Хочу увидеть океан - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 48

Иван Рудольфович раскладывал продукты в холодильнике и мысленно уже вводил девушку в свой уютный дом, представлял ее стоящей рядом с ним в храме, рука об руку. Она, конечно, всем понравится. И когда-нибудь отец Георгий будет крестить их детишек. Пусть все девочки будут походить на Сашеньку, а мальчики на него... Покончив с хозяйственными делами, Тучков прошел в кабинет и сел к компьютеру. От Сашеньки пришел ответ: «Дорогой Иван Рудольфович, нет слов выразить мою благодарность за те деньги, которые вы мне прислали. Я немедленно приступаю к оформлению документов. Мне нужно на несколько дней отлучиться в связи со своей работой. Как только вернусь, я вам напишу. Искренне ваша Саша». Наверное, Саша повезет свой класс на экскурсию, в России наступили школьные каникулы. Жаль, что она не написала, в какой город. Может быть, в Санкт-Петербург. У него там живут двоюродные сестры и внучатые племянники, приглашают в гости, но ему все недосуг. А в Москве он был раза четыре. Там тоже остались его родственники, потомки тех, кто уцелел во времена сталинских репрессий. Последний раз он гостил у своей троюродной сестры Аннушки пять лет назад. Она, конечно, очень обрадуется, когда узнает, что ее швейцарский брат выбрал в жены русскую девушку. Пока все складывается замечательно.

За окном валил снег непроницаемой стеной, на подоконнике вырос настоящий сугроб, и, если бы не порывы северного ветра, время от времени вздымающего снег, с места, где сидел Юра, было бы видно только серое небо. А так его взгляду открывалась верхушка дерева, облепленная со всех сторон мокрым снегом, а на ней пригорюнившаяся здоровая ворона. У нее, наверное, тоже было отвратительное настроение, потому что она молчала и не каркала пронзительно, за что Юра ненавидел все воронье отродье. Он сидел в кресле нахохлившись, напоминая себе ту же ворону, и угрюмо наблюдал светопреставление. Редкий случай, когда к Новому году выпал снег. Последние три года декабрь был бесснежный, и ощущение праздника наступало только тогда, когда в доме появлялась елка. Привозил ее дядя Вася. Он любил Новый год, всегда ждал от него какого-то чуда. Чудо не наступало, но дядя Вася надежды не терял, хотя и ворчал, по своему обыкновению, что-то вроде того, что «напридумывали праздников, чтобы люди шампанское покупали». Он Новый год встречал в компании с двумя дворовыми корефанами, такими же одинокими мужиками, как и сам. Друзья не напивались, удовольствие они видели в другом – после шампанского и нехитрой закуски они выходили с петардами в безлюдный двор, часика в два ночи, и устраивали такую пальбу, что к ним сбегалась вся округа поучаствовать в шумном веселье. С каждым годом народу прибавлялось, и, если главные затейники немного задерживались, к дяде Васе в окна первого этажа ломились нетерпеливые соседи:

– Ну что вы там, заснули? Тут уже народ бунтует, зрелищ требует.

Друзья важно выходили с пакетами и полными карманами спичек и начинали будоражить все дома, окна которых выходили на детскую площадку. Тут и разворачивались настоящие военные действия. В сугробы по периметру втыкали ракеты и поджигали шнур, разбегаясь врассыпную. Дядя Вася убегал быстрее всех, сопровождаемый веселым хохотом соседей. Потом приступали к фейерверкам и прочим огненным и взрывным радостям.

Юра знал об этих забавах со слов дяди Васи и немного завидовал. Его фантазия дальше ночного клуба не простиралась. А теперь ему и в клуб не хотелось. Сашка два дня назад улетела со своим Леонардо в Италию. Юра очень на нее обиделся, так как представлен заграничному жениху не был. Саша вообще никого из московских друзей Леонардо не показывала. За всю неделю она нашла только полчаса времени повидаться с Юрой, и то только потому, что нужно было срочно получить деньги от Тучкова. Тот расщедрился на внушительную сумму, надеясь встретить с ней Рождество. Бедный мужик. Юра ему почему-то очень сочувствовал, как другу по несчастью. Сашка бросила их обоих. Юра сочинил какое-то более-менее вразумительное сообщение, послал его Тучкову и на этом считал переписку завершенной. Без Саши она не имела никакого смысла, деньги получать было некому. Юра пытался уговорить ее в замужестве не менять фамилию, но она настаивала на своем, твердя, что столько в России накуролесила, что пора заметать следы. А ну как обманутые и разъяренные женихи объединятся под флагами всего мира и ринутся в Москву отнимать свои деньги, не получив обещанную невесту? Куда тогда деваться? Да Леонардо ее сразу же бросит, проведав про ее жульничество. Узнав от жениха, что в Италии женщины фамилии не меняют, эта хитрая бестия решила зарегистрироваться в московском загсе, заодно войти в славный род Понти под их фамилией, а свадьбу сыграть в Италии. И они умудрились узаконить свои отношения буквально за несколько дней до отлета, потому что Леонардо оказался таким бешено активным товарищем, что поднял на ноги итальянское консульство, и в отделение ЗАГСа района, где жила Саша, позвонил заместитель консула и настоятельно попросил ускорить регистрацию итальянского гражданина с русской гражданкой ввиду срочного возвращения жениха на родину. На регистрации присутствовали только родители Саши, свидетелем и свидетельницей были дети отцовских сотрудников, а со стороны жениха – представитель итальянского консульства. Юра узнал об этом уже по телефону, когда Саша с Леонардо и родителями сидели в Шереметьеве-2 и ждали объявления на посадку. Саша решила все-таки попрощаться с Юрой, хотя бы и по мобильному телефону. «Прощай, любовь, прощай, любовь, была ты мукой...» – вспомнились ранние стихи некогда любимого поэта Кушнера, теперь он стал старым дядькой и вряд ли страдает любовными муками.

Юра прислушался к себе: а разве он страдает? Да нет, ничуть, его чувство можно скорее назвать завистью и обидой. Девкам всегда легче, замуж выскочила, а муж ее обеспечивай. Это мужчина должен пахать и пахать, чтобы семью содержать. А если к тому же хочешь ее достойно содержать, тут так нужно головой работать, что о-го-го. За этот год он здорово продвинулся в смысле материального благополучия, грех жаловаться. Деньги так и сыпались на него со всех сторон. Только с Сашей приходилось делиться поровну, ну и хрен с ней, уехала так уехала. У него еще Надюша, Ирка, Сусанна, в банке их с распростертыми объятиями встречают. Как же, постоянные клиенты. Девчонки получают по две тысячи рублей и рады до смерти, а у него счет растет как на дрожжах. Уже вполне можно осуществить свою главную мечту – сменить машину. Надо с Владиком поговорить, тот меняет машины каждый год. Что он порекомендует? И главное, что приятно, – на счету все равно денег достаточно остается, не последние на машину убухает. Как всегда, мысли о деньгах подняли настроение.

Юра встал с кресла, потянулся. Пора звонить Сусанне. Они с ней договорились новогоднюю ночь провести вместе в ее новой квартире. Родители ничего не знают, его маманя тоже не в курсе. Им даже нравилось скрывать от всех свои отношения. Как школьники, которым не терпится вкусить запретный плод. Хотя плод вкушался, и не раз, но все равно он был сладок. Наверное, потому, что характер у Сусанны милый. Не кривляется, не выпендривается, искренняя, веселая, а главное – добрая. У него однажды голова разболелась, так она над ним так причитала, будто на тот свет собралась провожать. Слезами его обливала. Ему же и пришлось ее утешать. Смешная девчонка. Милиционерша будущая... С матерью договорились, что проводят старый год, а потом к ней придет Елена Львовна, устроят женский междусобойчик. А он якобы в молодежной компании в клубе «Пиковая дама». На самом деле они собрались сначала в модный клуб «Золото Клондайка», а потом уже на смотрины в Сусаннино гнездышко. Ехать, правда, неблизко, но в новогоднюю ночь мчаться с ветерком по безлюдному шоссе одно удовольствие. Можно и со скоростью сто шестьдесят, в городе обычно так не разгуляешься. Сусанну родители отпустили с трудом, и то только потому, что она соврала, что будущим милиционерам, а ныне ее коллегам по учебе, негде встречать Новый год, почему бы не воспользоваться ее законной жилплощадью. Она там, кстати, уже прописана. И по закону обязана находиться на своей жилплощади. Главную роль в решении родителей сыграло их глубокое уважение перед законом, а также трепетное отношение к милиции. У папаши был большой опыт тесного общения с районными органами правопорядка, лучше не искушать судьбу. Как тайные любовники, Юра с Сусанной встретились за домом, подальше от родительских глаз. За рулем сегодня был Юра, поскольку дядя Вася получил законный выходной. Город выглядел по-новогоднему – рядом с каждым перекрестком, если там был хоть небольшой пятачок скверика или просто свободного пространства, сияли разноцветными огоньками елки, и Сусанна с детской непосредственностью не уставала восклицать: