Королевства, проигранные в карты - Брайт Владимир. Страница 17

Оказывается, быть героем совсем не так весело, как описывается в научно-популярной литературе. Меняю не глядя всех придворных красавиц, благородное происхождение и королевский титул в придачу на обычную среднестатистическую квартиру!

Что, не желаете поменяться? Так я и думал. Дураков, как всегда, нет. Кроме меня.

– Да, судили, и я говорил за нас троих. – Билли повернулся к старику, прервав ход моих невеселых мыслей.

– И ты не мог придумать ничего лучшего, как попросить, чтоб нас убили в этом гадюшнике на потеху толпе, даже не посоветовавшись с нами? – буквально захлебнулся от возмущения Компот.

«По большому счету старик прав. Как лица в некотором роде заинтересованные, мы все же имели право поучаствовать в обсуждении этого вопроса. Хотя бы из вежливости могли бы и спросить наше мнение», – подумал я.

– Во-первых, вы оба были без сознания, а во-вторых, это был не суд, а фарс: всех, кого вытащили живыми из блокированного района, выездная коллегия королевского суда прямо на месте признала виновными и приговорила к немедленной казни через повешение.

«Ничего себе порядочки», – тревожно подумал я.

– Однако, – продолжал Билли, – за сегодняшний день нам повезло дважды. Когда из-за примороженной ноги я не смог двигаться, а ты, напившись своей дряни, отключился и тоже не смог бежать, мы остались почти что в центре блокированной зоны, которую эти убийцы начисто стерли. Но то ли у них не хватило энергии, то ли эти недоучки-бракоделы что-то напутали. Как бы то ни было, центр лишь слегка тряхнуло, а окраины получили по полной программе – там теперь абсолютно пусто. А второй раз нам повезло, потому что сегодня помолвка этого мерзавца Фромпа, и в связи с этим знаменательным событием великодушные судьи сначала приговорили нас к повешению как мятежников, пытающихся подорвать основы монархии, а затем, выдержав эффектную паузу, сообщили, что мы попадаем под амнистию великого правдолюбца, мыслителя и философа-гуманиста, чтоб ему грязные крысы выгрызли внутренности, несравненного и прекрасного Фромпа второго. Поэтому можем сами выбирать свою судьбу.

На этом месте Билли замолчал, давая благодарной аудитории, то есть мне и Компоту, переварить все вышесказанное и, быть может, даже поаплодировать его красноречию.

Но так как сил на восторженные овации ни у меня, ни у старика не было, я позволил себе задать еще один не слишком оригинальный вопрос:

– А что это вообще такое – «Арена искупления»?

На этот раз мне повезло, Компот, наверное, расчувствовался.

– «Ареной искупления» называют мясорубку, в которую кидают приговоренных к смерти, чтобы дать им шанс попытаться выйти из нее живыми и после этого загадать одно желание, которое придворные маги короля обязаны исполнить.

– Не так уж плохо, – протянул я, вспомнив, что сначала нас хотели просто повесить без каких-либо поощрительных призов.

– Мой рассказ об этом интересном месте был бы неполным, – продолжил колдун, – если бы я не упомянул о том, что за всю пятитысячелетнюю историю арены только два человека чудом остались в живых после ее посещения.

– Наверное, остальные плохо тренировались, – попытался пошутить я, чтобы разрядить обстановку, но никто не засмеялся. – А какие еще были варианты? – Я вспомнил, что Билли говорил о каком-то выборе, и попытался побыстрее сменить тему, чтобы загладить неудачную шутку.

– Нам предложили прогуляться в Сумеречные измерения – обитель безумных богов и проклятых душ.

– По крайней мере, название звучит романтично, – опять не к месту вставил я.

Товарищи по несчастью посмотрели на меня как на безнадежно законченного идиота.

– Из этого «романтичного» места никто никогда не возвращался, – проинформировал меня Билли. – Предания рассказывают о таких ужасных вещах, творящихся там, что простая смерть кажется самым заветным желанием. Великие маги объединившихся измерений наложили печать страшного заклятия на вход в эти проклятые земли. Никто не может проникнуть туда, да и оттуда, слава богам, к нам тоже никто не попадет. Благодаря этому мы можем чувствовать себя в относительной безопасности.

– Но нам же предложили прогуляться туда. Это как-то не совсем стыкуется с печатью на входе, – заметил я.

– Иногда проход открывается на несколько мгновений, и приговоренные к смерти преступники, отказавшиеся от легкой и быстрой смерти на виселице и не рискнувшие вступить на поле «Арены искупления», отправляются по собственному выбору в этот безумный ад.

– Так что поблагодарим старину Билли за то, что он сделал правильный выбор, – закончил колдун.

Ну, уж если старик предпочитает через пару часов наверняка умереть, чтобы только не попасть в эти загадочные Сумеречные измерения, то я даже не могу представить, что там вообще должно твориться. У меня просто фантазии не хватает на подобные запредельные ужасы...

– Спасибо, – поблагодарил я Билли и тут же задал еще один вопрос: – А что такое Сарлон, и о каких объединившихся измерениях идет речь, да и вообще что такое измерения?

Они во второй раз за последние пять минут посмотрели на меня как на тяжело больного человека (законченного идиота).

– Ты, принц и единственный наследник престола, задаешь такие глупые вопросы, ответы на которые знает даже самый последний бродяга на окраинных мирах. – Толстяк не мог скрыть своего удивления.

Это начинало медленно, но верно доставать меня. Сегодня уже второй человек говорит мне, что я принц, хотя я точно знаю, что с утра я был таким же принцем, как Эйфелева башня – кубком Стэнли.

– Не обижай его, – вступился за меня Компот.

Я едва не расчувствовался от такой заботы. «Все-таки старик не такой уж плохой», – подумал я.

– Он сегодня с утра немного не в себе, – закончил колдун, и я сразу же взял свои предыдущие мысли обратно, решив впредь никогда не думать о Компоте хорошего.

– Что значит – немного не в себе? – не понял Билли.

– Это значит, что чердак у него сорвало, мозга потекли, ну и в общем и целом он просто полный кретин, – прохрипел старик, раздраженный непонятливостью толстяка,

Если бы в этот момент я не чувствовал себя как постоянный клиент похоронного бюро, иначе говоря, мог шевелить руками, то, выражаясь красочным языком Билли, заткнул бы лживую клеветническую глотку старого злодея.

– А ты... – начал было я, собираясь вывалить на старика поток всех ругательств Билли, успевших прочно закрепиться в моем словарном запасе.

Но закончить предложение не удалось, потому что дверь нашего клуба любителей сырых подземелий с противным скрипом отродясь не смазанных петель отворилась, и в камеру вошел интеллигентного вида старичок, одетый в чистую ливрею. Старичок нес на подносе три фужера с жидкостью янтарного цвета.

– А здесь неплохое обслуживание, – прокаркал колдун, переключая свое внимание и красноречие на новоприбывшего. – Билли, дорогуша, не забудь, пожалуйста, напомнить, чтобы мы задержались здесь на недельку-другую, чтобы успеть в полной мере насладиться изысканностью местной кухни.

– Господа, – торжественно начал вошедший, не обращая внимания на компотовские остроты, – вам предстоит великая битва во искупление своих преступлений и во славу милосердного и великодушного, мудрейшего и...

– Одним словом, – бесцеремонно оборвал его колдун, видимо, понимая, что восхваление достоинств и перечисление положительных качеств Фромпа второго может затянуться на неопределенное время, – ты принес наркотик, называемый «Нектаром героев», который поставит нас на ноги, придаст силы, притупит болевые рефлексы и позволит умереть не сразу, а немного погодя. Так что давай сюда свое дешевое пойло – и проваливай.

– Это что-то наподобие препарата «Эйч-джи» или «ампулы Бога»? – зачарованно спросил я у Компота.

– В каком смысле? – не понял он.

– Нуууу... «Тридцать второй», «Сеющий скорбь»... или «Сну»... Была такая книга про конец мира и пересекающиеся вселенные, – сбивчиво начал объяснять я, но, встретив недоуменные взгляды моих товарищей по несчастью, смешался и, пробормотав: «Как-нибудь при случае расскажу, чем там все закончилось», протянул руку к бокалу.