Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич. Страница 131

* * *

День исцеленья все ближе,

Кто от него упасет?

Дождь мои раны залижет,

Боль мою глина всосет.

Будет ни капли не больно,

Если в запойном бреду,

Руки раскинув привольно,

Навзничь я в грязь упаду.

Время увидеть воочью,

Как безнадежность легка,

Как разлезаются в клочья,

Вдаль торопясь, облака.

Кончились поиски счастья,

И в немоте пустырей

Влажная глина ненастья

С плотью сольется моей.

Кончилось всё - и не надо

Мне ни за что отвечать,

Лишь немигающим взглядом

Редкие капли встречать.

Всё в этой легкости тонет,

И в шелестящей тиши

Дождь наполняет ладони,

Как неживые ковши.

* * *

Никому не дается за так он,

Древних правил коварный язык:

Если многое ставится на кон,

То и проигрыш будет велик.

Свой талант я фартовою мастью

Разбросал на зеленом сукне;

Я играл на безбрежное счастье,

Было прочее все не по мне.

Лад семейный, карьеру, достаток,

Постепенность житейских удач

Я поставил - и вышел без взяток

На последней из многих раздач.

Вгорячах я не понял сначала,

Что на отыгрыш времени нет.

Ночь хмельная в окне угасала,

И шептал леденящий рассвет:

<Принимай как великое благо

Безнадежность и жалоб не трать.

Переигрывать поздно, миляга,

Да и не на что больше играть>.

* * *

С тобою не раз и не два говоря,

Я сердца, увы, твоего не достиг,

А ежели так, то, наверное, зря

Мне Господом дан изощренный язык.

И если всю зиму сквозь мерзлую тьму

К тебе я взывал, но дозваться не смог,

То голос пророческий мне ни к чему -

Взывать бесполезно не вправе пророк.

Не жаль все познания мне расточить,

Оглохнуть, ослепнуть, навек замолчать -

Я сам себя счастью не смог научить,

Так стоит ли браться других поучать?

Я думал: ты цель, провиденье, судьба,

Но цели нельзя нам ни знать, ни желать.

Нет цели в пути - есть лишь путь и ходьба,

Когда ни к чему бесполезная кладь.

* * *

Напоминать о себе не смей,

Это ничтожества верный знак.

Ежели ты не совсем пигмей,

Ты не забудешься просто так.

Звонки и письма - всё суета,

Не надо людям портить житья.

Обо мне напомнят тоска, пустота,

Мое отсутствие, - но не я.

А не удастся напомнить - что ж,

Без любви и память легка, как дым.

Ведь я и сам не слишком хорош,

Раз не ушел отсель молодым.

* * *

Нет конца дешевому хмелю,

На уловки горазда пьянь,

Пусть ангина третью неделю

Как крючками дерет гортань.

За окошком вороны чертят

Муть белесую вкось крылом,

И пропойцы вопят, как черти,

Свесив головы над столом.

У кого-то был день рожденья -

С той поры мы неделю пьем,

И надрывное возбужденье

Заменяется забытьем.

Всё привычно в этой квартире,

Так зачем торопить уход?

Пусть хоть все меня ждут в том мире, -

Важно то, что одна не ждет.

Иссякают деньги - и снова

Возникают незнамо как,

И скрежещет жизни основа,

Пережженная водкой в шлак.

Всё, что в сердце мной бережется,

Образ твой, что досель не стерт, -

Всё в веселом аду сожжется,

Где и сам я - веселый черт.

И пускай мне глаза изгложет

Этот ранний бескровный хмель, -

В мир, который ты создал, Боже,

Я не в силах выйти отсель.

* * *

Я от тебя не жду вестей,

Твой облик в памяти сотру.

Я из непрошеных гостей,

Я засиделся на пиру.

Зачем явился я в скупой,

Не знающий пощады мир?

Чтоб повстречаться в нем с тобой,

И это был роскошный пир.

Бескровный день в моем окне

И в трубке голос - словно плеть.

Был пир чужим, и, видно, мне

На нем не стоило хмелеть.