Исполняющий обязанности - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 58

Потом он пытался все-таки выяснить еще один вопрос: нет ли у Баранова какой-то дачи? Нет ли родственников в других городах? И вообще, почему он до сих пор еще не женат? Почему не хочет устроить свой холостяцкий быт? Но на это не было ответов. Ничего не знала Варька, да и, честно призналась, не хотела знать. У нее есть работа. Есть свои деньги. Есть институт, который она все равно закончит, чтобы работать врачом, а не медсестрой вроде Ольги и втыкать бесконечные шприцы в задницы пациентов... Хотя именно это Ольга делает мастерски, надо отдать ей должное, руки у нее золотые.

– Зато у меня губы золотые, верно? – похвасталась Варька.

И Володя был вынужден подтвердить, что она, как всегда, права. Эгоизм молодости – он все-таки что-то да значит!

Разряжать взрывное устройство они отправились ближе к вечеру, когда все жильцы должны уже были находиться дома, на Семеновской улице. Перед выездом Жеребцов поклялся, что сделает все в лучшем виде, без единой запинки – уж ему ли не верить, если он сам и ставил! Но безопасность есть безопасность. И ни Грязнов, ни Турецкий, ни находившиеся рядом – для охраны – сотрудники «Глории» не простили бы себе, если бы, не дай бог, что случилось. Да что они! Им бы никто не простил.

Поэтому прежде всего заехали в ОВД «Семеновское» и обо всем рассказали начальнику. Тот всполошился, но его тут же успокоили, заявив, что есть специалист, который все сделает правильно, однако жильцов дома придется всех предупредить и вывести на короткое время, пока бомба не будет обезврежена, на улицу. Во избежание непредвиденных обстоятельств. Но и паники поднимать при этом не следует, ибо все находится под жестким контролем. Пусть люди оторвутся от вечерних телевизоров, выйдут на полчасика на улицу и подождут, пока сапер сделает свою работу.

Начальник приуныл, но, видя перед собой двоих генералов – милицейского и прокурорского – отдал соответствующую команду. Его люди немедленно помчались на объект и быстренько очистили дом от жителей. Народ, послушный после всех взрывов в Москве, выполнял распоряжения четко. Но любопытство все же брало верх, и некоторые лезли, стремясь увидеть своими глазами, как будет обезвреживаться опасный заряд. Таких провожали подзатыльниками – без всякого стеснения.

Рисковать так рисковать. Оставив внизу охрану вместе с Евой, Грязнов с Турецким поднялись следом за Иваном Жеребцовым в квартиру Грицман и удивились разгрому, царившему во всех комнатах, кроме одной – находящейся за стеклянной дверью. Видно, те, кто здесь был – а кто был, они уже не примерно, а точно знали, – дали волю своей бандитской фантазии. Странно, что соседи ничего не слышали. Или слышали, но боялись выглянуть за дверь, пока в квартире шел погром.

Странное дело, Турецкий позже опросил соседей по этажу – никто ничего не слышал. Все отрицательно мотали головами, пряча при этом глаза. И это, к сожалению, тоже понять было можно...

Но стеклянную дверь, кстати говоря, никто не тронул, даже близко не подошел, следов, во всяком случае, рядом не было. Значит, они знали, что за дверью. А откуда? Это они, вероятно, заранее обговорили – что можно трогать здесь, а чего категорически нельзя. Ну да, явившись после погрома, Ева, естественно, должна была поневоле пройти в единственную не тронутую варварами комнату, где ее и ждала... смерть. Но им помешали.

А жаль, мелькнуло у Турецкого, вот бы кто-нибудь из них схватился за дверную ручку – что б от него осталось? Но эта злорадная мысль быстро исчезла, как только Иван Жеребцов включил в прихожей свет, присел на корточки и стал спокойно разматывать с кнопки внизу двери тонкий блестящий тросик. И никакого волнения он не испытывал. А потом, откинув его в сторону, поднялся, так же спокойно открыл дверь и присел теперь перед бомбой.

Посмотрел, помолчал, обернулся к Грязнову с Турецким, стоящим рядом, как-то странно ухмыльнулся и сказал:

– Я сейчас все сделаю, но только вы, если опасаетесь, отойдите все-таки подальше к двери. А лучше вообще выйдите на лестничную площадку. Так мне будет спокойнее.

– Слушай сюда, Иван, – резко бросил Грязнов, – никуда мы не пойдем. А ты это запомни и действуй как профессионал, учти, тебе зачтется. Я сам постараюсь. А ты дурака не валяй и в опасность с нами не играй. Делай свою работу. Если бы у меня хоть на минуту возникло сомнение по поводу тебя, ты бы у меня уже был вон где. А здесь работали бы саперы-взрывотехники из ФСБ. Не тяни резину, на улице люди мерзнут.

Странный вот такой произнес Славка монолог, а Турецкий улыбнулся и поощряющее подмигнул ему. И тоже сделал спокойный жест в сторону Жеребцова, хотя где-то в глубине живота, под печенкой-селезенкой, что-то вроде как екнуло и неведомая сила так и потянула присесть, опуститься на корточки, чтобы стать меньше в размерах.

– Тебе видно? – спросил твердым голосом Грязнов у Жеребцова, низко склонившегося над собственной бомбой. – Посветить?

– Не надо, – хрипло ответил тот.

А потом вдруг как-то странно осел, отложил в сторону какой-то блестящий предмет и откинулся от бомбы.

– Все, – сказал почти задушенным голосом. – Пусть они возвращаются...

Грязнов тоже отер пот со лба. Он вышел на лестничную площадку, где находились сотрудники «Глории», и отдал распоряжение сообщить тем, кто внизу, что опасность миновала и люди могут возвращаться в свое жилье. А Щербаку предложил освободить квартиру от техники, снять все видеокамеры.

– Там у нее полнейший разгром, – добавил он. – Как ты полагаешь, у вас зафиксировано, кто в квартире шалил?

– Мы сами специально, как вам известно, не наблюдали, пока дама была, так сказать, у нас, но записи с каждого объекта циклически шли на общий блок, так что разобраться можно будет. А по сегодняшней акции – это надо посмотреть внизу, у Севы, он все видел, как вы там старались... – Щербак чуть улыбнулся, а Грязнов беззлобно показал ему кулак.

– Последнюю запись мы приобщим к делу, связанному с бомбой, отдельно. Я обещал этому Жеребцову. Особого геройства тут нет никакого, но, может, на суд как-то подействует. Опять же добровольно... Он, во всяком случае, повел себя честнее, чем тот полковник...

А у помянутого, как говорится, не к добру, глядя на ночь, в это время шел в квартире обыск. Работала оперативная группа сотрудников Управления собственной безопасности ГУВД. И к ним, в качестве наблюдателя, был по просьбе Турецкого прикомандирован Владимир Поремский. Надо же быть в курсе происходящего! А еще лучше иметь там свои глаза.

Поремский, для которого характер полковника Огородникова в какой-то мере оставался загадкой, быстро понял, почему того так тянуло в разгульную жизнь. Стоило лишь взглянуть на дородную супругу, напоминавшую мраморную греческую кариатиду, как все становилось ясно.

Полковник был, в общем, высокого роста, где-то под метр восемьдесят. Но Ариадна Константиновна оказалась выше его на полголовы. А что касалось телосложения, то на ее фоне супруг выглядел просто щуплым человеком. И если учесть еще низкий, баритональный голос супруги, с отчетливыми визгливыми акцентами в окончаниях слов, а кроме того, пронзительный взгляд выпуклых черных глаз, становилось понятным, что семейная жизнь у полковника могла желать много лучшего.

И уж конечно он не мог пропустить мимо себя Еву с ее броской, сексуальной фигурой. Зря только он поступал с ней так по-скотски. Но это был бы уже другой разговор, который Поремский вовсе не хотел сейчас затевать. Супруга и без того смотрела на своего проштрафившегося мужа как на полное ничтожество, а узнав про его сексуальные выходки – раздавила бы своей стопой сорок второго размера, обутой в домашний тапок без задника.

Сначала Ариадна Константиновна громко возмущалась бесцеремонностью непрошеных гостей, затем, когда сообразила, что дело в самом деле серьезное, перестала шуметь и только гневно наблюдала за действиями сотрудников милиции, производивших обыск.

На вопросы об оружии, крупных суммах и наркотиках, имеющихся в доме, Огородников отвечал отрицательно – не было у него ничего подобного. Но когда из домашнего сейфа извлекли несколько пачек американской валюты на сумму более ста пятидесяти тысяч долларов и примерно столько же в европейской валюте, вот тут с супругой случился сердечный припадок. Даже пришлось вызвать врача из ведомственной поликлиники.