Исполняющий обязанности - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 24

Рабочая версия была подробно изложена собравшемуся уже назавтра наличному составу участников следственной группы. Собственно, для них и было предназначено совещание в кабинете заместителя директора департамента Грязнова. В своей комнатенке Турецкий не стал собирать народ. Люди могли бы просто не поместиться. Да и потом, в Генеральной прокуратуре столько посторонних лиц, явившихся к первому помощнику генерального прокурора, наверняка вызвали бы нездоровый интерес, который был никому решительно не нужен. Тут ведь как! Чем тише, тем ближе к истине.

Помимо грязновских оперативников и Поремского на совете присутствовали еще начальник следственного отдела межрайонки Кучкин, которого Александр Борисович твердо приписал к своей группе, а также «молодое дарование» Сережа Мордючков, которое уже умудрилось с утра «отметиться» пивком. Немного «вчерашний» Вячеслав Иванович, сидевший, естественно, на председательском месте, хищно поводил крупным своим носом в направлении эксперта-криминалиста и завистливо вздыхал. Турецкий, наблюдая, внутренне рыдал от смеха – сам он чувствовал себя, особенно после обещания Кости, уже на улице, у автомобиля, добиться санкции на установления прослушки, – в общем, нормально. Даже Ирина, супруга, не могла дома не оценить его старательных потуг появиться дома после дружеской попойки пусть и навеселе, но в абсолютно пристойном виде, что и было отмечено максимально благожелательным и обещающим поцелуем.

Подробное, с остановками, попутными разъяснениями, ответами на возникающие по ходу дела вопросы, изложение основной версии, а также и второй, используемой ими в качестве прикрытия, не заняло долгого времени.

Затем, когда общее любопытство было утолено, каждый из участников следственно-оперативной группы получил свое персональное задание. Не обошлось и без курьеза – это когда коснулись задания Володи Яковлева.

Слово для обозначения основных его задач, а также вариантов подхода к намечаемому объекту, было предоставлено Турецкому как человеку, ближе всех остальных знакомому с темой. А уж он постарался немного отвлечь молодых коллег от мрачноватых предчувствий – иного ощущения долгая и кропотливая, рутинная работа, которой им предстояло вплотную заняться, и не могла вызвать у них. А тут отвлеклись немного, посмеялись, накидали молодому капитану милиции дружеских советов, после чего разбежались – каждый по своему заданию.

Александр Борисович, как человек пунктуальный в делах, которые требовали обычно особого внимания, попросил Яковлева немного задержаться. Он хотел высказать еще ряд уже чисто личных соображений, о чем не мог, естественно, говорить вслух в присутствии Гали Романовой.

Вячеслав Иванович посмеивался, Володя краснел, как застенчивая девица, – само задание подобного рода ему еще не поручали, хотя в оперативной работе, он прекрасно знал, случается всякое, а уж подобное задание всегда представляется скорее приятным, нежели наоборот. Но тут, правда, как посмотреть – с каких позиций и какими глазами...

А Турецкий предложил Яковлеву следующий вариант действий.

Итак, шеф – это, разумеется, он, Александр Борисович Турецкий, возвратившийся из диспансера в рабочий офис, – всем своим видом и тем более восторженными репликами объяснил узкому коллективу, что случайно познакомился с девушкой такого высокого класса, что просто потерял душевное равновесие. И разговаривает он теперь, общаясь к сотрудницам и называя их по ошибке Варварами, Варьками, даже Варежками, таким проникновенным и ласковым голосом, что стало уже заметно всем окружающим – залетел шеф. И вот теперь он, Володя Яковлев, отчасти как доверенное лицо своего шефа, получив задание проверить кое-какие факты, касающиеся деятельности наркологического диспансера, решил выяснить для себя наконец, в кого это с такой неожиданной силой втюрился Турецкий. И потому он здесь. В смысле на телефонной трубке ее мобильника, номер которого самым наглым образом списал с одного рабочего документа у Александра Борисовича.

Задача? Немедленно познакомиться с воображаемой дамой его сердца, и желательно как можно ближе. Лучше совсем вплотную.

Юный, цветущий вид капитана, его краснощекое, особенно с улицы, лицо, говорящее о прекрасном здоровье и не растраченных еще физических силах, должны были определенно привлечь внимание Варвары, с утра до вечера болтающейся между врачами, пропахшими лекарствами, и наркоманами с алкоголиками, тоже провонявшими известно чем.

Кстати, неплохо бы и самому слегка освежиться перед первым свиданием туалетной водой – подороже и поприятнее. И почаще потом менять свой запах – многие женщины это по-своему ценят. Последнее было уже из собственного опыта Александра Борисовича – по молодости, разумеется.

Куда с ней деваться? Да куда угодно, хоть и на отцовскую дачу в Фирсановке, – не раз, случалось, бывали там прежде Грязнов с Турецким на шашлычках, это еще когда отец Володи пахал в МУРе, в заместителях у Славки. Дом хороший, зимний, это они оба помнили, так что и для приятного свидания имеются все условия.

Можно использовать и второй вариант. Пусть Вячеслав отстегнет на короткое время – а долго этот роман длиться и так не будет – одну из своих старых конспиративных квартир. Сохранил, поди, кое-что для служебных-то нужд.

Короче говоря, под флагом зависти к Турецкому, который загорелся минутным сладострастием, и ничем иным – поскольку об этом многим сотрудникам уже известно, – Володя собрался быстро и решительно перебежать шефу дорожку. В любви никакие договоры и условности не существуют! Другими словами, вот он тут: в одной руке цветы, в другой – хороший коньячок, в кармане шелестят купюры, выделенные на оперативные нужды, но в данном случае предназначенные для утоления неожиданных желаний, и звякают ключи от хаты, где никто любовников не побеспокоит. Причем конспиративная квартира может быть даже лучше, поскольку она хранит аромат неожиданности, а также причастности к служебным тайнам.

Это первый шаг.

Второй надо сделать только после того, как девушка действительно сочтет себя полностью удовлетворенной и даже частично чем-то обязанной за такой стремительный подарок любви. Этот следующий шаг обозначит мягкий и ненавязчивый переход к той теме, которая уже была, как бы между делом, заявлена Володей заранее. То есть проблемы наркологии. Что должно интересовать? Контингент пациентов. Нет ли среди них таких людей, которые бы смертельно завидовали Вячеславу Сергеевичу?

Кстати, о нем следует говорить только с повышенным пиететом – как о личности значительной, неординарной, перспективной и соответственно требующей особой к себе заботы и внимания. Кроме возможных «злодеев» неплохо было бы услышать и о друзьях доктора. Или о близких ему людях. Или о товарищах, собутыльниках, женщинах, с которыми он встречается, являясь холостяком, так что ничего зазорного в этом нет. Володя тоже ведь холостой, хорошо понимает его. Как и девушку Варю, которая также стремится урвать от жизни, пока молодая, как можно больше удовольствий и наслаждений. Это тоже нужно подчеркивать, ибо возведение даже обыкновенной похоти в ранг высоких материй, причисление ее к области возвышенных чувств, непременно будет способствовать самоутверждению данного объекта и, как говорил один сатирик, возвышать его (ее) над самим собой, любимым (любимой).

Попутно было бы неплохо выяснить, кто посещал доктора в последнее время, с кем он встречался на работе, к кому ездил в гости или просто на встречи. Особо это касается тех лиц, которые являлись во внерабочее время, из-за которых доктору приходилось задерживаться после окончания рабочего дня. Словом, необходимо изучить все его окружение. Но сделать это надо так, чтобы сам он ни о чем не догадывался, даже не помыслил, что его пасут. Или, не дай бог, прослушивают телефонные разговоры. Это табу.

И если девица согласится принять участие в такой вот игре, которая для нее самой, с одной стороны, покажется действительно шутливой и абсолютно неопасной забавой, а с другой – явится неоценимым подспорьем в расследовании, можно будет считать, что дело выгорит. И тут чем больше искренности и юношеского наива, тем лучше. Ведь она наверняка полагает себя опытной сердцеедкой, если не сказать большего.