Двойная игра - Карасимеонов Александр. Страница 36

– Я вас в какой-то мере понимаю, – сказал я. – Но речь как раз идет о причинах, которые вынудили вашего сына принять подобное решение.

– Неужели причины имеют какое-то значение! Поздно, да и не к чему их искать: кулаками после драки махать!..

Он рассуждал, следуя какой-то своей логике – странной, поскольку он был отцом Борисова, а не посторонним человеком. Спорить с ним было бесполезно.

– Мы учтем ваши пожелания. Во всяком случае для следствия есть установленные сроки, я полагаю, что скоро оно будет закончено.

Старик кивал убежденно.

– Но раз уж вы здесь, – сказал я, – могу я вам задать один вопрос?

Он посмотрел на меня с беспокойством.

– Отчего ваша внучка не живет сейчас с вами? Ведь ей надо бы помочь, да и вам было бы, наверное, легче.

Старик сжал руки, пальцы издали сухой треск, костяшки их побелели.

– Это уже тайны нашей семейной жизни… но я вам отвечу… Внучка и моя жена, ее бабушка то есть, давно не встречаются. Сначала из-за того, что жена Ангела – наша сноха – совершенно порвала с нами и старалась, чтобы и девочка с нами не виделась. Иногда мы не виделись месяцами. После развода девочка, естественно, еще сильнее привязалась к матери, а бабушку это злило… Напрасно, конечно, потому что ребенок не может рассуждать трезво и беспристрастно, как взрослый. Внучка не хотела приходить к нам, даже когда отец забирал ее на выходные… А в этом году «доброжелатели», такие, знаете, всегда находятся, рассказали нам о тех унизительных сценах, которые происходили в Созополе… Вы, наверное, уже слышали об этом?

– Да.

– Странно, но моя жена восприняла случившееся как заслуженное возмездие за то, что сын плохо воспитал дочь… Потом, в связи с похоронами, мы встретились, и жена моя не сдержалась – правда, она была в таком состоянии, что ее можно понять, – и сказала Еве: ты виновата в смерти отца! И Ева опять стала нас избегать. Я ей звонил, но она, услышав мой голос, бросает трубку.

Старик замолчал, утомленный исповедью.

Выходит, подумал я, девушка вела молчаливых разговоров по телефону гораздо больше, чем я думал…

Вражда внутри семьи проявляется в разных формах, сказал Троянский, когда я, еще в самом начале, докладывал ему о встречах с родными Борисова, но в основе ее всегда лежат почти животные инстинкты женского соперничества или безудержная страсть к деньгам… Вероятно, мать Борисова воспринимала как оскорбление то, что ее сын привозил вещи, и притом заграничные, своей бывшей жене; мещане, стоит им немного разбогатеть, а особенно дорваться до «шикарной» заграничной жизни, дают волю своим страстишкам, начинают измерять достоинство человека тем, сколько у него заграничных вещей, какие он кому делает подарки. В затуманенных алчностью мозгах валюта и тряпки становятся единственным мерилом жизненных ценностей, и эти людишки все больше задыхаются в зловонии мелочного стяжательства… Гнусная, жалкая, убийственная семейная клоака.