из пяти, приданных к нам в Пуэрто-Плата, снова нагрузились серебром и ушли. Скоро вернутся с продуктами и водой. Мы остались вдвоём с «Поморником».

10 июля. Сегодня утром из Пуэрто-Плата пришёл сторожевик «Неуловимый», есть хорошие новости. Там оснащают три крупные посудины для охраны найденного нами места и перевозки поднятого серебра. Нанимают индейцев — ловцов жемчуга. А то ведь наши парни непривычны к такому делу, могут нырять здесь только в отлив, и то недолго. [32]

11 июля, 8 часов утра.Стоим на якоре. Со стороны пролива между банками замечены паруса. Вряд ли это наши корабли. На всякий случай велел парням приготовиться к бою.

11 июля, полдень.Англичане. Три фрегата. Точно не поручусь, но, кажется, один из них и есть тот прыткий красавец, который свалил отсюда месяц назад при виде нашего флага. Подняли вымпел, на всех известных мне флотах означающий мирные намерения. Если вдруг англичане начнут стрелять — сами и будут теперь виноваты.

11 июля. Вторая склянка. Эти сукины дети подошли с закрытыми портами, а затем сделали манёвр, открыли порты и начали стрелять! «Неуловимый» огрёб кучу дыр на ватерлинию, у нас повреждена фок-мачта! Мы открыли ответный огонь.

Сен-Доменгский сторожевик по размерам больше напоминал бригантину, чем своего предшественника — брига. И в то же время он очень сильно отличался от них обоих. Вытянутый нос, острый форштевень, длинный узкий корпус-«барракуда», фок-мачта установлена дальше от бушприта, более глубокая осадка. Не говоря уже о полном отсутствии пушечных портов. Четыре небольшие стальные пушки на верхней палубе и пара «басов» для стрельбы картечью — вот и всё, если не считать стрелкового оружия на руках экипажа. Более высокие, чем у бригов, мачты позволяли нести большее по площади парусное вооружение. Предел скорости такого судна составлял аж семнадцать узлов. Иными словами, в том, что касалось скорости, английский фрегат заметно уступал пиратскому сторожевику. Но вот что до маневренности, то тут преимущества не было ни у кого. Особенно на изобиловавшем рифами мелководье. И вот тут своё слово сказали пушки. Если у англичан это были орудия старого образца, бронзовые, то у пиратов в распоряжении находились стальные пушечки небольшого калибра. С довольно-таки длинными стволами, что позволяло им прицельно стрелять на расстояние до полумили. С расстояния же в кабельтов снаряды из этих пушечек прошивали корпуса фрегатов насквозь. Попади хоть один такой снаряд в крюйт-камеру — и привет, детка. Канониру «Индеанки» повезло почти сразу разбить румпель шестнадцатипушечного фрегата «Сали Роуз». Того самого, который месяц назад спешно ретировался с Серебряной банки, капитан Блезуа не ошибся. Неуправляемый фрегат понесло на риф, и, несмотря на то, что команда начала спешно сворачивать паруса, он всё-таки распорол днище. Два других фрегата отстрелялись бортовыми залпами и пошли снимать команду с начавшего тонуть «Сали Роуз». Сторожевики же всеми доступными средствами старались этому помешать, а их куда более скорострельные пушки здесь оказались весомым аргументом в этом споре. Англичане огрызались нестройной пальбой «по готовности», а английских канониров королевского флота, кстати, и французы, и испанцы, и пираты заслуженно обзывали мазилами. Бортовой залп в упор — это одно дело, тут не промахнулся бы и полный невежда. И то находились «умельцы», ухитрявшиеся мазать даже с дистанции пистолетного выстрела. А если цель находится в трёх кабельтовых и не стоит на месте, облегчая задачу бравым британским канонирам, а подло маневрирует, да ещё осмеливается отстреливаться… Гады, одним словом. Англичане как правило брали количеством: стреляли больше и чаще. Словом, когда дерущиеся наконец заметили приближавшиеся с юго-запада корабли, потери были практически равные — один английский фрегат против одного сен-доменгского сторожевика. Прочие корабли, обменявшись взаимными «любезностями», пока отделались несмертельными повреждениями и явно были намерены хорошенько порвать друг дружку. Конец этому положил тяжёлый фугас, прилетевший с борта большого фрегата, шедшего под флагом Сен-Доменга. Фрегат стрелял с полутора миль, фугас взорвался, подняв огромный фонтан воды, с большим недолётом. Но англичанам этого вполне хватило. Сделав разворот «все вдруг», два оставшихся на плаву фрегата подцепили на тросы несколько шлюпок, на которых спасалась команда «Сали Роуз», и дали дёру. Там, в открытом море, они подтянут шлюпки к бортам и поднимут спасшихся на борт. Но до этого светлого момента следовало дожить. А значит — немедленно уйти, пока весьма некстати подошедшие тяжёлые посудины не превратили их в кучу щепок.

11 июля. Шестая склянка дневной вахты. Благодарение Господу, всё обошлось. «Неуловимый» затонул, оставшихся в живых парней с него взяли на борт «Индеанки» и «Поморника». Присланные из Пуэрто-Плата фрегаты и галеон останутся здесь. Нам же предписано идти в порт и ремонтироваться. Поднятые на борт «Индеанки» слитки серебра уже зачтены в нашу долю, а подняли мы считай совсем ничего.

11 июля. Четыре часа пополудни. Если парни с фрегатов и галеона смогут поднять хотя бы половину того, что мы видели на этой банке, мы обеспечены до конца дней своих.

«А я теперь точно пойду свататься к Жозефине. И она будет обеспечена до старости, и детишкам будет что передать, и папаша её избавится от рыбацкой доли. Какая девица устоит перед столь завидным будущим?..»

9

Читая рапорт о происшествии у Серебряной банки, Галка на миг представила себе английского губернатора колонии Массачусетс, которому вскоре положат на стол аналогичное донесение его бравых капитанов. Ведь, если верить кое-каким второстепенным бумагам, снятым с полузатопленного английского фрегата, «Сали Роуз» был приписан к порту Бостон. Судовой журнал и важные бумаги, естественно, увёз с собой капитан Уильям Фиппс [33], но кое-какие финансовые документы были в спешке забыты и достались береговой страже Сен-Доменга. Итак, англичане наверняка постараются выставить себя белыми и пушистыми, а подлых пиратов — зачинщиками драки. В конце концов, капитан Фиппс первым обнаружил затонувший испанский флот. И не поведи он себя столь нервно при первой встрече со сторожевиками, всё вполне могло обернуться по-иному. Дело-то было не в территориальных водах Сен-Доменга, а в водах нейтральных, тут уже кто первый встал, того и тапки. Пираты могли бы сколько угодно бурчать и возмущаться, но кроме прямого нападения с отъёмом добычи ничего предпринять бы не смогли. Зато подставили бы своего генерала по самое некуда, а Галка таких вещей не любила. И не прощала. Никому. Но англичанин сбежал, а приоритет открытия затонувшего флота «застолбил» капитан береговой стражи Анри Блезуа, подав соответствующий рапорт губернатору Пуэрто-Плата. Выходит, с юридической точки зрения наезд английских фрегатов месяц спустя был чистой воды уголовщиной. Другое дело, что англичане считали себя превыше любого права, и даже если капитан Фиппс предоставит своему губернатору правдивый рапорт о случившемся, всё равно сен-доменгцы будут виноваты во всех смертных грехах. Так что стоит ожидать в Алькасар де Колон сэра Чарльза. Через месяц-другой. С праведным гневом в честных глазах и нотой протеста в бархатной папочке с вензелем.

вернуться

31

По материалам В. Андриенко.

вернуться

32

Большинство кораблей этого затонувшего флота лежит на глубинах от 16 до 30 метров. Опытные ловцы жемчуга спокойно ныряли на глубину до 20 метров.

вернуться

33

Капитан Фиппс — реальное историческое лицо. В нашей истории прославился именно тем, что в 1686–1687 годах поднял часть груза с затонувших кораблей упомянутого в этой книге серебряного флота и небольшую часть груза с галеона «Нуэстра-Сеньора-де-ла-Пура-и-Лампиа-Консепсьон», затонувшего в 1641 году и имевшего на борту более 300 тонн ценностей — серебра и золота в слитках, монет, китайского фарфора и т. д. За это капитан Уильям Фиппс был возведен королём Яковом II в рыцарское достоинство и впоследствии стал губернатором Массачусетса. (По материалам В. Андриенко)