Черные волки, или Важняк под прицелом - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 22

Плетнев хотел было возразить, но вдруг подумал, что этому человеку не стоит врать.

– Да, – сказал Плетнев. – Вы правы. Он угрожает моему близкому человеку. Так вы мне поможете?

Язычки пламени плясали в неподвижных глазах Бати.

– Что ты с ним сделаешь, когда найдешь? – неожиданно спросил он.

– Убивать я его не стану, – тихо ответил Плетнев, надеясь, что говорит правду. – Но ничего хорошего его не ждет. Парень зарвался. Взял на себя больше, чем сможет унести.

– В этом я с тобой согласен, – кивнул Батя. – Борова нужно остановить. Если бы ты не появился, я бы сам это сделал.

– Так расскажите мне, как его найти. Высокий лоб язычника прорезали морщины.

– Где живет – не знаю, – ответил он. – Его имя – Антон Боровой. Он студент или аспирант. Учится в Гуманитарной академии. Больше ничего не могу тебе сказать.

Плетнев проговорил в уме полученную информацию, чтобы она прочнее засела в памяти. Затем сказал:

– Вы сказали, что Борового нужно остановить. Почему?

– Он очень опасен, – ответил Батя. – Пострадает много народа. – Батя пригладил ладонью длинные волосы, чуть склонил голову набок и усмехнулся: – Он хотел, чтобы я присоединился к его бригаде. Идиот.

– Простите... А могу я узнать, как вас зовут?

– Меня? – Батя прищурил левый глаз. – А на что тебе? Я зла никому не делаю. Живу тихо, молюсь своим богам. Эге... – внезапно «прозрел» Батя. – Да уж не из милиции ли ты, добрый человек?

Плетнев покачал головой:

– Нет. Я из частного сыскного агентства «Глория». Вот моя визитка, держите.

Визитная карточка утонула в широкой ладони Бати. Тот внимательно прочел все, что на ней написано, затем перевернул и глянул на оборотную сторону. Снова поднял взгляд на Плетнева.

– Когда-то я был другим человеком, и звали меня Виктор Чистяков. Сейчас я просто Батя. Остальное узнаешь у своих коллег. Если захочешь, – добавил он после паузы.

– Что ж, спасибо за информацию. Вы сказали, что Боровой предлагал вам вступить в его «бригаду». Не помните, как она называется?

– Почему не помню? Помню. «Черные волки» – так они себя называют.

– Почему вы думаете, что Борового нужно остановить? Что он собирается сделать?

– Этого я не знаю. – Батя поднял руку и посмотрел на часы. – Тебе пора, – сказал он. – Захочешь поговорить – найдешь меня здесь. Но больше я ничего не знаю. Ступай себе с миром.

3

Перед Турецким Антон Плетнев отчитался в тот же вечер. Рассказывая, старался, чтобы голос звучал спокойно и солидно, как подобает опытному сыскарю. Однако то и дело срывался на восторженный тон.

Александр Борисович выслушал все внимательно, уточняя время от времени подробности, потом сказал:

– Я знал, что ты разгребешь эту кучу. Дальнейший план действий обговорим завтра, в офисе. Часиков в девять – полдесятого. До связи!

И положил трубку. Плетнев опешил. Он-то думал, что результаты розыска потрясут Турецкого. А как иначе? Личность нападавшего установлена – Антон Боровой. Установлено, что он действительно имеет отношение к банде «Черные волки» и что бандиты замышляют что-то чрезвычайно скверное. Осталось выяснить, где живет этот Антон Боровой, взять его под белы руки, привести на Петровку и сдать с рук на руки майору Щеткину. А с ним и всю его шайку-лейку.

Турецкий, однако, ничем не выразил ни удивления, ни восторга. Как будто так и надо было. Что ж, решил Плетнев, вероятно, он и в самом деле не сомневался, что я найду стервеца. Расценим это как комплимент.

Утром Плетнев пришел в «Глорию» к девяти часам. Офис был пуст, но стоило Антону развалиться на диване с чашкой кофе в руке, как заявился майор Щеткин.

Поприветствовав Плетнева и отказавшись от кофе («я уже три чашки выхлебал»), майор уселся в кресло, закурил и, пристально глядя Антону в глаза, спросил:

– Ну что, Антоша, говорят, у тебя тут новое дельце завелось?

– Какое еще дельце?

– Уж не знаю какое. Вероятно, денежное, раз ты все свое внимание на него переключил.

Антон отхлебнул кофе и пожал плечами:

– Просто замотался.

– Идет, значит, работа-то? – Щеткин усмехнулся и подмигнул Плетневу. – Это хорошо. Я знал, что без клиентов ваша контора не останется.

– Лучше расскажи, как продвигается дело о покушении на генерала? – отвел Плетнев внимание от опасной темы.

– Да как продвигается, нормально. Вертайло два дня подряд наведывался в Москву и встречался с разными людьми, все они у нас на заметке. Рыльце у бывшего прапора в пушку, это очевидно. Думаю, он чем-то приторговывает. Но вот чем? – Щеткин вздохнул. – Этого мы пока не установили. Очень осторожен, зараза. Прямо как дикий зверь.

– А кто те люди, с которыми он встречался?

– Два бизнесмена средней руки. Один из них держит магазин «Охотник» на Тимирязевской, второй – пару торговых павильонов на вещевом рынке. Еще был один студент. С этим вообще странно. Бизнесом не занимается, не понятно, каким боком он к Вертайло приклеился.

– Прослушать разговоры не удалось?

– В том-то и дело, что нет, – досадливо произнес майор. – Установили прослушку на домашний телефон Вертайло, так он им не пользуется. Одежду каждые полчаса внимательно осматривает, даже подкладку выворачивает. К такому гусю «жучка» не прицепишь. Слушай, Плетнев, у меня тут у сестры именины намечаются. Не займешь рублей пятьсот? С получки отдам.

– Запросто.

Антон полез в карман, наткнулся на листок бумаги, выложил его. Затем достал бумажник.

– Пятьсот, говоришь? – Он принялся отсчитывать деньги, когда услышал тихий возглас Щеткина.

– Чтоб меня... – тихо выругался майор.

– Что случилось?

– Это что у тебя за картинка?

– Так, – нехотя ответил Плетнев. – Проходит по одному делу. А что?

– Да это же тот самый парень! Ну, студент, с которым встречался Вертайло!

– Да ну?

– Точно тебе говорю. – Щеткин посмотрел на Плетнева поверх листка бумаги и прищурил колючие глаза. – Откуда у тебя это?

Антон замялся.

– Давай, Пинкертон, колись, – поторопил его майор. – Я ведь не из праздного любопытства спрашиваю.

– Я расскажу... Но сначала позвоню Турецкому.

– Турецкому? – Щеткин нахмурился. – А Турецкий здесь при чем? Вы этого парня вместе разрабатываете? Почему мне ничего не сказали?

– Я же говорю – это совсем другое дело. Лицо у Щеткина стало жестким и неприязненным.

– Тогда звони своему Турецкому, – сухо сказал он. – И чем быстрее, тем лучше.

– Вот такие дела, – закончил Александр Борисович и отхлебнул кофе.

Некоторое время Щеткин молчал, обдумывая рассказ Турецкого.

– Почему же ты мне ничего не рассказал? – спросил он недовольным голосом.

– Боялись, что ублюдок приведет свою угрозу в исполнение, – ответил Александр Борисович. – Если бы дело касалось меня лично... Но тут семья.

– Думаете, я стал бы болтать об этом направо и налево? – обиженно проговорил Щеткин. – Что, если бы я не увидел этот портрет?

– Ладно тебе горячиться, Петя. Ты же его увидел. Теперь надо думать, что делать дальше.

– Может, взять этого парня и хорошенько его потрясти? – предложил Плетнев. – Как думаете?

– Я и сам склонялся к подобной мысли, – сказал Александр Борисович. – Но теперь мы знаем, что Боровой каким-то образом связан с Вертайло. – Турецкий покачал головой. – Нет. Трогать его сейчас нельзя. Нужно узнать, что он замышляет. И почему обратился к Вертайло. Петр, у тебя есть соображения?

Щеткин наморщил лоб.

– Вертайло развернул бурную деятельность, – задумчиво начал он. – Вчера вечером он встретился с одним странным субъектом. Молодой, холеный, в кожаном пиджаке. Дело было в кинотеатре. Не в самом кинозале, а в холле, там у них бар. Посидели, побеседовали. Потом мои ребята повели холеного по городу, но через пятнадцать минут потеряли. – Щеткин поднял взгляд на Турецкого. – Потеряли, – тихо повторил он. – Возможно, это случайность, а возможно...