Виновник торжества - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 13

В здании Полиграфического института второго января царило обычное оживление – по коридорам сновали толпы студентов, направляясь в свои аудитории, где одни группы собирались на предэкзаменационные консультации, другие стояли под дверью с конспектами и учебниками. По их сосредоточенному виду было понятно, что сегодня им предстояло сдавать экзамен. Направляясь к группке праздно болтающих студентов, вычислив по их беззаботному виду, что студенты пришли на консультацию, Валерий уже издали выбрал говорливого, задиристого вида парнишку. Вот такие отвязные парни – обычные завсегдатаи дискотек.

– Привет, ребята! – поздоровался он со всей компанией.

– Привет! – нестройным хором ответило ему несколько голосов.

– Дело есть, парни. Я из уголовного розыска. – Крупнин представился им по полной форме.

Студенты посмотрели на него с любопытством.

По всему было видно, что опыта общения с уголовным розыском они еще не имели.

– Кто-нибудь из вас приходил на дискотеку в университет тридцать первого декабря? – спросил Крупнин, решив сразу приступить к делу.

– Ну, я был, – весело ответил отмеченный Валерой говорун. Он только что рассказывал что-то смешное и еще находился под впечатлением своей шутки. – А что, кого-нибудь замочили? – с хохотком поинтересовался он. – Ведь уголовный розыск просто так не приходит.

– Об этом я расскажу при конфиденциальном разговоре. – Валера постарался придать своему голосу побольше солидности, так как знал, что по внешнему виду мало чем отличается от студентов. – Только мне бы хотелось поговорить еще с кем-нибудь, кто был на дискотеке. Например, с теми, кто выходил покурить около одиннадцати часов ночи.

– Мы по часам не курим, – откровенно развлекался доморощенный юморист. – Только когда приспичит...

Его слова вызвали смех у товарищей.

– Да я и не рассчитывал, что вы смотрели на часы. Но дело действительно серьезное, ребята. – Валера строго посмотрел на улыбающихся студентов. – Настолько серьезное, что тут не до смеха.

– А что, собственно, произошло? – Студент, выглядевший как типичный отличник, подняв брови, пытливо посмотрел на Валеру. Вокруг царили шум и колготня, приходилось повышать голос, а Крупнину совсем не нравилось отсутствие рабочей обстановки.

– А у вас есть местечко потише? – Крупнин обратился к отличнику, как он про себя назвал смуглолицего паренька с аккуратной стрижкой.

– В тридцать пятой аудитории никого нет, я только что оттуда. – Еще один юноша, атлетического телосложения и с большой спортивной сумкой через плечо, вмешался в разговор.

– Ребята, я много времени у вас не отниму. Мне нужно задать несколько вопросов. Но чтобы сэкономить ваше время, договоримся сразу – я хотел бы поговорить только с теми, кто курил на улице у входа на дискотеку около одиннадцати. А сейчас могу сказать, все равно вы узнаете друг от друга, что в ту ночь была убита девушка, ваша сверстница, студентка. Она была с вами на дискотеке, очень важно знать, с кем она ушла.

– Не фига себе! – Весельчак присвистнул от удивления. – Поможем органам? – обратился он к компании и повернулся к Крупнину: – Пошли в тридцать пятую...

Когда все расселись в аудитории напротив Крупнина и он включил диктофон, оказалось, что рассказывать ребятам особо-то и не о чем. Да, в числе других они стояли на крыльце, атлет назвал точное время – десять часов пятьдесят минут. Он как раз посмотрел на часы, чтобы узнать, скоро ли двенадцать. Веселье было в разгаре, все отплясывали в актовом зале, поэтому одинокая фигурка девушки привлекла внимание курящих. Они стояли на улице раздетые, не хотелось одеваться, да им было и нехолодно – разгоряченные от танцев и шампанского, они не чувствовали легкого морозца. Девушка стремительным шагом вышла на крыльцо, одетая в короткую шубку и без головного убора. Это подтвердили несколько человек.

– У нее такие волосы были красивые, волнистые, прямо водопад, – описывал внешность Ольги атлет. – Я еще подумал, что у нее волосы, как на картине Боттичелли «Весна». Помните, там девушка стоит в морской раковине, красивая такая, и волосы у нее струятся по спине. Вот у той девушки волосы точно такие были, золотистые. Я ведь сам рисую, учусь на художника-оформителя, – объяснил он Крупнину свои неожиданные познания в творчестве Боттичелли.

– А мы еще предложили ее проводить, – перебил атлета весельчак.

«Ну, этот наверняка первый вызвался!» – подумал Крупнин.

– Но она какая-то сердитая была, так резко нас отшила... Говорит: «Меня уже ждут!»

– Да нет, она сказала: «За мной машина приехала!» – заспорил еще один студент, похожий на Валерия Золотухина в молодости. – Хотя никакой машины не было, я с крыльца видел, как она выбежала на дорогу и тормознула такси.

– Так она одна уехала? – уточнил Валерий.

– Ну да, мы все видели, – подтвердили в один голос студенты.

– А что же с ней произошло? – Ребята поняли, что ничем больше помочь следователю не могут и хотели узнать, что же все-таки стряслось с девушкой. Каждый про себя подумал, что если бы она не отвергла его провожание, то он уж ее смог бы защитить.

– Ее задушил какой-то мерзавец. Изнасиловал и задушил, – решил уточнить Валера. В тот момент он еще не отдавал себе отчета, зачем решил рассказать студентам об изнасиловании. Потом, когда уже анализировал свою беседу с ними и вспомнил реакцию студентов – возмущение, гнев, – пришел к выводу, что был прав. Люди должны знать об опасности. Возможно, ребята предостерегут своих подружек, и те будут начеку, если им одним придется поздно возвращаться.

Крупнин уже знал, как действовать дальше. Если Юра Салтыков еще не получил сведений о хозяине бескозырки, то он, Валера, займется всеми таксопарками Питера, чтобы найти водителя такси, подвозившего Ольгу в роковую ночь.

В кабинете Виктора Петровича Гоголева горел неяркий свет, по-домашнему освещая лица оперов. Валерий, зайдя последним, удивился:

– Что это так темно?

– Лампочка перегорела, а электрик уже домой ушел, – объяснил Яковлев, не поднимая головы от бумаг. Гоголев молчал, о чем-то думая, нахмурив свои густые брови и по обыкновению постукивая карандашом по столу.

– Наконец-то, – проговорил он, когда Валера уселся на свободный стул. – Где тебя носило полдня? Приказ помнишь? Если надолго уходишь, включай мобильный. Зря, что ли, я выбивал у начальства деньги на служебные телефоны?

Валера суетливо достал из кармана телефон.

– Тьфу ты, – не сдержался он, – зарядить забыл! Вчера поздно лег спать и не подключил! Виктор Петрович, я был вам нужен?

– А ты как думаешь, Крупнин? Полдня от тебя ни слуху ни духу, чем занимаешься – неизвестно. Время-то идет! А нам надо по горячим следам очевидцев опросить. Через день они уже половину забудут.

– Виктор Петрович, так я только этим и занимался – шел по горячим следам! – Незаслуженно обиженный Валера покрылся красными пятнами и стал слегка заикаться. – Я с утра допрашивал двух красавиц... двух подруг Алехиной.

Оговорка Валеры рассмешила Салтыкова, и он хмыкнул, выразительно посмотрев на Мартынова. Но судебный медик на его взгляд никак не отреагировал. С озабоченным лицом он слушал диалог коллег, сидя в обнимку с папкой.

– Ну, докладывай. – Голос Гоголева стал мягче, он приготовился слушать Валеру.

С подробностями, как обычно, Валера выложил информацию и о разговоре с девушками и о беседе со студентами полиграфического института. И хотя фактически ничего нового следователи из его доклада не узнали, Гоголев похвалил Крупнина за оперативность:

– Во всяком случае, мы теперь знаем совершенно точно, что Алехину никто из своих не провожал. – А у тебя что нового, Мартынов?

– Разъяснилась картина преступления, Виктор Петрович. Возникла еще одна версия – преступник мог заскочить в лифт в последнюю минуту. Не кричала она только потому, что он зажал ей рот рукой. Как я докладывал вчера, на ее щеке обнаружены ссадины. Это следы его ногтей. Потом он сорвал с нее шубу.