Братик - Kramlyn Jascherka K.. Страница 23

Родной город встретил меня усталым равнодушием умирающей осени две тысячи очередного затертого года. Пахло мокрой листвой и выхлопными газами. Над неизменной улицей Ленина бодрый ветер трепал оптимистичные транспаранты, призывающие купить себе отапливаемый кирпичный гараж. Чума капитализма вольно расползалась по нашей родной земле.

В отстранено лазоревом небе над моей головой с песнями носились вороны. Вольные птицы хотели жрать. Глазами я проследил их полет по направлению к нависающей над центром города подобно Вавилонской башне конструкции из трех ослепительных новостроек. По прихоти архитекторов окрашенные в бледно-лимонный, бледно-розовый и бледно-салатовый цвета, издалека они походили на колоссальный торт, обильно покрытый жирными сливочными розами.

Растворяя легкие тошнотворные ассоциации в безмятежной свежести субботнего утра я направлялся в их сторону.

Вопреки всем моим ожиданиям после нескольких лет отсутствия найти в родном городе родного брата оказалось на удивление непросто. Но я его все же нашел. Вот. Совсем рядом с вавилонскими башнями. Хороший дом. Старый купецкий особняк.

После роскошного ремонта.

Шурка теперь здесь живет.

Следующая потенциальная проблема на моем пути сама себя устранила: швейцар доблестно спал в своей будке и, видимо, наблюдал во сне, как он стойко выполняет свои прямые обязанности. Я не стал его отвлекать. Пусть я и без цветов (тюльпаны в это время года у нас в городе не найти, а размениваться на бабские гвоздики или розы я счел ниже нашего уровня), но я и сам по себе буду такой сюрприз, какой жалко портить.

Я решил не ждать лифта чтобы подняться на 3-й этаж и пешком полетел туда по лестнице. Возле нужной двери меня ждал коврик, бронзовая ручка и безвкусно декорированный под старину звонок в стиль к ней. Только мемориальной доски не хватало: «Здесь бывал/живал/едал/пивал признанный/народный/обласканный властью и т.д.»…

Я медленно провел ладонью вниз по лицу: по лбу, по глазам, носу, губам, подбородку. Прочь, демоны! Я пришел к брату.

Нажать на звонок было трудно только в первый раз, потом я добросовестно давил и давил на кнопочку, выстукивал на ней пальцем универсальную мелодию во славу Спартака еще, наверное, минут в течение пяти. Мысли о том, что никого может просто не быть дома даже и не возникло: суббота, восемь утра, это нормально, что человек еще спит.

Наконец по ту сторону смутно проявились признаки человеческого присутствия, щелкнул один замок, второй, дверь приоткрылась, и я оказался лицом к лицу с совершенно незнакомым мне белобрысым молодым человеком.

– Утро доброе, - независимо от раздраженного выражения лица вежливо поздоровался он со мной. - Могу ли я узнать, с какой стати Вам угодно было побеспокоить нас в такую несусветную рань?

Парень стоял так, что его складное спортивное телосложение вполне позволяло ему без труда перегородить вход в квартиру, и несмотря на элегантные очки и интеллигентное лицо выглядел вполне себе боеспособным. Но я был слишком близок к своей цели, чтобы позволить чему бы то ни было помешать мне. Я решительно выступил вперед, он нахмурился.

– Константин, оставь, - холодно и лениво прозвучал из-за плеча блондина знакомый голос. - Это ко мне.

Утро явило мне Шурку уже вполне проснувшимся и собранным, в длинном темном халате, запахнутом на талии, с аккуратно зализанными назад мокрыми волосами, будто аурой окруженного специфическим ароматом горького крепкого кофе.

Я замер. Я смотрел на него. Я видел, что это он. Знал, что это он. Ошибки быть не могло. Но в то же самое время мой разум упорно отказывался верить глазам.

Он был таким… взрослым. Ведь всего несколько лет прошло. Он не должен был еще так сильно вырасти… повзрослеть…

– Шурка, - с комом вытолкнул я из горла его имя. Одно только имя без всякого приветствия.

– Здравствуй, Стас, - кивнул он и со вздохом повернулся к молодому человеку. - Костя, мы оставим тебя на пару минут. У меня будет личный разговор с братом.

– Это твой брат? - яд и омерзение в голосе рослого Кости плевками полетели в меня, бледные глаза с ненавистью впились мне в лицо. - Тот самый брат?

– Тот самый, - хмуро пояснил я.

– Стас, не начинай, - даже не глядя на меня и морщась, как от головной боли, процедил сквозь зубы этот выросший Шурка, а потом мимолетно коснулся рукой бугристого плеча своего очкастого цербера: - Не волнуйся, Костя, все в порядке.

Правда, не стоит беспокоиться. Это всего на пару минут.

По этому жесту, по легкому прикосновению капризных Шуркиных пальцев к чужой коже я сразу все понял. Мог бы в принципе понять и раньше, но понял только сейчас… Удивительно, какой тупой и далекой оказалась боль. Боль и совсем немного разочарования. Что-то на манер растерянной констатации факта: «Да неужели?»

Признаю, я ждал, что Шурка пригласит меня войти, но вместо этого он сам вышел ко мне в коридор, прислонился спиной к подоконнику окна над пролетом лестницы. Вытащил из кармана брюк пачку тонких дорогих сигарет, щелкнул зажигалкой, затянулся, медленно выпустил изо рта сладковатый дым.

– Ты куришь? - удивился я.

– А ты? - вопросом на вопрос ответил он мне, с брезгливой насмешкой изогнул тонкие губы. - Неужели так и не сорвался? Не прискучило еще играть в силу воли?

Я только пожал плечами.

Мне было грустно и зябко. Я смотрел на него, пытался и все никак не мог разглядеть за всем этим строгим лоском и спокойствием моего Шурку.

– Ну, что молчишь? - с вызовом, с обвинением и чуть-чуть с издевкой спросил он.

Я невольно ощутил, что снова передергиваю плечами. Дурная привычка.

– Ты стал очень взрослым.

– А тебе не мешало бы побриться. Ты не из тех, кому идет четырехдневная щетина.

Он стоял в двух шагах от меня, но между нами лежала бездна. Я не видел ей ни конца ни края. Гулко бухало в груди сердце, кровь толчками неслась по жилам, мой разум не желал рождать слов.

– Кстати, спасибо, что побеспокоился, живу я прекрасно, - легкомысленно махнул он сигаретой. - Мне очень нравится моя профессия. Ах да, ты ведь никогда не интересовался, кем я хочу стать. Всегда решал за меня, да? А я все же стал, кем хотел. Я пишу. Книги, публицистику и просто статьи. Полагаю, ты не читал. Я прав?