История магии - Леви Элифас. Страница 57

Мистические отношения Постеля и монахини продолжались около пяти лет, после чего она умерла. Сообщив своему исповеднику, что она никогда не будет разделена с ним, но будет помогать ему, когда освободится от оков материальной жизни.

После этого Постель всегда относил себя к возвышенным существам и называл себя Postelius Restitutes (Постель Восстановленный). Факты же состоят в том, что результат последовал небывалый: его белые волосы стали снова черными, морщины пропали, он обрел румянец молодости, хотя и в молодые годы был самым худым и бледным среди своих сверстников. Его биографы пишут, что он красил волосы и лицо. Этого недостаточно, чтобы считать его глупцом и из-за его благородного характера считать его фокусником и шарлатаном. Но глупость или недостаток веры холодных и скептических умов, когда они берутся судить вдохновенные сердца, более удивительны чем красноречивое умолчание последних.

Согласно отцу Дебийону, это показывает, что Постель был сумасшедшим. Сумасшедшим потому, что думал, что религия воцарится над умами благодаря высшим доводам его доктрины, и что монархия, чтобы быть крепкой и непрерывной, должна связать вместе сердца победами людского процветания под владычеством мира.

Сумасшедшим, потому что он верил в то, что то царствие, о котором мы твердим ежедневно — Его Царствие придет. Сумасшедшим, потому что он верил в разум и справедливость на земле. Да они правы, бедный Постель был сумасшедшим. Доказательством его безумия было то, что он писал, как уже говорилось, отцам Трентского Собора, призывая их благословить весь мир и предать анафеме тех, кто нарушает общее согласие между людьми — мир между суверенами, разум среди священников и доброту среди князей всего мира. Как высшее и последнее безумие — он пренебрегал благами мира сего и милостью великих его, всегда жил в простоте и бедности, не имел ничего, кроме знаний и книг и не желал ничего, кроме правды и справедливости. Дай, Господи, мир душе бедного Гийома Постеля.

Он был так мягок и добр, что его церковное начальство жалело его и, думая, вероятно, как сказал позже Лафонтен, что он скорее глуп, чем слаб, они согласились заточить его в монастыре до конца его дней. Постель был благодарен за покой, которого он достиг в конце жизни и упокоился в мире, выполняя все требования начальства. Человек всеобщего согласия не мог быть анархистом; он был прежде всего искренним католиком и скромным христианином. Труды Постеля будут опубликованы и прочтены с восхищением в ближайшее время.

Перейдем к другому маньяку, которого звали Теофраст Ауреол Бомбаст, и который был известен в мире магии под знаменитым именем Парацельса. Нет необходимости повторять то, что было сказано о нем в нашей "Учении и Ритуале Высшей Магии", но можно добавить кое-что об оккультной медицине, восстановленной Парацельсом. Эта поистине универсальная медицина основывается на обширной теории света, названного адептами жидким, или пригодным для питья золотом. Свет — это созидательное начало, вибрации которого являются движением и жизнью всех вещей; свет скрытый в универсальном эфире, излучающийся из абсорбирующих центров, который, насыщая все, порождает движение и жизнь; свет, астрализованный в звездах, анимализированный в животных, гуманизированный в людях; свет, который живет растительно в растениях, сияет в металлах, производит все формы Природы и уравновешивает все с помощью законов универсальной симпатии — это тот свет, который обнажает феномены магнетизма, который окрашивает кровь, будучи получен из воздуха с помощью легких. Затем кровь становится истинным эликсиром жизни, в котором рубиновые магнетические глобулы живого света плавают в золотистой жидкости. Эти глобулы являются семенами, готовыми принять все формы того мира, в котором человеческое тело является неким сокращенным феноменом. Они могут разжижаться и сгущаться, обновляя этим гуморальные жидкости, которые циркулируют в нервах и в плоти, соединяющей кости. Они излучают вовне или, скорее, в разрежении, они переносятся потоками света и циркулируют в астральном теле — это внутреннее светящееся тело, которое распространяется воображением экстатиков, так что их кровь иногда окрашивает объекты на расстоянии, когда они проникли и идентифицированы с астральным телом. В специальной работе по оккультной медицине то, что излагалось здесь, может быть доказано, как бы странно и парадоксально это ни казалось людям науки. Таковы были основы медицины, установленные Парацельсом; он лечил симпатией света; он употреблял медикаменты не для внешнего материального тела, которое пассивно, но для внутреннего медиума. Он лечил раны, применяя действенные реактивы к пролившейся крови, возвращая таким образом ее физическую душу и очищая сок тела. Чтобы излечить заболевший орган тела, он делал такой орган из воска и усилием воли переносил в него магнетизм заболевшего органа. Затем он приводил во взаимодействие воск с купоросом, железом и огнем, возбуждая воображением и магнетической связью самих больных, для которых восковой орган становился приложением и дополнением. Парацельс знал таинства крови; он знал, почему жрецы Ваала делали ножами раны в своих телах и затем вызывали огонь с небес; он знал, почему люди Востока пускали себе кровь, прежде чем предаться любви; он знал, как пролитая кровь вопиет о мщении или о милости и наполняет воздух ангелами или демонами. Кровь — это орудие снов, она множит образы в мозгу во время сна, потому что она полна Астрального Света. Ее глобулы бисексуальны, магнетичны и металличны, притягивающи и отталкивающи. Все формы и образы в мире могут быть вызваны физической душой крови.