Король-Дракон Мистары - Гуннарссон Торарин. Страница 45

Боль была настолько страшной, что он отпустил свой смертельный захват на шее Карендэн, зарычал от ярости и, терзаемый болью и страхом, упал на пол. Фигура в черной броне прошла через дыру в барьере и уже подняла динный меч угрожающим жестом, нацелив его прямо в лицо. Ослепленный яростью и болью, Король-ренегат почти полностью потерял рассудок, и тем более он не мог понять, как эта маленькая букашка имеет наглость напасть на него, величайшего из ренегатов. Собрав последние силы, он прыгнул на ноги и ринулся вперед, в бой, дав Тельвину возможность нанести точный удар. Меч на мгновение полыхнул красным, и Кардайер получил удар в грудь такой силы, что огромный красный дракон закувыркался на полу и влетел в туннель за своей спиной, из которого вышел несколько минут назад.

Тельвин был достаточно осторожен, и следующая атака не застала его врасплох. Личная стража Кардайера находилась в резерве, шесть сильных драконов-ренегатов, которые сейчас все разом бросились на него из бокового прохода. Тельвин опять поднял меч, направив его прямо на атакующих драконов, и призвал меч выстрелить самым сильным разрядом, какой он только осмелился призвать. Дротик заставил на мгновение ослепнуть всех, кто там был, а его разрыв потряс до основания все камни древнего города. Все шестеро ренегатов умерли мгновенно, а их безжизненные горящие и переломанные тела оказались разбросаны по всему проходу.

Хотя Мартэн почти сошел с ума от ярости и отчаяния, он сумел сдержать себя и остаться по ту сторону барьера, когда Повелитель Драконов проходил через него и сражался с ренегатами. Теперь он бросился вперед в брешь, расталкивая обломки камней ударами лап и вырывая камни из краев разлома там, где они были надломлены и ослабели после взрыва. За несколько секунд ему удалось расширить брешь настолько, что он смог, хотя и с трудом, протиснуться через нее. Когда он оказался внутри, то первым делом бросился к Карендэн, которая уже сидела, все еще раздираемая бесполезным гневом и страхом; носом она прижалась к груди Тельвина, который нежно гладил ее мордочку и что-то ласково говорил.

Чувствуя себя лишним, Мартэн медленно пошел по темному коридору, в котором лежал Кардайер, более чем в сотне ярдов от того места, где его настиг удар Повелителя Драконов. Король-ренегат был еще жив, и, хотя было ясно, что после таких чудовищных ран ему не жить, драконы никогда не торопятся умирать. Его грудь была полностью разворочена, каждый вздох отзывался в его теле мучительной болью. Он лежал на полу, слишком слабый, чтобы двигаться, видя только свою боль. Тем не менее он заметил подходящего Мартэна.

— Я Кардайер…величайший из всех…королей-ренегатов, — сказал он, едва собрав воздух даже для нескольких слов. — Я не верю…что даже Повелитель Драконов…может победить меня.

— Никакой дракон не может победить Повелителя Драконов, — со вздохом сказал Мартэн. — Даже сам Великий может только надеяться, что победит его.

— Но я тоже…я Бессмертный, — прошептал Кардайер, хватаясь за иллюзию. — Я не могу…умереть.

— Тебе осталось не больше нескольких часов, так что ты можешь подумать об этом, только побыстрее, — сказал ему Мартэн и повернулся, оставляя его умирать в страшных мучениях. Теперь, неспособный двигаться, красный дракон будет сражаться за каждый вздох и чувствовать, как жизнь, капля за каплей, уходит из него. Убить его сейчас было бы милостью по отношению к нему, а Мартэн чувствовал, что эти несколько часов боли и есть плата за все пытки, которым он подвергал свои жертвы.

— Если вы не против…

Сэр Джордж глядел на него через отверствие в двери камеры, в которой он был заперт. Мартэн положил руку на ручку двери и толкал ее до тех пор, пора старинное дерево не сорвалось с петель. Старый рыцарь вышел наружу, выглядя ничуть не хуже, чем до своего плена.

— После стольких усилий спасти вас, я рад видеть, что вы были так любезны и остались в живых, — сказал ему Мартэн. — Вы нашли ожерелье?

— Во всяком случае я нашел, что у Кардайера его нет и никогда не было, — раздраженно сказал Сэр Джордж. — Он был настолько наполнен иллюзиями о своем величии, что никогда не заключил бы такой союз, в котором был бы не на первом месте, даже с группой таких хитрых людей, как Волшебники Огня. Но у него и без ожерелья хватает сокровищ, они за вашей спиной. Он был настолько любезен, что показал их мне.

— Эти сокровища принадлежат Повелителю Драконов, — сказал Мартэн. — Они его по праву, так как именно он убил Кардайера.

— Мне? — спросил смущенный Тельвин. — Но что я буду делать с такой грудой золота и драгоценностей?

— Парень! — Сэр Джордж тихо и незаметно толкнул его в бок.

— Согласно обычаю, ты можешь дать кое-что тем драконам, которые помогали тебе, — объяснил Мартэн. — Но все сокровища и само логово принадлежат тебе.

— Мы можем заняться этим позже, — твердо сказал Тельвин. — А сейчас у нас есть еще живые ренегаты; вот ими я займусь в первую очередь.

Все еще потрясенная своими тяжелыми переживаниями, Карендэн улучшила момент и потерлась щекой о грудь брата. Мартэн смотрел как Повелитель Драконов уходит прочь вместе со старым рыцарем, торопясь защитить золотых драконов, сражавшихся наверху. Мартэн слишком хорошо знал, что только за последний час Тельвин спас жизнь ему и его сестре, долг, который он вряд ли когда-нибудь сможет заплатить. И тем не менее он никак не мог перестать думать о том, что скорее всего через несколько недель армия драконов под его руководством будет сражаться с Повелителем Драконов.

С горькой иронией Мартэн вспомнил о том, как прошлой зимой он предупреждал Карендэн не стоять слишком близко к Тельвину. И вот теперь он сам попал в ловушку, ловушку благодарности и долга.

Девятая Глава

Так как седла были у двух драконов, Карендэн повезла Тельвина, а Селдэк Сэра Джорджа обратно в Брайер. Вопрос о сокровищах Кадайера так и остался нерешенным, хотя все драконы, даже Карендэн, считали его чуть ли не самым важным из всех. Тельвин наградил всех золотых, которые участвовали в спасении Сэра Джорджа, и даже настоял, чтобы и Мартэн взял свою часть, хотя тот отказывался и говорил, что он и так в долгу перед Повелителем Драконов. Тем не менее осталось весьма и весьма немало, и Тельвин мог только закрыть сокровищницу на замок и положиться на то, что никто не знает вход в Дармук, который от считал своей собственностью. Он был уверен, что золотые драконы никогда не расскажут никому о старинном городе и не вернутся туда без приглашения, уважая, согласно законам драконьего племени, его право на эти сокровища. А из ренегатов никто не остался в живых.

Вернувшись в Брайер они обнаружили, что Сольвейг ждет их во дворе дома Тельвина, хотя она и притворилась, что ни о чем не беспокоилась, так была уверена, что старый рыцарь даже из ада вернется домой живой и здоровый.

Карендэн должна была улетать, так ее ждали другие обязанности. Селдэк решил остаться и продолжить вместе с Сэром Джорждем охоту на Ожерелье Драконов. У Тельвина тоже был долг, о котором он не мог забыть, даже если бы захотел. Он принял командование Армией Хайланда и завтра отправлялся на границу вместе с первым караваном, везущим солдат и запасы.

На следующее утро выяснилось, что ко всем проблемам Тельвина добавилась еще одна. Последние пять лет он ездил исключительно на драконах, и совершенно разучился ездить на лошадях. Он не сомневался, что конь будет его слушаться, но перед его внутренним зрением стояла страшная перспектива сидения в седле по меньшей мере неделю. Он очень сомневался, что ему поможет умение ездить на драконе, так как полет дракона был очень гладок и даже нежен, особенно по сравнению с подпрыгивающим лошадиным аллюром.

Король Джеридан дал ему замечательную юную кобылу, самую лучшую лошадь из тех, которые были у Тельвина. Эта была порода быстрых и неутомимых животных — одна из тех странных диковинок, которые Флэмы принесли с собой из другого мира. У лошадей этой породы было небольшое тело и широкая грудь. Обычно они бывали коричневыми, с еще более темными гривами и хвостами. Внешне юная кобыла напоминала тех двух животных, на которых он ездил в том памятном путешествии, во время которого стал Повелителем Драконов. Как и они, вначале она заупрямилась и не хотела даже подпускать его к себе, пока Сэр Джордж не подошел к ней и не обработал своей почти незаметной магией. Тельвин назвал ее Каденс, как и двух предыдущих, так как не знал, как ее называли раньше.