Черные волки, или Важняк под прицелом - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 34

Тот кивнул:

– Угу.

– Любишь это дело?

– Смотря по настроению. Вертайло улыбнулся.

– Я тоже. Но сейчас с большим удовольствием дерну пивка. Поддержишь меня?

Боровой покачал головой:

– Нет. После водки пиво не пью. Башка потом болит.

– О как! – весело произнес Вертайло. – А я ничего, привык. Чем еще водку полировать, как не пивом? Эй, любезный! – окликнул он официанта. – Принеси-ка мне пива и чего-нибудь солененького.

– Чипсы подойдут?

– Тащи! Ну-с, – снова повернулся к Боровому Вертайло. – Деньги при тебе?

– При мне, – ответил Боровой.

– Все?

– До последней копейки.

– Хорошо. – Вертайло достал из кармана сигареты и закурил.

Боровой дождался, пока он закончит с этим, и спросил:

– Где товар?

– С товаром все в порядке, – ответил Вертайло. – Он в машине. Передашь мне деньги, потом мы выйдем, дойдем до машины, и там уже получишь свой товар. Не в кабак же мне его тащить! – весело заметил Вертайло и как-то по-особенному противно хихикнул.

«До чего ж мерзкая харя, – подумал Боровой. – И это тоже – русский человек. Сколько говна среди нас. И сколько работы впереди».

– Вы привезли именно то, что я просил? – уточнил Боровой.

– Разумеется. А ты что, сомневаешься? Запомни, сынок: прапорщик Вертайло никогда никого не кидает. Сколько заказал – столько я и привез. Как говорили у нас на складе, «пересчитайте и распишитесь». О, а вот и пиво!

Пиво Вертайло пил большими глотками, блаженно закатывая глаза и качая круглой плешивой головой.

– Вещь! – сказал он, ополовинив кружку. – Все-таки нет в мире ничего лучше свежего, холодного пива. Хотя нет, вру. Водка, пожалуй, лучше. Но только холодненькая, под соленые грибы и горячий рассольник.

Боровой дождался, пока Вертайло договорит свою околесицу, и сказал:

– Мне бы хотелось побыстрее завершить сделку.

– А ты куда-то торопишься? – вздернулся Вертайло.

– Тороплюсь. У меня много дел. Лицо Вертайло посмурнело.

– Ну пиво-то хоть дашь мне допить?

– Только если быстро, – сказал Боровой.

– Ох, какой ты скорый. – Боровой отхлебнул пива и добавил наглым голосом: – Сначала деньги покажи, а потом уже права качай.

– Пожалуйста.

Боровой достал из портфеля кожаную барсетку и положил ее на стол.

– Здесь все, – сказал он. – Будете пересчитывать?

– А ты как думал?

Вертайло взял барсетку, расстегнул молнию и запустил внутрь пухлые пальцы. Считая, он то и дело поднимал голову и шнырял глазами по залу.

– Боитесь слежки? – поинтересовался Боровой. Вертайло скривил губы.

– Береженого Бог бережет, – сухо ответил он и продолжил считать.

Боровому стало невыносимо скучно смотреть на этого раздобревшего кощея, противно слюнявящего пальцы и погружающего их в барсетку с таким видом, будто это – мраморная ванна со святой водой (Антон видел одну такую по телевизору).

Наконец Вертайло удовлетворенно кивнул, застегнул барсетку и убрал ее в сумку.

– Теперь я могу забрать товар? – спросил Боровой.

– Можешь, сынок. Конечно, можешь. Но сначала я допью свое пиво.

Слово «сынок», сказанное пренебрежительным, насмешливым тоном, взбесило Борового. Он перехватил руку Вертайло, когда тот почти донес кружку до своих мокрых, приоткрытых губ, сложенных в трубочку для удобства поглощения пива. Кружка дернулась, плеснув пивом.

Вертайло посмотрел на смуглые пальцы, держащие его за запястье, и поднял удивленный взгляд на Борового.

– Ты чего?

– У меня мало времени, – сказал Боровой. – Я хочу получить товар. Немедленно.

Вертайло натянуто усмехнулся, затем облизнул губы и сказал:

– Товар так товар. Зачем так нервничать? Сейчас рассчитаюсь и пойдем.

Боровой отпустил руку Вертайло. Тот подозвал официанта и быстро расплатился.

По улице они шли рядом – коротконогий, плотный и потный Вертайло и Антон Боровой – суровый, худощавый и жилистый, как бойцовский пес.

Перед тем как открыть багажник, Вертайло еще немного повыкобенивался. Боровой молча и терпеливо выслушал его плоские остроты. Наконец багажник открылся, и взору Антона предстали три спортивные сумки, набитые битком.

Машина Вертайло стояла в безлюдном переулке. Вокруг не было ни души. И все-таки он сильно волновался. Это было видно по тому, как подергивалось его лицо, как нервно и пугливо оглядывался он.

Боровой, напротив, был абсолютно спокоен. Он по очереди открыл сумки и просмотрел их содержимое.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Вертайло. – Все в порядке?

– Похоже, что так, – кивнул Боровой.

– Ну тогда давай – подгоняй свою тачку и перегружай сумки. Да побыстрее, я не собираюсь здесь отсвечивать. – Он нервно сглотнул слюну, снова огляделся и, инстинктивно наклонившись к Боровому, тихо проговорил: – Может, мне пока отогнать машину в другой переулок?

Боровой захлопнул крышку багажника и холодно ответил:

– Никуда не уезжай. Я подъеду через пять минут.

– И все-таки я...

Боровой повернулся и, не слушая причитаний Вертайло, двинулся к автостоянке, где оставил машину – старенькую «восьмерку», которую время от времени брал у двоюродного деда.

«А ведь Вертайло – свидетель, – неожиданно подумал Антон. – Если что случится, он сдаст меня с потрохами. Хорошо бы от него... избавиться».

Боровой невольно оглянулся и посмотрел на Вертайло. Тот как раз забирался в машину, суетливо и нервно, словно собирался эту машину украсть.

«Точно сдаст, – подумал Боровой. – Ну, ничего. Закончим с делом– возьмемся и за него».

Антон представил, как длинное лезвие стилета входит в мягкое брюхо Вертайло, и почувствовал приятное возбуждение. Да, было бы здорово прирезать этого хряка, но... Вертайло еще может быть полезен. У него большие связи и большие возможности. Да, без него придется туго... Хрен с ним, пускай живет.

Боровой открыл дверцу «восьмерки» и забрался в салон.

5

Турецкий, майор Щеткин и молодой оперативник Дима сидели за маленьким столиком в скромной кофейне на Дмитровке. Оперативник был взволнован. Он много слышал о Турецком и от старших коллег, и от более информированных сверстников, но видел легендарного «важняка» впервые и потому слегка робел.

– Рассказывай, – приказал ему майор Щеткин.

– Да, собственно... Я в отчете все изложил, – начал было парень, но Щеткин его бесцеремонно прервал.

– Почитаем и отчет, – сказал он, – но пока давай своими словами.

– Хорошо...

Оперативник откашлялся в кулак и начал рассказывать – немного сбивчиво, но зато не упуская деталей и подробностей.

Турецкий слушал внимательно, чуть склонив голову набок. В пальцах его дымилась сигарета, о которой он, похоже, совсем позабыл. При упоминании о барсетке с деньгами веки бывшего «важняка» слегка дрогнули, но через мгновение лицо его снова сделалось бесстрастным.

– Боровой перегрузил спортивные сумки в свой багажник, они пожали друг другу руки, уселись в машины и разъехались, – закончил рассказ оперативник и остановился, чтобы перевести дух.

Турецкий зажег новую сигарету, выпустил струю дыма и задумчиво произнес:

– Судя во всему, в сумках было оружие.

– Вероятно, так, – кивнул Щеткин. – Но зачем Боровому столько стволов? Он что, решил взять с боем Кремль?

– Кремль не Кремль, но акцию он задумал не шуточную.

– Так, может, его пора остановить? Пока он не наделал бед. Прищучим и Вертайло, и Борового с его развеселой компанией.

Александр Борисович задумчиво сдвинул брови.

– Я вот что думаю... В сумках может быть не только оружие. Там может быть и кое-что пострашнее.

– Что может быть страшнее стволов? – прищурился Щеткин.

– Бомба? – тихо ахнул молодой оперативник. Щеткин молча на него посмотрел. Снова перевел взгляд на Турецкого.

– Ты это имел в виду? – поинтересовался он у Саши.

– Возможно, – ответил тот. – Вертайло может приторговывать и взрывчаткой. Не думаю, что Боровой пойдет в атаку на Кремль, но вот устроить взрыв в каком-нибудь магазине – это ему вполне по зубам.