Стражники Иерусалима - Вульф Франциска. Страница 50

Еще четыре койки. Между офицерами и Юсуфом оставалось еще четыре койки. Сейчас подошла очередь Хасана. Боковым зрением Рашид увидел, как мастер суповой миски рывком содрал простыни с кровати Хасана и ударил палкой по матрасу, словно выбивая паразитов. Потом Хасану приказали вытащить из-под кровати ящик и предъявить каждую вещь в отдельности – одежду, бритвенные принадлежности и все остальное. Ибрагим все придирчиво осмотрел, кивнул и перешел к койке его брата-близнеца. Еще три человека.

Голос муэдзина, призывавшего к дневной молитве, заставил Рашида вздрогнуть. Омар бросил вопросительный взгляд на Ибрагима, и тот кивнул.

– Давайте! – Громкий голос Омара эхом прокатился по залу, где до этого стояла полная тишина. – Сейчас можете помолиться. Большой смотр продолжим после.

Они раскатали свои молельные коврики и обратили взоры к Мекке, родине пророка и месту первого откровения. Рашид вздохнул свободно не только потому, что все тело затекло от многочасового неподвижного стояния в одной и той же позе, но и потому, что у него появилось время для размышлений. Что ищут у них Ибрагим и Омар? Знают ли они в самом деле о тех двух девочках? А если они пришли не ради Юсуфа, тогда ради чего? Может, видели, как он ночью крался из казармы, чтобы отправиться к Анне?

Рашид сделал глубокий вдох и поднял руки, повторяя вместе со всеми хором молитву. Нет, это было маловероятно. Он был предельно осторожен. К тому же Ибрагим не стал бы выстраивать всех солдат, если бы подозревал его. Нет, что бы ни искала эта парочка, похоже, они сами были в полном неведении, что именно ищут и у кого. Это напомнило Рашиду об их тщетных поисках христианского проповедника. Может, тут собака зарыта? И Ибрагим с Омаром искали какой-нибудь намек на то, что в рядах янычар завелся предатель, человек, покрывавший проповедника и утаивавший сведения о его местонахождении?

Молитва была окончена. Все поднялись, скатали коврики и снова заняли свои места. Досмотр продолжился, подошла очередь следующего.

Рашид украдкой бросил взгляд на Юсуфа. Кажется, молитва сказалась на нем благотворно, он уже успокоился. На лице больше не было нервного тика, капли пота не выступали на лбу. Хвала Аллаху, теперь по крайней мере у него на физиономии не было написано, что он совершил проступок. Ибрагим и Омар перешли к следующему. Простыни были сдернуты с койки, и Али, спавший рядом с Юсуфом, послушно выдвинул свой ящик и разложил содержимое на постели. Ибрагим устало скользнул взглядом по солдатским пожиткам, кивнул и перешел к Юсуфу. Рашид затаил дыхание.

Однако его друг нисколько не интересовал инспекторов. Юсуфу даже не пришлось вываливать на кровать свой ящик. Ибрагим лишь откинул крышку и мельком заглянул внутрь. Вся процедура ему явно наскучила. А может, он просто уже проголодался. Уголком глаза он увидел, с каким облегчением вздохнул Юсуф. Теперь на очереди был он сам.

– Рашид!

Почему Ибрагим, который часто путал даже имена мастеров поварешки, всегда прекрасно помнил его имя, оставалось для Рашида загадкой. По опыту он знал, что это не предвещало ничего хорошего.

Ибрагим стоял перед ним и улыбался, словно был несказанно рад встрече. Однако Рашид не попался на удочку.

Все с той же улыбочкой мастер суповой миски принялся обыскивать кровать Рашида. Сорвал простыни и бросил на пол. Разодрал подушку и так долго шарил в матрасе, пока солома не полетела во все стороны и не усеяла пол, не оставляя сомнений, кто будет заново набивать матрас.

«Почему я? Почему всегда именно я?» – спрашивал себя Рашид, еще сильнее стискивая зубы. Все его нутро закипело как в котелке, висящем над костром. Омар бросил ему предостерегающий взгляд и едва заметно покачал головой.

Омар был прав, он не имел сейчас права кипятиться. Что бы ни делал Ибрагим, это всего лишь попытка спровоцировать его и найти предлог для наказания. Нельзя давать мастеру ни единого повода для этого.

– Твой ящик, Рашид! – потребовал Ибрагим все тем же мягким и дружелюбным тоном.

Рашид втянул носом воздух, опустился на колени перед своей кроватью и вытащил ящик. Ибрагим откинул крышку. Потом поднял его в воздух двумя руками и просто перевернул, так что все содержимое высыпалось на пол посреди спальни – одежда, недавно купленная бритва, вырезанные из дерева и красиво выкрашенные шахматные фигуры. Флакончик с мирровой настойкой, которую он всегда использовал, если порежется при бритье, разлетелся на тысячи осколков, у черного короля отскочила голова. Ибрагим невозмутимо ковырял носком сапога в груде вещей, иногда вытаскивал тот или иной предмет, чтобы получше рассмотреть его, и снова бросал в кучу.

Рашид сжал кулаки. Злость бурлила в нем, он понимал, что вот-вот может сорваться. Скоро волна ярости накатит на него, сметая разум и последнюю здравую мысль, и тогда он не отвечает за себя.

Ибрагим встал в позу перед Рашидом, склонив набок голову и прищурив глаза.

– Раздевайся, Рашид, – произнес он с затаенно выжидательным выражением. – Снимай все.

В висках у Рашида стучало, кровь клокотала, ему было жарко, словно он стоял у открытой гончарной печи. Он услышал, как засопел Омар, и увидел широко раскрытые глаза на его бледном лице, с ужасом таращившиеся на него из-за плеча Ибрагима. Омар затряс головой, теперь уже не украдкой, губы его двигались, словно он призывал помощь с неба. Рашида колотил озноб.

«Сделай это, – нашептывал ему голос разума. – Сделай это, не поддавайся на провокацию. Ты ему только одолжение окажешь. Он хочет раздразнить тебя, чтобы покарать. Если хочешь победить его, сделай то, что он приказывает».

Рашид закрыл глаза и сделал глубокий вдох и выдох. Иногда это помогало ему обуздать ярость. Только поможет ли сейчас?

– Рашид? – Голос Ибрагима звучал невероятно нежно, приветливо и ликующе, предвкушая скорый триумф. – Это приказ. Раздевайся!

В зале стояла мертвая тишина. Казалось, что все янычары набрали в легкие воздуху и не дышали. Рашид чувствовал, что все взгляды устремлены на него, хотя и не мог этого видеть. Ярость кипела в нем, как раскаленная лава. Если ему не удастся сдержаться, все кончится плохо. На сей раз он убьет Ибрагима.

Рашид открыл глаза. Голова его вдруг просветлела, став пугающе ясной. Это было затишье перед бурей, накапливание энергии, готовой взорваться и выплеснуться через несколько мгновений. Омар все еще молился себе под нос, в то время как рука его схватилась за эфес сабли. Интересно, он уложит его на месте, избавив палача от лишней работы, или только ранит? Рашиду было безразлично. Что бы с ним ни случилось, он успеет настичь Ибрагима и... Анна! Рашид вдруг явственно увидел перед собой ее лицо, ее глаза, ее сияющую улыбку. Если он сейчас не удержит себя в узде, не только Ибрагим окончательно победит его. Он больше никогда не увидит ее, не сможет обнять и прижать к себе. Нет, цена явно слишком высока.

Рашид начал медленно раздеваться, снимая одну вещь за другой, пока не оказался совершенно голым перед мастером суповой миски, глядя ему прямо в глаза. В темные глаза, в которых полыхали нескрываемая ярость и неукротимая ненависть. Улыбка окончательно погасла на лице мастера.

– Рашид! – тихо проговорил Ибрагим. При этом раскатистое «р» напоминало яростный львиный рык. Он выхватил свою саблю и приставил кончик клинка к подбородку юноши, так что тому пришлось откинуть голову назад. – На этот раз тебе повезло, парень, хотя ты этого не заслуживаешь. Но рано или поздно я тебя поймаю, я тебе это обещаю! – Он сделал шаг назад и снова вложил саблю в ножны. – Пять следующих ночей дополнительное дежурство, помимо обычного. Кроме того, приведи в порядок свою постель и убери это свинство. И подстриги волосы!

С этими словами он развернулся и, громко топая, вышел вон, не удостоив Кемала своим досмотром. Омар был явно счастлив. Положив на миг руку на плечо Рашиду, он улыбнулся ему и последовал за мастером суповой миски. Лишь когда за обоими захлопнулась дверь, жизнь вернулась к янычарам. Некоторые подходили к Рашиду, понимающе кивали и сочувственно улыбались, пока он поднимал с пола свою одежду и одевался.