Добыча стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард. Страница 10

В проникавшем с дальнего конца пристройки скудном свете было видно, как из клетки выползла и медленно двинулась к двери плотная черная тень. В какой-то момент барсук остановился и даже попятился, пытаясь вернуться в спасительную темноту, но наткнулся на острие сабли и неуклюже вывалился из комнаты.

Грохнул пистолет, и пламя на мгновение раскололо тьму. Барсук пискнул и затих – удар дубинкой переломил зверю хребет. Распахнув дверь, Шарп прыгнул в коридор и свернул налево еще до того, как человек с дубинкой понял, что колотит животное. Сабля рассекла воздух. Кто-то вскрикнул. Шарп ткнул клинком в появившуюся фигуру – противник пригнулся и подался назад. Ждать лейтенант не стал – он уже мчался по коридору в дальний конец пристройки, выходившей, как подсказывала память, к тухлой канаве, по которой тащили с Темзы легкие лодки. Преследовать его бросился только один из телохранителей Хокинга. Шарп с ходу вышиб дверь и выскочил в переулок. Там его дожидались двое, но оба, увидев саблю, отступили. Шарп повернул направо и понесся вдоль длинного склада, где хранили табак и где во времена его детства орудовала шайка фальшивомонетчиков.

– Хватай его! – крикнул кто-то, и он услышал топот за спиной.

Еще один поворот. И еще. Крики преследователей становились громче. Они неслись за ним не для того, чтобы отомстить за Хокинга, о смерти которого, скорее всего, еще и не знали, а потому что он был чужаком. Волки осмелели, и Шарп бежал и бежал, подгоняемый криками за спиной. Ранец, шинель и сумка – вес немалый, к тому же сапоги утопали в грязи, и он знал, что должен побыстрее найти убежище, сбить охотников со следа. Еще один поворот. Длинный узкий переулок. Стена Монетного двора. Влево, вправо, снова влево. Он увидел наконец темную подворотню и, метнувшись в нее, опустился на корточки и затаил дыхание. Несколько человек пробежали мимо. Шум погони постепенно удалился и стих. Шарп выпрямился.

Мундир намок от крови – ладно, это подождет. Он вложил саблю в ножны, ножны спрятал под шинель и с ранцем в руке зашагал в направлении на запад по запомнившимся с детства улочкам и переулкам. Миновав Тауэр, Шарп почувствовал себя в относительной безопасности – здесь в высоких, узких окнах уже мерцал желтоватый свет – и все равно постоянно оглядывался, проверяя, не идет ли кто следом. Большинство преследователей держались одной шайкой, но некоторые, те, что посмышленее, могли охотиться в одиночку, не привлекая к себе внимания. Теперь они уже знали, что рискуют не только ради сабли и серебряных пуговиц, но и ради денег Хокинга. Завидная добыча. Городские улицы были пусты, и пару раз Шарп оборачивался на звук шагов, но никого не увидел.

Он миновал Темпл-Бар. Улицы оживали, прохожих становилось больше, но опасность еще сохранялась. Шарп быстро прошел Флит-стрит и повернул на север, в запутанный лабиринт узких улочек. Начался дождь. Из таверны высыпала небольшая компания, и он инстинктивно взял в сторону, перейдя на более широкую улицу, в которой признал Хай-Холборн. Здесь он остановился перевести дух. Оторвался или нет?

Из окон домов на противоположной стороне улицы струился бледный свет. Иди в Севн-Дайалс, сказал он себе, и отыщи Мэгги Джойс. Дождь усилился, барабаня по крыше стоящей неподалеку кареты. Другая карета прокатила, разбрызгивая грязь, мимо, и ее лампы высветили желто-зеленую вывеску на здании с тускло мерцающими окнами. Два ночных сторожа в синих мундирах с сияющими пуговицами и длинными палками неспешно прошествовали мимо. Дошли ли до них известия о происшествии на Брухаус-лейн? Если да, то искать будут армейского офицера в перепачканной кровью шинели. Пожалуй, лучше укрыться. Надпись на вывеске означала, что перед Шарпом таверна под названием «Французский рожок». Когда-то заведение пользовалось большой популярностью среди музыкантов находящегося неподалеку, на Друри-лейн, театра, но потом его купил отставной солдат, радушно принимавший любого военного, так что в армии таверну называли не иначе как «Лягушкин хрен».

Бифштекс, подумал Шарп, вот что мне надо. Бифштекс и пиво, кровать и тепло. Да, он хотел попрощаться с армией, но пока еще оставался офицером, а значит, «Лягушкин хрен» – место для него. Он повесил на плечо ранец и поднялся по ступенькам.

Никто не обратил на Шарпа внимания. Никто даже не повернул головы. Примерно половина посетителей были офицерами, хотя и вторая половина, клиенты в штатском платье, тоже могла иметь непосредственное отношение к армии. Знакомых лиц Шарп не обнаружил и, отыскав свободное место в темном уголке у стены, сбросил с плеча ранец и снял промокшую от дождя шинель. Рыжеволосая женщина, фартук которой украшали с десяток эмблем разных полков, сообщила, что в таверне можно и переночевать.

– Только в комнате ты будешь не один,– предупредила она,– так что, пожалуйста, не разбуди того джентльмена. Он сказал, что ляжет пораньше.

Заметив кровь на зеленом мундире, женщина покачала головой.

– Пришлось отбиваться от воров,– объяснил Шарп, похлопывая по кожаному мешочку.– У тебя не найдется холодной воды?

– Хочешь вымыть сапоги?

– Да. И принеси пива и стейк. Побольше.

– Давненько стрелки сюда не захаживали. Слышала, будто их отправили куда-то за границу.

– Я тоже это слышал.

– И куда же?

– Не знаю.

Она наклонилась.

– В Копенгаген, дорогуша. Так что постарайся вернуться целенький.

– Копен… – -начал Шарп.

– Ш-ш-ш.– Женщина приложила палец к губам. – Хочешь узнать что-то про армию, милый, приходи сюда. Мы знаем ответы за два дня до того, как в штабе королевской конной гвардии начинают задавать вопросы. – Она улыбнулась и ушла за пивом.

Шарп открыл сумку и попытался определить, сколько в ней денег. Похоже, фунтов двадцать, не меньше. Выходит, преступление – дело доходное. Он повернулся спиной к бару. Двадцать фунтов. С такими деньгами можно начинать новую жизнь.

Двадцать фунтов! И это за один вечер! И все равно Шарп злился на себя за несдержанность, из-за которой убил человека. Повезло еще, что удалось так легко выкрутиться. Неприятностей с законом можно было не опасаться, поскольку обитатели Уоппинга воздерживались от общения с констеблями. Многие в таверне Бика Мэлоуна видели Хокинга с армейским офицером, который, скорее всего, и пришил Хозяина, но Шарп сомневался, что власти проявят интерес к поиску преступника и даже узнают о случившемся. Тело Хокинга отнесут к реке и бросят в воду, а потом его, возможно, найдут на берегу где-нибудь у Дартфорда или Тилбери. Чайки выклюют внутренности и единственный оставшийся глаз. И за Джема Хокинга никого не повесят.

По крайней мере Шарп надеялся, что за него никого не повесят.

И все же радоваться было преждевременно. Его искали. Шарп ушел из Уоппинга с кругленькой суммой, и многие жаждали встречи с ним, чтобы денежки сменили владельца. В первую очередь опасаться нужно хокинговских мастифов, которые будут искать его именно в таких вот местах, как таверна «Лягушкин хрен». Останься здесь на одну ночь, а потом выбирайся из Лондона, сказал он себе. Едва Шарп принял это решение, как за спиной хлопнула дверь. Зашумели. Сначала он подумал, что это охотники за сокровищами Хокинга вышли на след, но, оглянувшись, увидел небольшую веселую компанию мужчин и женщин, укрывшихся в таверне от дождя. Мужчины отряхивали зонты и стягивали плащи с женщин. Шарп решил, что они пришли из театра, но женщины были в скандально откровенных платьях и с сильно накрашенными лицами. Вероятно, актрисы. Мужчины оказались офицерами и вовсю демонстрировали алые мундиры, золотые галуны и красные пояса. Шарп поспешно отвернулся, чтобы не привлекать внимания.

– А я утверждаю,– объявил один из офицеров, – что хорошая выпивка помогает лучше разглядеть гения!

Сие странное заявление вызвало смех и аплодисменты. Компания сдвинула столы и стулья.

– В розовом, дорогая, ты истинное совершенство! – сообщил один из гостей своей спутнице и был незамедлительно высмеян за галантность своими же товарищами.