Исполняющий обязанности - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 25

Вячеслав Иванович, также внимательно слушавший поучения Александра Борисовича, лишь ухмылялся и покачивал головой.

– С такой глубокой и детальной психологической разработкой, Саня, я бы плюнул на свое кресло да сам пустился во все тяжкие! А что? Никакого же риска!

– Так за чем же дело? – усмехнулся Яковлев, так и сверкавший глазами.

– За тем, что задание поручено тебе, а, к сожалению, не мне, – вздохнул Грязнов. – Мне бы такого учителя в моей оперативной молодости, Володя, я бы далеко пошел!

– Да вы и так вроде...

– А был бы еще выше. Ну, надеюсь, у тебя нет существенных возражений? Просьб никаких?

– Только одна, – вдруг, смутившись, сказал Яковлев.

– Валяй какая? – Грязнов с Турецким незаметно перемигнулись.

– Чтобы это... ну чтоб мое задание, вот как сейчас, больше не обсуждалось. Я имею в виду при Гале, ладно?

Старшие товарищи снова переглянулись и почти одновременно уверенно заявили:

– Да ты чего, Володь?..

– Как тебе в голову такое могло прийти!.. Это ж важнейшее оперативное поручение!..

– Это как разведчик в глубоком тылу врага! Ну как Штирлиц!..

– Нет, Саня, Штирлицу было проще, к нему даже жену на свидание привозили, ты вспомни. А тут придется все самому. Все до последней мелочи. И каждый шаг свой при этом контролировать.

– Да ладно вам, ей-богу! – совсем уже засмущался Яковлев.

– Ты как с высоким начальством-то разговариваешь? – шутливо рассердился Грязнов, но, продолжая улыбаться, добавил: – Ладно, тайну сохраним. Удачи тебе. А ключик все-таки возьми.

Он открыл ящик письменного стола, пошарил там и вытащил обыкновенный ключ от английского замка, прикрепленный к визитной карточке.

– Тут и адрес. С собой не таскай, но запомни твердо. Постарайся быть постоянно на связи. Свободен, привет родителю...

Галя Романова, которой досталась самая нудная и неблагодарная оперативная работа, но которая требовала особой тщательности и чисто женского обаяния, умения разговорить незнакомого собеседника, отправилась на Бережковскую набережную.

Задание осложнялось еще и тем, что со дня взрыва, унесшего жизнь женщины и разрушившего несколько лестничных пролетов со всеми службами – мусоропроводом, лифтами, выбитыми в доме стеклами, – дыры удалось отчасти залатать – люди-то продолжали жить, ходить на работу, выгуливать собак, водить детей в школу. Никто ж их не выселял. Объявили, что взрыв был четко направленного действия, то есть организован специалистом, поэтому так мало пострадавших. В противном случае жертв было бы несравненно больше.

И вот теперь, по прошествии двух недель, мало кто хотел вспоминать то, что случилось.

Прежнюю консьержку, допустившую проникновение в дом террориста, сразу уволили, а ее место заняла пожилая женщина, как сказали Гале в ЖЭКе. И теперь очередная стражница сидела все в той же застекленной конторке и внимательно читала объявления в толстой цветной газете. Если бы Галя сама ее не окликнула, она бы и не обратила внимания на пришедшую женщину. Вечная и неразрешимая проблема...

Оказалось, что в том же ЖЭКе даже не знали, где проживала прежняя консьержка. Пришлось искать ее с помощью новой стражницы. И вот тут уже очередная «работница охраны» проявила «бдительность». Она назвала адрес своей предшественницы только после того, как сама внимательно ознакомилась со служебным удостоверением Романовой. А квартира прежней сторожихи по фамилии Еропкина находилась в этом доме, этом же подъезде на втором этаже. Галя смотрела протоколы опросов – Еропкина ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знает. Она еще и глуховатая, оказывается, была.

На дверной звонок откликнулся писклявый старушечий голос:

– Иван Захарыча нету еще, приходите позже.

– А он мне не нужен, – отозвалась Романова. – Мне надо срочно поговорить с Ксенией Никифоровной Еропкиной. Где она?

– Она – это я буду, – отозвался голос. – А кто ко мне? Я без хозяина никого не пущу! Не велено!

– Я из милиции. Откройте дверь, и я предъявлю вам свое удостоверение.

За дверью воцарилось молчание, затем послышалось:

– Ладноть, только я на цепочку.

В образовавшуюся щель сверкнул любопытный глаз. Посмотрел, прочитал, и... цепочка упала. Дверь открылась. На пороге стояла невысокая пожилая женщина в платке и пытливо разглядывала Галю.

– А зачем я вам понадобилася?

– Я должна задать вам несколько вопросов относительно того взрыва, который произошел в вашем доме две недели назад.

– Эва! – всплеснула руками женщина. – Я уж и забыла!

– Придется вспомнить, – жестко заявила Галя, ставя ногу и не давая закрыть дверь.

– Да что ж это такое?! – вдруг истошным голосом завопила бабка.

На ее крик из глубины квартиры появился солидный дядечка в полосатой рыжей пижаме и домашних шлепанцах. Он сурово взглянул на Романову и приказным, командирским тоном закричал:

– Кто такая? Что надо в моем доме?

Вероятно, это и был Иван Захарыч, которого «не было дома».

Галя спокойно объяснила и предъявила удостоверение, которое тот буквально вырвал из ее рук. Но, прочитав, задумался. Потом сказал, возвращая удостоверение:

– Я не знаю, что вы можете еще узнать у этой... – Он даже не соизволил назвать бабку по имени-отчеству. – Ее, насколько мне известно, уже допрашивали, она все сказала, что знала. Ну сколько это может продолжаться? – стал он заводиться.

Но и Галя тоже была не лыком шита – вся в свою бравую тетушку, генерала милиции, частенько говорили ей об этом те, кто знал Александру Ивановну, Шурочку...

Чуточку взволнованным голосом она объяснила, что показания, данные гражданкой Еропкиной Ксенией Никифоровной, были сняты с нее формально и по этой причине не могут удовлетворить следствие. Вот и вынуждена она теперь терять драгоценное служебное время на повторение вопросов.

Но Иван Захарыч был неумолим, можно подумать, что он обладал особой какой-то властью над прочими смертными. Он заявил, что никакого нового допроса не допустит и по этому поводу готов немедленно звонить в ту организацию, которая прислала Галю.

– Сделайте одолжение, – немедленно и охотно согласилась Галя. – Только вам придется сделать не один, а два звонка, но вы не волнуйтесь, я продиктую оба телефона. Первый – это помощник генерального прокурора России Турецкий, а второй заместитель директора Департамента уголовного розыска МВД России генерал Грязнов. Будете записывать номера или так запомните?

Громогласный хозяин еще немного подумал и заявил:

– Ну хорошо, в конце концов, чтобы не отвлекать подобными мелочами занятых людей, вы можете задать ей, – он обернулся к бабке, – свои вопросы. Это устроит?

– Так точно, – ответила Галя и добавила: – Если вы считаете женщину несовершеннолетней либо неспособной отвечать за свои слова и действия, можете лично присутствовать при допросе.

– Мне это совершенно ни к чему, – ответил хозяин уже вполне нормальным тоном. – Можете вместе с бабой Ксюшей пройти на кухню. Только это... – он брезгливо взглянул на ноги Романовой, – пальто снимите и сапоги, вон есть тапочки...

Галя сняла верхнюю одежду, сапоги – вполне хорошие еще, во всяком случае надраенные до блеска, и прошла за бабкой на кухню. Там села на поданный ей стул, разложила на столе листы протокола и задала первый вопрос:

– Вот в прежнем протоколе сказано, что вы, находясь в служебной конторке, не слышали взрыва. Объясните, чем вы в тот момент занимались, если не слышали, когда все жильцы показали, что взрыв был такой силы, что даже дом качнуло?

– Вздремнула, наверное, – честно призналась та. – Ходють цельный день без конца туда-сюда. Вот глаза от ихних хождений сами и смыкаются. А что качнуло, не то чтобы не слышала, а только потом сообразила, когда народ-то побежал да милиция понаехала. Да, стало быть, качнуло, было такое. Я тоже говорила, да, может, они не записали.

– Кто – они?

– Да там молодой такой был вроде тебя, девонька.