Король медвежатников - Сухов Евгений Евгеньевич. Страница 2

Дом, где они жили, уже снесли, но рядом остался дом соседей. Владислав решил зайти, поговорить, может, кто и вспомнит его семью, да и его самого тоже. Но в доме шел капитальный и, судя по всему, дорогой ремонт. Работяги отвечали односложно, да они ничего и не могли знать.

Разочарованный Варяг вышел со двора на улицу, и тут Сергей обратил его внимание на старушку, сидящую на лавочке у ворот противоположного дома.

– Владислав Геннадьевич, вон та старушка что-то уж очень пристально на вас смотрит. Явно припоминает. Может, поговорите?

Владислав кивнул и перешел улицу. На вид женщине было лет восемьдесят, но глаза ее еще живо поблескивали, да и держалась она бодро.

– Здравствуйте, бабушка, – сказал Владислав, присаживаясь рядом. Сергей скромно отошел в сторону, не забывая при этом зорко оглядывать улицу. – Что-то ваши соседи такой ремонт затеяли? Разбогатели, что ли? – Он улыбнулся, вглядываясь в лицо старушки. Что-то смутно шевельнулось в глубине его памяти.

– Да какие там соседи, – охотно отозвалась старушка, махнув сухонькой ладонью, – от соседей-то один Василий остался. Вот его из дому-то родного и выгнали.

– Кто выгнал? – удивился Варяг. Василия, или дядю Васю, как он его называл в детстве, он хорошо помнил. Василий еще с мальчишек дружил с его отцом и был своим человеком в их доме.

– Есть тут у нас один... – проворчала старушка. – Этот... как их теперь называют... бисмен, что ли...

– Бизнесмен? – подсказал Владислав.

– Во-во, только бандит он, и все. Власть тут большую в городе заимел, никого не боится. Управы на них, иродов, нету. Бензином он здесь торгует. Ну, это для видимости. А так больше обирает всех, никого не жалеет. Дом ему, вишь ты, Василия понравился. Вот он и насел на старика – продай да продай. А купить-то хотел за сущие гроши. Василий ему: не продаю, мол, родовое гнездо. А тот свое. Пугать начал. Прошлым годом баня у Василия сгорела, не иначе этот ирод поджег. Пугал старика-то одинокого. Не знаю, как уж там у них получилось. Вроде как обманом он заставил Василия какие-то бумаги подписать. А потом тут же его и выселил. По документам вроде законно, а по-людски нынче никто не живет. – Старушка обиженно поджала губы.

Варяг озадаченно молчал. Потом, словно очнувшись, спросил:

– И где же теперь дядя Вася?

– Где-где... В Заречье он его отправил. Живет теперь в бараке, болеет. Все собиралась сходить к нему туда, да, боюсь, не дойду. Ноги что-то слабые стали. А ты что же, знал его? – с любопытством спросила старушка, искоса поглядывая на незнакомца.

– Знал... – кивнул Владислав.

– А ты, случаем, не Игнатов? – неугомонно продолжала она свои расспросы.

– Игнатов, – подтвердил Владислав.

– Славка! – всплеснула руками старушка. – Я тебя вот с таких-то годов помню, – показала она ладонью. – А меня-то ты не признал?

– Нет, что-то не могу припомнить... – неуверенно ответил Владислав.

– Завьялова я, Ольга Матвевна. Я, правда, уезжала отсюда, вот ты меня и не запомнил. – Старушка во все глаза рассматривала Владислава. – О тебе тут много чего болтали. Прямо не знаю, верить или нет...

– Вот фамилию вашу я помню. И дядю Матвея припомнил, – улыбнулся Владислав.

– Вот-вот, конечно, помнишь, – обрадовалась старушка. – Тут ведь, почитай, никого и не осталось. Поразбежались кто куда, и наш век подходит. Не знаю даже, жив ли Василий, нет ли... – Она всхлипнула.

– Я попробую отыскать его... – пообещал ей Варяг, вставая.

Заречье – самый захолустный район города, как это было ясно из его названия, притулился за рекой. И если для Ольги Матвеевны путь туда действительно был неблизок, то джип Варяга уже через пятнадцать минут остановился в начале улицы, состоящей из порядком обветшавших бараков.

Найти Василия Кузьмина оказалось нетрудно. Какой-то небритый старичок тут же указал барак, где теперь проживал дядя Вася, и, получив на опохмелку, радостно удалился.

Сергей вошел в длинный барачный коридор первым. Парень знал свое дело и оберегал шефа как зеницу ока. Видать, Тарантул проинструктировал его по всей форме. Девочки, игравшие в коридоре, указали на обшарпанную дверь, в которую Сергей опять вошел первым.

Владислав сразу узнал дядю Васю, хотя видел перед собой глубокого старика, который, как-то беспомощно ссутулившись, сидел у окна. Да и старик, едва глянув на них, безошибочно указал на Варяга.

– Славка... – и ткнулся небритой щекой в его плечо.

Они долго стояли, неловко обнявшись, припоминая каждый свое, далекое и почти забытое. А потом долго говорили, радуясь общим воспоминаниям и печалясь утратам.

Парни Варяга наскоро организовали стол, и захмелевший дядя Вася без устали вспоминал былое. Когда же Варяг начал расспрашивать его о том, как он оказался в этом полуразрушенном бараке, Василий Павлович мрачно и безнадежно махнул рукой.

– Это все Мокеев обстряпал. Выставил меня сюда. Видишь, дом мой ему приглянулся, хочет там коттедж с сауной сделать. Тихо, мол, зелено. Обвел меня вокруг пальца. Я, старый дурак, и понять ничего не успел. Да, Славка, я ведь тебя ждал. Как знал, что ты приедешь, – неожиданно сменил тему старик. – Я ведь, когда меня из моего дома увозили, кое-что прихватил с собой. Ну-ка, погляди, вон, под кроватью...

Варяг пошарил и вытащил из-под железной кровати не очень большой старый сундук, обитый медными полосками.

– Это сундук деда твоего – Савелия, – сообщил ему дядя Вася. – Я его хорошо помню. Матерый был мужик. Он тогда старый уже был, все писал что-то да в этот сундук складывал. Смеялся: внукам, мол, на развлеченье. Когда ваш дом-то сносили, я этот сундук взял да все берег его. Думал, Славка приедет – отдам. Вот и дождался. Бери дедово наследство, да давай выпьем в его память...

Выпили. Посидели, помолчали, прислушиваясь к шороху деревьев за подслеповатым окном барака.

– Ладно, дядя Вася, ты не горюй. Попробую я разобраться с твоим горем. Может, с Мокеевым этим и договорюсь о чем... – неопределенно протянул Варяг, вставая. – А за память и дедово наследство тебе спасибо. Ладно, бывай, я к тебе еще загляну. Сундук-то я с собой заберу...

Он простился со стариком и вышел в темный ненастный вечер.

В гостинице Варяг откинул крышку сундука. Он оказался набит битком. Пожелтевшие пачки бумаги, исписанной старинным разборчивым почерком, были аккуратно перевязаны бечевкой и плотно уложены друг на друга. Бумаг было на удивление много – какие-то старинные документы с печатями, тетради... Чьи-то тусклые фотографии... Варяг взял в руки увесистую стопку бумаги, и в глаза ему бросился крупно выведенный на верху первой страницы заголовок:

«ОГРАБЛЕНИЕ БАНКА».

Варяг сел за стол, включил лампу. За окном завывала осенняя непогода. Он нетерпеливо развязал бечевку и начал читать...

Часть I

Ограбление банка