Добыча стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард. Страница 7

– Потому что тамошний совет не желает, чтобы мальчишки становились солдатами.

– Не желает? – изумился Хокинг.

– В совете много женщин,– пояснил Шарп.

– А, женщины! -воскликнул Хокинг и раздраженно покачал головой.– Да, с ними договориться трудно. В нашем совете их нет, это я вам сразу говорю.

– А в Кентербери совет требует, чтобы они проходили через магистрат.

– Кентербери? При чем тут Кентербери?

– У нас там второй батальон, и мы могли бы набрать мальчишек в тамошнем приюте, да магистрат не дает.

Эти объяснения, похоже, не удовлетворили Хокинга.

– Но почему в магистрате не хотят, чтобы они шли в солдаты?

– Потому что солдаты умирают. Дохнут как мухи. Понимаете, мистер Хокинг, стрелковые войска ближе всего к противнику. Мы у него как бы под носом, а мальчишки, когда не барабанят, подносят патроны. Снуют туда-сюда, вот и попадают под пули. Бац, бац. Бывает, и свои подстрелят. Кто-то всегда погибает. Но при этом, имейте в виду, для живых жизнь там вполне сносная. Они, можно сказать, становятся избранными!

– Редкая возможность, – покачал головой Хокинг, судя по всему, веривший всей той чепухе, что нес Шарп.– Могу вас уверить, майор, у нас ни совет, ни магистрат возражать бы не стали. Никоим образом! Даю слово! – Он подлил себе еще пива.– Так о чем речь?

Шарп откинулся на спинку стула и принял задумчивый вид.

– Два батальона, да? – медленно заговорил он. – Это двадцать рот. Допустим, мы теряем в год четырех барабанщиков на поле боя и еще шестерых по болезни и в силу возраста. Получается десять парней. Так? Им должно быть лет по двенадцать или около того.

– Десять мальчишек в год? – Хокинг с трудом скрыл пробудившийся энтузиазм.– И вы за них заплатите?

– Немы, а армия.

– Да, но сколько? Сколько?

– По два фунта за каждого.

Шарп и сам удивлялся, как гладко у него все выходит. Он мечтал о мести, планировал ее, разыгрывал в своем воображении, но никогда не думал, что получится так легко – слова слетели с языка сами собой и звучали вполне убедительно.

Хокинг ответил не сразу. Он достал глиняную трубку, набил ее табаком, поднес горящую свечу, прикурил.

Двадцать фунтов в год – кругленькая сумма, но уж больно все чистенько. Уж больно все просто.

– Магистраты захотят получить свою долю.

– Вы же сказали, что с ними проблем не будет, – возразил Шарп.

– Не будет, если им заплатить,– указал Хокинг. – Да и другие расходы. Всегда есть другие расходы, майор.– Он выпустил в потолок струю дыма.– Вы уже говорили об этом с полковником?

– Иначе б я сюда не пришел.

Хокинг кивнул. Похоже, цену майор с полковником уже обсудили. И, разумеется, речь шла не о двух фунтах за голову. Скорее, о пяти, причем два фунта доставались полковнику, а еще один майору.

– Четыре фунта! – объявил он.

– Четыре?!

– Я, майор, могу и без вас обойтись. У меня есть трубочисты. Им мои ребятишки нравятся. А кто в трубу не пролезает, может улицы убирать.

Уборщики собирали собачье дерьмо и отвозили его кожевникам, использовавшим фекалии при дублении кож.

– Кто-то уходит в море, кто-то становится трубочистом, кто-то собирает дерьмо, некоторые помирают, а остальных ждет виселица. Они все – отбросы, подонки. Если они нужны вам, платите мою цену. И вы заплатите. Заплатите.

– Заплачу? С чего бы это?

– А вот с чего, майор. Ради каких-то мальчишек вы бы в Уоппинг не пришли. Их можно найти где угодно. И магистраты тут не помеха.– Хокинг ухмыльнулся, как бы давая знать, что его не проведешь.– Нет, майор, вы ко мне пришли с какой-то особенной целью.

– Я к вам пришел за барабанщиками. И чтобы никто не вмешивался.

Хокинг продолжал смотреть ему в глаза.

– Продолжайте.

Шарп помедлил, потом, как бы приняв решение, пожал плечами.

– И еще мне нужны девочки.

– Ага,– усмехнулся Хокинг. Слабость и жадность были понятны ему, и теперь визит Шарпа обретал наконец смысл.

– Мы слышали…

– Кто мы?

– Мы с полковником.

– А вам кто сказал? – не отставал Хокинг.

– Мне – никто. Полковник узнал от кого-то. Вот он меня и отправил.

Хокинг откинулся назад и задумчиво потянул себя за бакенбарды. Сочтя ответ достаточно правдивым, он кивнул.

– Так вашему полковнику нравятся молоденькие, а?

– Они нам обоим нравятся. Свеженькие и нетронутые.

Хокинг снова кивнул.

– Мальчишки пойдут по четыре фунта, девчонки по десять.

Шарп изобразил задумчивость, потом пожал плечами.

– Я хочу попробовать. Сегодня.

– Мальчика или девочку? – осклабился Хокинг.

– Девочку.

– А деньги есть?

Шарп похлопал по ранцу, стоявшему на посыпанном опилками полу.

– Гинеи.

За дверью послышался еще один бурный всплеск голосов, и Хокинг повернул голову.

– У меня там бизнес, майор, так что придется подождать еще час-другой. А девочку тем временем приведут в порядок, вымоют, почистят. Но я хочу получить свои пять фунтов.

Шарп покачал головой.

– Увидите деньги, когда я увижу девчонку.

– Осторожничаете, а? – усмехнулся Хокинг, но настаивать не стал и залога не потребовал.– Вам какую? Рыженькую? Черненькую? Худышку или толстушку?

– Просто девочку. Главное, чтобы помоложе. – Притворство давалось с трудом, и Шарп уже чувствовал себя последним мерзавцем.

– Получите свеженькую, майор,– сказал Хокинг и протянул руку, предлагая скрепить сделку.

Шарпа передернуло от отвращения. Хокинг сжал его пальцы и, подавшись вперед, пристально посмотрел в глаза новоявленному партнеру.

– Странно, но есть в вас что-то знакомое.

– Я из Йоркшира,– соврал Шарп.– Вы там случайно не бывали?

– Не любитель разъезжать.– Хокинг выпустил наконец руку Шарпа и поднялся.– Джо покажет, где подождать, но я бы на вашем месте посмотрел на собак.

Джо, один из двух парней с дубинками, кивком предложил лейтенанту следовать за ним и направился к задней двери. Шарп уже знал, куда его ведут, потому что еще при жизни Бики Мэлоуна не раз бывал в задней комнате, представлявшей собой длинную, полутемную пристройку. Там постоянно воняло псиной. В обоих концах пристройки размещались складские помещения, но большая часть пространства была переоборудована в подобие арены с грубо сколоченными деревянными скамьями, окружавшими помост диаметром около двенадцати футов. Посыпанный песком, он был огражден дощатым барьером.

– Это здесь.– Джо указал на одну из кладовых. – Роскоши не жди, но кровать есть.

– Я буду там.– Шарп кивнул в сторону арены.

– Как закончится, приходи сюда.

Лейтенант поднялся к самой высокой скамье и устроился почти под потолочной балкой. Над забрызганным кровью помостом висели шесть масляных ламп. К вони от животных примешивались запах крови, табака, джина и пирогов с мясом. Зрителей было около сотни, в большинстве своем мужчины, но попадались и женщины. Некоторые встретили Шарпа настороженными взглядами. Он был здесь чужим, а форменные серебряные пуговицы заставляли многих нервничать. Местная публика вообще плохо воспринимала любого рода форму. Тем не менее несколько человек подвинулись, что позволило Шарпу сесть. И как раз в этот момент через дощатый барьер перебрался высокий мужчина с крючковатым носом.

– В следующей схватке, леди и джентльмены, – проревел он,– встретятся Присцилла, сука двух лет, и Ноблмен, кобель трех лет от роду. Хозяин Присциллы мистер Филипп Мэхин.

Имя вызвало бурные аплодисменты.

– Тогда как Ноблмен,– продолжал он в наступившей тишине,– принадлежит мистеру Роджеру Коллису. Делайте ставки, леди и джентльмены, а я желаю вам всем удачи.

К Шарпу подошел мальчишка, принимавший ставки, но лейтенант отмахнулся. У нижней скамейки появился Джем Хокинг, и собранные деньги тут же перекочевали в заветный кожаный мешочек, с которым, похоже, не расставался сопровождавший его клерк. Еще один мужчина, лет тридцати на вид и худой как палка, пробившись через толпу, сел рядом с Шарпом. Волосы у него были длинные, а тощую шею украшал франтоватый красный платок. Достав из-за голенища ножик, он принялся чистить ногти.