Путь безнадежного - Степной Аркадий. Страница 28

Безнадежных развели по казармам. Сержантов и капралов вызвали к капитану. Потерявшие свой извечный румянец и позеленевшие от нехороших предчувствий, солдаты из хозотряда разнесли по казармам ужин. Их вытянутые лица и дрожащие пальцы вызвали немало радости среди остальных солдат.

Ужин давно закончился, а капралы все не возвращались. Безнадежные оказались предоставлены сами себе. Слух о войне наконец распространился по казармам, проговорились солдаты из хозотряда. Стали известны и подробности. Три дня назад эльфийский герцог Эландриэль, объединившись с королем гномов Торбином, перешел юго-западную границу и вторгся на территорию Глинглокского королевства.

Первоначальное возбуждение, охватившее при этом известии безнадежных, сменилось липким и неприятным страхом. Страх, казалось, был везде. Он, словно туманом, повис в казармах, заставляя говорить тише и вызывая тошноту. Страх был осязаем, его холодные пальцы сжимали сердце и гладили по лицу. Рустам лежал на своей циновке, широко раскрыв глаза, прислушивался к испуганному шепоту и дрожал от холодного озноба. Он снова, как в детстве, боялся темноты и испытывал постыдное желание спрятаться с головою под одеялом. И он был не одинок. Безнадежные разожгли все свечи, оставленные про запас, и в казарме было светло как днем. Но люди все равно боялись.

Брин с компанией сел за стол в надежде развлечься игрою в кости, но их хватило ненадолго. Люди не думали о наживе или об удовольствии, люди думали о смерти и войне. Всегда самоуверенное лицо Брина поблекло. Он не балагурил, по своему обыкновению. Тихо сидел за столом, положив подбородок на сложенные перед собой мускулистые руки, и неотрывно смотрел пустым взглядом на пламя толстой свечи. Его шайка собралась вокруг него в явной растерянности. Им как никогда раньше нужен был вожак, но вожак сам был напуган и не знал, что делать.

Отчаяние царило в помещении. Оно мешало дышать и черпало силу в испуганных душах людей. Рустам смотрел на тени, игравшие на стене, и покрывался холодной испариной. Спроси его сейчас, чего он боится, он бы, наверное, даже не смог ответить. Как не может ответить птица в резко взлетевшей стае, от чего именно она спасается бегством. Просто страх, просто отчаяние – обыкновенная животная паника. Хочется вскочить и куда-то бежать или просто зарыться в землю, спрятавшись от окружающего мира. Гарт свесил свою большую голову через край кровати. Понимающе посмотрел вначале на дрожавшего в ознобе Рустама, а потом на позеленевшего Дайлина и спрыгнул на землю.

– Пошли, братец, подышим воздухом, – легонько хлопнул он по плечу Рустама. – Малой, хватит валяться, пойдем наружу! – окликнул он затем Дайлина и, с хрустом потянувшись, вышел за дверь.

Рустам с Дайлином переглянулись и безропотно вышли следом. Свежий воздух подействовал отрезвляюще, голова прояснилась, страхи поблекли и отступили.

– Что-то случилось? – спросил у Гарта Рустам.

– А разве что-то обязательно должно случиться? – безмятежно улыбнулся Гарт. – Просто нечего сидеть в вонючей казарме и киснуть.

– А что нам остается? – пожал Дайлин плечами.

– Мы можем провести ночь на свежем воздухе, лежа у костра и коротая время в мужском разговоре, – предложил Гарт.

– Звучит неплохо, – ответил Рустам, уже немного пришедший в себя. – И как мы это сделаем?

– Очень просто, пойдем к стражникам у ворот и попросим их дать нам место у своего костра.

– Хм, как же, так они и согласились, – недоверчиво хмыкнул Дайлин.

– Малой, – очень серьезно произнес Гарт, – у тебя крайне недоверчивое отношение к жизни, это меня пугает. Но я нынче добрый, поэтому, так и быть, проясню, почему мне кажется, что стражники будут не против. Первое, – Гарт демонстративно сжал руку в кулак и разогнул один палец, – сегодня особый день, война начинается не каждый день, и стражники тоже чувствуют себя не слишком уютно. Второе, – массивный кулак разжался, выпустив на свободу еще один палец, – стража очень падка на элементарный подкуп, это у них в крови. А у меня найдется чем их подкупить.

Гарт жестом заправского фокусника достал из-под рубашки большую бутыль с запечатанной сургучом пробкой.

– Ух ты, это же вино, – удивленно воскликнул Дайлин.

– И не самое худшее, – весело подхватил Гарт, – специально берег на черный день.

– Значит, черный день уже настал, – пораженчески заметил Рустам.

– Не будь занудой, – укоризненно попенял ему Гарт и, обхватив товарищей за плечи, потащил к главным воротам. То, что на всем пути им не попалось ни одного сержанта или хотя бы капрала, показалось Рустаму чудом. Впрочем, это могло быть всего лишь трезвым расчетом опытного в воинской службе Гарта. Вряд ли младшему и старшему командному составу, боявшемуся предстоящей войны еще больше, чем их солдаты (что неудивительно, чем больше человек может потерять, тем ему страшней), было сейчас дело до порядка на территории полка. Впрочем, признаться честно, в соблюдении порядка не было никакой нужды. Страх сковал безнадежных не хуже капральских дубинок. Солдаты прятались по казармам, щедро транжиря месячный запас восковых свеч. Ни у кого, кроме нашей троицы, не хватило смелости шляться по покрытой мраком территории полка.

Рустам с Дайлином, пожалуй, тоже предпочли бы отсидеться в казарме, ярко освещенной доброй дюжиной свеч. Но Гарт был неумолим. Он был весел, энергичен и в меру беспечен. Именно в таком настроении он и предстал перед капралом городской стражи. Могучий, веселый, с широкой улыбкой на бесшабашном лице, демонстративно помахивающий бутылью с вином и пересыпающий свою речь солеными солдатскими шутками. Вокруг него распространялось волнами такое спокойствие и уверенность в себе и будущем, что капрал, немного знавший о его боевом прошлом, дрогнул и дал согласие трем овцам погреться у их честного солдатского костра.

Стражники поначалу приняли незваных гостей настороженно. Городская стража не особо жалует безнадежных, а те, кто вынужден их охранять, – тем более. Но особая атмосфера этой тревожной ночи и пара скабрезных острот, вовремя сказанных безмятежным Гартом, помогли сгладить различия. Бутылка вина довершила дело, стражники службу знали и без разрешения капрала пить на посту бы не решились, но капрал сам чувствовал себя прескверно, так что не стал особо возражать против нескольких капель для поднятия боевого духа.

Городская стража, в отличие от их беспокойных подопечных, не должна была идти в бой в первых рядах королевской армии, но, как и всем, кто служил королевству с оружием в руках, им было тревожно в эти дни. Долгие годы они получали жалованье, не подвергаясь при этом слишком уж большому риску. Бывало, конечно, всякое, и все же город Лондейл благодаря стараниям старого графа считался неким оплотом спокойствия. Хорошее и завидное место для службы. И вот грянуло. Война. И враг уже топчет родную землю совсем недалеко от стен охраняемого ими города. Кто знает, может, уже через пару дней им придется выйти с оружием в руках на городские стены и сполна рассчитаться за полученное ими жалованье горячей кровью. Так что радостного мало. Как нельзя кстати в такое время бутылка доброго вина и веселый здоровяк, знакомый с войной не понаслышке, но не унывающий при этом ни на секунду.

Веселые шутки сыплются одна за другой. Бутылка идет по кругу. Гарт делится веселыми моментами из своей богатой истории, безжалостно высмеивая эльфийских лучников и гномью пехоту. И капрал с удовлетворением наблюдает за тем, как раздвигаются насупленные брови и разглаживаются лица его подчиненных. Ему и самому становится легче, когда Гарт недолго думая скидывает рубашку и показывает на своем теле шрамы, оставленные топорами гномов и эльфийскими стрелами. Все в его интерпретации выглядит нестрашно и даже весело. Не боль и смерть впереди, а возможность отличиться, заработать новое звание и славу. Можно сделать состояние на боевых трофеях, ведь эльфы и гномы обожают золотые украшения и часто надевают их, когда идут в бой. Конечно, тебя могут ранить, ну что же, шрамы только украсят мужчину и сделают его неотразимым для молодых красавиц и богатых вдовушек. Все это так заразительно, так уверенно и со знанием дела представлено, что ни у кого не возникает ни малейших сомнений в искренности Гарта. Молодые стражники начинают смотреть орлами и уже мечтают о том дне, когда завоеватели доберутся наконец до стен Лондейла и дадут им возможность покрыть бессмертной славой свои имена. Даже искушенный и опытный капрал молодцевато подбоченился и воинственно расправил усы. Страх из глаз Дайлина выветрился начисто, сейчас они блестели в свете костра, юношу захлестнуло воинской романтикой. И только один Рустам почувствовал некую наигранность в голосе друга. Гарт не просто балагурил, бывший сержант привычно поднимал боевой дух молодых и неопытных бойцов перед боем. И делал это поистине виртуозно. Город был погружен в тревогу, казармы были полны страха, и лишь у костра перед главными воротами не было места унынию и испугу.