Про них (Рассказы) - Коваль Юрий Иосифович. Страница 1
Юрий Иосифович Коваль
Про них
Рассказы
Для старшего дошкольного и младшего школьного возраста.
СОДЕРЖАНИЕ
Стеклянный пруд
Орехьевна
Дед, баба и Алёша
В берёзах
Букет
Тучка и галки
Бабочка
Снегири и коты
"Лес, лес! Возьми мою Глоть!"
Русачок-травник
Орион
Сирень и рябина
Пылшыкы
Шатало
Муравьиный царь
Снегодождь
Снеги белы
Солнце и снег
Черноельник
Ворона
Заячьи тропы
Прорубь
Шапка дяди Пантелея
Дождь в марте
Висячий мостик
Герасим Грачевник
Соловьи
Поздним вечером ранней весной
Медведица кая
Полёт
Озеро Киёво
Три сойки
Большой ночной павлиний глаз
Про них
СТЕКЛЯННЫЙ ПРУД
В деревне Власово, слыхал я, есть Стеклянный пруд. "Наверно, вода в нём очень прозрачная, - думал я. - Видны водоросли и головастики. Надо бы сходить, посмотреть".
Собрался и пошёл в деревню Власово. Прихожу. Вижу: у самого пруда две бабки на лавочке сидят, рядом гуси пасутся. Заглянул в воду - мутная. Никакого стекла, ничего не видно.
- Что ж это, - говорю бабкам, - Стеклянный пруд, а вода - мутная.
- Как это так - мутная?! У нас, дяденька, вода в пруду сроду стёклышко.
- Где ж стёклышко? Чай с молоком.
- Не может быть, - говорят бабки и в пруд заглядывают. - Что такое, правда - мутная... Не знаем, дяденька, что случилось. Прозрачней нашего пруда на свете нет. Он ключами подземельными питается.
- Постой, - догадалась одна бабка, - да ведь лошади в нём сейчас купались, намутили воду. Ты потом приходи.
Я обошёл всю деревню Власово, вернулся, а в пруду три тракториста ныряют.
- Опоздал, опоздал! - кричат бабки. - Эти какое хошь стекло замутят, чище лошадей. Ты теперь рано утром приходи.
На другое утро к восходу солнца я пошёл в деревню Власово. Было ещё очень рано, над водой стелился туман, и не было никого на берегу. Пасмурно, как тёмное ламповое стекло, мерцал пруд сквозь клочья тумана.
А когда взошло солнце и туман рассеялся по берегам, просветлела вода в пруду. Сквозь толщу её, как через увеличительное стекло, я увидел песок на дне, по которому ползли тритоны.
А подальше от берега шевелились на дне пупырчатые водоросли, и за ними в густой глубине вспыхивали искры - маленькие караси. А уж совсем глубоко, на средине пруда, там, где дно превращалось в бездну, тускло вдруг блеснуло кривое медное блюдо. Это лениво повёртывался в воде зеркальный карп.
ОРЕХЬЕВНА
Издали этот дом мне показался серебряным.
Подошёл поближе - и серебро стало старым-старым деревом. Солнце и ветер, снега и дожди посеребрили деревянные стены, крышу и забор.
За забором ходила среди кур старушка и покрикивала:
- Цыба-цыба-цыба... Тюка-тюка-тюка...
- Хорошо-то как у вас, - сказал я, остановившись у забора.
- Что тут хорошего, аньдел мой? - сразу отозвалась старушка. - Лес да комары.
- Дом красивый, серебряный.
- Это когда-то он был красивый, сто лет назад.
- Неужели сто? А вам тогда сколько же?
- И не знаю, аньдел мой, не считаю. Но ста-то, верно, нету. Да ты заходи, посиди на стульчике, отдохни.
Я вошёл в калитку. Мне понравилось, как старушка назвала меня - "аньдел мой".
Она тем временем вытащила на улицу и точно не стул, а стульчик, усадила меня, а сама не присела. Она то спускалась в сад, к курам, то подходила к забору и глядела вдаль, то возвращалась ко мне.
- Посиди, посиди... Цыба-цыба-цыба... Отдохни на стульчике... Отец-то мой, батюшка Орехий Орехьевич, этот дом сто лет назад построил. Вот тогда был дом золотой, а уж сейчас - серебряный... А больше нету ничего... комары да болота.
- Как звали вашего батюшку? - переспросил я.
- Орехий, так и звали - Орехий Орехьевич.
- А как же вас звать?
- А меня - Орехьевна... Ты посиди, посиди на стульчике, не спеши... Цыба-цыба-цыба... Тюка-тюка-тюка... А так ничего хорошего, аньдел мой, - лес да комары...
ДЕД, БАБА И АЛЁША
Заспорили дед да баба, на кого похож их внук.
Баба говорит:
- Алёша на меня похож. Такой же умный и хозяйственный.
Алёша говорит:
- Верно, верно, я весь в бабу.
Дед говорит:
- А по-моему, Алёша на меня похож. У него такие же глаза - красивые, чёрненькие. И наверно, у него такая же борода большая вырастет, когда Алёша и сам вырастет.
Алёше захотелось, чтоб у него выросла такая же борода, и он говорит:
- Верно, верно, я больше на деда похож.
Баба говорит:
- Какая борода большая вырастет, это ещё неизвестно. Но Алёша на меня куда сильнее похож. Он так же, как я, любит чай с мёдом, с пряниками, с вареньем и с ватрушками с творогом. А вот как раз самовар поспел. Сейчас посмотрим, на кого больше похож Алёша.
Алёша подумал немного и говорит:
- Пожалуй, я всё-таки сильно на бабу смахиваю.
Дед почесал в затылке и говорит:
- Чай с мёдом - это ещё не полное сходство. А вот Алёша точно так же, как я, любит лошадь запрягать, а потом на санках в лес кататься. Вот сейчас заложим санки да поедем в лес. Там, говорят, лоси объявились, сено из нашего стожка щиплют. Надо поглядеть.
Алёша подумал-подумал и говорит:
- Знаешь, деда, у меня так странно в жизни получается. Я полдня на бабу похож, а полдня - на тебя. Вот сейчас чаю попью и сразу на тебя похож буду.
И пока пил Алёша чай, он точно так же прикрывал глаза и отдувался, как бабушка, а уж когда мчались на санках в лес, точно так, как дед, кричал: "Но-ооо, милая! Давай! Давай!" - и щёлкал кнутом.
В БЕРЁЗАХ
Мокрый берёзовый лес. С голых веток стекают капли тумана, падают глухо на землю.
За тёмными берёзами я увидел рыжее пятно - и медленно, неслышно вышла на опушку оранжевая лошадь. Она была такая яркая, будто вобрала в себя всю силу осени.
Опавшие листья вздыхали под её шагами. Верхом на лошади сидел человек в ватнике, в сапогах.
Лошадь прошла мимо, скрылась в глубине леса, и я понял, что скоро зима...
Не знаю почему, эта встреча весь день не выходила у меня из головы. Я вспоминал оранжевую лошадь, уносящую в глубину леса остатки осени, и в конце концов стал даже сомневаться: да видел ли я её вообще? Или придумал?
Но человека в ватнике я, конечно, видел. Это был возчик Агафон, с которым мы каждый четверг паримся в бане.