Особый отдел и тринадцатый опыт - Чадович Николай Трофимович. Страница 69

– Однако при сохранении его прежнего профиля, – счёл необходимым добавить Кондаков, ещё остававшийся в пижамных штанах, но уже нахлобучивший на голову шляпу.

Хотя инициатором совещания формально являлась Людочка, его ведение было поручено Цимбаларю, умевшему выражаться гораздо более кратко, а главное, куда как энергичнее.

– Надо признать, что мы сели в лужу, пусть даже и не совсем по своей вине, – как и положено в таких случаях, он начал с самокритики. – Все прежние наработки, за редким исключением, можно отбросить. Горько об этом говорить, но к расследованию мы подошли не с того конца или, если хотите, бока. Драгоценное время упущено. Контингент свидетелей понёс невосполнимые потери… Зарубите себе на носу, с этого момента мы приступаем к разработке совершенно новой версии. Как справедливо советует «Камасутра»: «Если избранная тобой поза не доставляет желанного удовлетворения, в первую очередь смени партнёра». Круг подозреваемых сузился. Во-первых, это покойный учёный-физик Шестопалов, оставивший нам изрядное эпистолярное наследие, ныне находящееся на экспертизе в Москве. Во-вторых, некто Филипп, на личность которого указал умирающий Желваков… Конечно, вы можете сказать: нельзя доверять бандиту, одной ногой уже стоящему в могиле. Но зачем ему, грубо говоря, вводить нас в блудную? Если отбросить частности, в таком состоянии человеком владеет лишь одно чувство: жажда мести. Но среди убийц Желвакова никакого Филиппа нет. Он упомянут лишь в одном качестве – как истинный организатор взрывов, косвенными жертвами которых стали и Шестопалов, и Желваков, и многие другие охотники до лёгкой наживы… К сожалению, мы пока не знаем, к каким именно общественным сферам принадлежит этот самый Филипп – к научным, финансовым, преступным или каким-либо иным, но думаю, что за этим дело не станет. Лишь бы только интересующее нас имя не оказалось очередной фальшивкой, сработанной для отвода глаз.

– А ну-ка повтори это имя, – попросила Людочка. – В точности так, как произнёс его умирающий Желваков.

– Я, конечно, не артист-имитатор, но попробую… Кх-э, кх-э, – Цимбаларь прочистил горло и замогильным голосом простонал: – Фи-ли-и-п-п… Ещё?

– Хватит, – сказала Людочка. – Звучит впечатляюще. Даже мороз по коже пробирает… Больше он не сказал ничего?

– Ни словечка! Началась агония, длившаяся от силы пару минут.

– В этом случае твоя версия кажется мне неубедительной.

– Какая версия? – опешил Цимбаларь, досель заливавшийся соловьём.

– Относительно имени «Филипп». С таким же успехом это могла быть оборвавшаяся на полуслове фамилия Филиппов, Филиппович, Филиповский, Филипенко, Филипчук и так далее.

– Филиппчик, – добавил Ваня. – Знал я одного такого. Заведовал в Мытищах сауной.

– Вот видишь, – Людочка пожала Ване руку. – Устами младенцев глаголет истина.

– Возможно, ты права. – Вопреки характеру Цимбаларь не полез в бутылку. – Это добавляет нам работы, но и надежд подаёт больше. Даже если это Филиппеску, ему не уйти от возмездия… Тут, кстати сказать, возник один маленький вопросик, и хотелось бы по-быстрому разрешить его… Когда Желваков на бандитской правилке вымаливал себе жизнь, среди целей грядущих взрывов упоминались Москва и Стамбул. Ну, с Москвой, допустим, всё более или менее ясно, а вот Стамбулом хотелось бы заняться поплотнее, тем более что разговор про него у нас однажды уже был.

Людочка, давно научившаяся понимать своих коллег с полуслова, вывела на экран ноутбука детальный план города Стамбула, наложила на него параллель, указанную в списке Шестопалова под первым номером, а затем, отыскав сайт турецкого радио, стала просматривать ежедневную сводку главных новостей, постепенно уходя в прошлое всё дальше и дальше.

– Так, землетрясение в районе города Диярбакыр. Не то… Аналогичный случай в Хакари… Взрыв бомбы возле британского посольства в Анкаре. Ответственность взяли на себя исламисты. Не то… Взрыв гранаты на дискотеке. Тем более не то. Сгорел супермаркет… Чрезвычайное происшествие на пиротехнической фабрике… Террористическая акция в Измире. Всё не то, хотя господа турки живут довольно весело… А вот это уже интересно! Апрель сего года. Взрыв в гавани Стамбула. Загорание складов с химическими веществами. Пожар с берега перекинулся на либерийский танкер… Многочисленные жертвы и серьёзные разрушения… Ответственность за взрыв не взяла на себя ни одна экстремистская организация. Причины катастрофы остаются неизвестными… Высказываются самые противоречивые предположения, вплоть до диверсии российских боевых пловцов и репетиции грядущего конца света… Некоторые свидетели совершенно серьёзно утверждают, что непосредственно перед взрывом видели снег, валивший с совершенно ясного неба… Сейчас посмотрим, где эта гавань.

Масштаб изображения вырос до максимума, и тонкая линия параллели расплылась в полоску, которая, словно траурная лента, легла на причудливую гребёнку молов, пирсов, причалов и волноломов, составлявших структуру Стамбульского порта.

– Вот где был положен почин всем этим таинственным взрывам. – Людочка указала на узкий зубчик одного из центральных пирсов. – И случилось это почти за три месяца до происшествия в Крыму… Интересно, кому мог помешать древний город Стамбул, ныне одевающий ширпотребом половину населения России? Шестопалову? Филиппу? Челночной мафии? Славянофилам?

– Это на карте не увидишь, – ответил Цимбаларь. – Это надо рыть здесь, в Петербурге… Рыть, рыть и рыть.

– Вот я и рою сутки напролёт. – Людочка с усталым видом принялась массировать виски. – Изучаю всё, что хоть как-то связано с научной и околонаучной деятельностью Шестопалова. Его статьи, доклады, рефераты, электронную переписку с коллегами, запросы по межбиблиотечному абонементу, даже его читательские карточки… Между прочим, выясняются весьма занятные вещи. Зачем, спрашивается, Шестопалов проштудировал все подшивки дореволюционного журнала «Научное обозрение»? Допустим, там печатались такие авторитеты, как Менделеев, Циолковский, Бехтерев, Вагнер, но в целом журнальчик серенький, невнятный, сплошь изуродованный цензурой… А что он нашёл в трудах давно забытого французского учёного Пьера Бартло, специализировавшегося в области химической кинетики и теории быстротекущих процессов? Ведь всё это безвозвратно устарело. То же самое касается и трудов других учёных прошлого и позапрошлого веков, к которым Шестопалов почему-то проявлял живейший интерес: Пуанкаре, Лоренца, Планка, Зеемана… А сейчас ты будешь смеяться! Однажды ему срочно понадобился камер-фурьерский журнал императорского двора, где со скрупулёзной точностью фиксировались все события, связанные с жизнью венценосных особ. Во сколько царь изволил встать с постели, с кем завтракал, кого принимал в кабинете, какие указы подписывал, куда потом поехал и так далее… Спектр интересов Шестопалова порой ставит меня в тупик. Причём все эти исторические и научные раритеты, зачастую весьма дорогие, были нужны ему отнюдь не для забавы в часы досуга и не для того, чтобы потешить тщеславие коллекционера. Чувствуется, как Шестопалов мечется, словно бы стараясь ухватить за хвост какую-то всё время ускользающую идею… А знаешь, какие архивы он посещал? Историко-политических документов, научно-технический, картографический, судебный.

– Что ему понадобилось в судебном архиве?

– Фонды Охранного отделения.

– А я слышал, что их уничтожили во время Февральской революции.

– Уничтожили канцелярию Охранного отделения, где, говоря нынешним языком, находилась оперативная документация. Личные дела сотрудников, досье на секретных агентов и всё такое прочее. Бумаги, на тот момент потерявшие свою актуальность, в основном уцелели… Ну на кой ляд всё это маститому физику, специализирующемуся в области квантовой механики?

– Возможно, у него крыша уже тогда поехала, только никто на это внимания не обратил.

– Не похоже. В тот период Шестопалов работал весьма продуктивно. Перелом случился спустя несколько дней после взрыва в Стамбульском порту. Только теперь, сравнивая даты, я вижу это… Знаменательное совпадение.