Плащ крысолова (сборник) - Аромштам Марина Семеновна. Страница 14

Больше до самого дома мы с Джеймсом не говорили.

Прошло какое-то время. И Джеймс решил, что серые крысы выполнили работу. Теперь, по его представлениям, я мог потребовать вознаграждение.

Это не я, а Дэдфилд придумал подписывать договор. До сих пор мошенник обводил вокруг пальца тех, кого он якобы нанимал для выведения крыс. Теперь же ему придётся смириться с новыми обстоятельствами: на этот раз обдурили его. А если Дэдфилд не исполнит своих обещаний, я могу обратиться в суд. Представители правосудия – как бы они ни старались – не обнаружат в доме ни одной чёрной крысы. Должны же мы как-то наказать негодяя. Не всё ему жировать!

И я опять отправился в злополучный дом Дональда Дэдфилда. Джеймс сказал, что будет прогуливаться неподалёку. Если я через час не выйду из дома, он вмешается и позовёт на помощь.

Тем не менее сердце моё переселилось в горло. А ладони сделались влажными. Вот сейчас дверь откроет ужасный Харон и тут же захлопнет у меня перед носом. Что в этом случае делать? Я пытался придумать какое-нибудь решение, но моё буйное воображение неожиданно мне отказало.

К моему удивлению, дверь открыл не Харон, а тощий рыжий мальчишка. На щеке у него был шрам. Я почему-то решил, что это – «тот самый», беглый, и испытал прилив жалости. Харон появился мгновением позже, влепил мальчишке затрещину и сделал попытку захлопнуть дверь. Но мысль о мальчишке вдруг придала мне храбрости. Я сделал шаг вперёд, не давая двери закрыться.

– Мистер Дэдфилд мне должен. Он подписал договор. И я не хочу до поры требовать долг через суд, – сказал я как можно спокойней.

Не знаю, что именно произвело впечатление на Харона: мой тон, слово «договор» или то, что его мистер Дэдфилд оказался кому-то должен. Но он пропустил меня внутрь.

– Скажи своему хозяину, что я пришёл за деньгами.

Харон ушёл, оставив меня у двери. Мальчишка топтался тут же.

– Ирландец? Как твоё имя?

В глазах мальчишки мелькнул испуг, он попятился от меня – словно я могу его укусить.

– Я тебе ничего не сделаю…

Я не договорил. Возвратился Харон, и я понял: надо идти за ним.

На этот раз Дэдфилд был в другом парике – не с такими длинными локонами. И камзол на нем был другой. И от его деланого радушия, с которым он обычно обращался ко мне, не осталось следа.

– Вы… мистер Кэджи… Как вы осмелились здесь появиться? – процедил он сквозь зубы. – Осторожность вам изменила.

Пламя в камине дёрнулось. На стене шевельнулась тень. Я почувствовал движение у себя за спиной и покрылся мурашками. Но изменения в облике Дональда Дэдфилда помогли мне собраться с духом:

– На улице перед домом меня ждёт человек. Если я не выйду отсюда через час, он приведёт с собой стражей порядка.

Губы Дэдфилда искривились:

– Вы хорошо подготовились, – он поправил перчатку своим обычным движением, и я почувствовал: Харон у меня за спиной сделал шаг назад.

– Я беру пример с вас, мистер Дэдфилд. Вы не окончили Оксфорд и путаете Парацельса с Гарвеем. Но вашей хватке, остроумию и предприимчивости, с которыми вы ведёте дела, можно лишь позавидовать. Я завидую, мистер Дэдфилд. Немного найдётся людей, которые в силах вам подражать, – я чувствовал, что сумел его уязвить. И это дало мне ощущение превосходства. Я вдруг перестал слышать своё сердце и биение пульса в ушах. Внутри у меня разлилось спокойствие, я почувствовал себя сильным.

– Что вам надо? – сквозь зубы спросил мистер Дэдфилд.

– Странно, что вы – и спрашиваете об этом! Разве мы с вами не подписывали договор?

– Вы подписались вывести крыс…

– Не просто крыс, мистер Дэдфилд. Мы вместе внесли уточнение: я взял на себя обязательство вывести rattus rattus. И я гарантирую вам, что rattus rattus, а именно чёрные крысы, уже никогда не появятся в вашем доме. Ни-ког-да, мистер Дэдфилд. Я готов подтвердить этот факт в любом суде под присягой.

– Ты… жалкий крысолов…

Странно, но это обидное прозвище не смутило меня:

– Я хочу получить обещанное вознаграждение. Что касается стоимости испорченного камзола… Должен признать, тот, который на вас, выглядит чуть скромнее… Вы можете вычесть его из обещанной суммы. Всё равно, как мне помнится, сумма эта довольно большая.

Мистер Дэдфилд скрипнул зубами:

– Я выпишу вам чек.

– Нет, мистер Дэдфилд. Это меня не устроит. Вы занимаетесь довольно рискованным делом. Вы отправляете свой товар в Новый свет. А вдруг он испортится до конца путешествия? Вдруг корабль утонет? Всякое может случиться. Так что я не хочу рисковать. Хотя и могу допустить, что у вас сейчас нет наличных, – слова лились из меня потоком, я владел ситуацией и упивался собственной храбростью. У меня вдруг возникла неожиданная идея. – Поэтому вместо вознаграждения я готов взять мальчишку.

– Какого ещё мальчишку?

– Того, у которого шрам. Насколько я понимаю, вы всё равно собирались его продать. И он случайно у вас задержался. Я обещаю никому не рассказывать, где приобрёл слугу. Но вместе с ним вы должны отдать мне его бумагу. Ту, где стоит его подпись. Где он отдаёт свободу. Вы ведь поняли, мистер Дэдфилд, что я хочу сказать? – я был настолько смел, что позволил себе быть вежливым. Я был вежлив, честное слово!

И Дэдфилд – представьте – не стал возражать. В своей привычной манере он сделал Харону знак, тот исчез, но довольно быстро возвратился с бумагой. Дэдфилд кивнул в мою сторону, Харон протянул мне бумагу.

– Убирайтесь.

– А где мальчишка?

Дэдфилд снова кивнул на Харона: мол, тот всё устроит.

– Убирайтесь. Надеюсь, я больше не увижу вашу учёную рожу.

– Это я вас терплю, мистер Дэдфилд, – как же приятно быть вежливым! – А по поводу будущих встреч – не надо зарекаться. Я беру в аптеку нового человека. Он в ближайшее время займётся приготовлением ядов. Их можно будет использовать для выведения крыс. Серых крыс, мистер Дэдфилд. По-латыни – rattus norvegicus. Вы ведь наверняка захотите от них избавиться.

– Дэдфилд назвал тебя крысоловом? Ты пожертвовал вознаграждением ради свободы мальчишки? – Джеймс пришёл в полный восторг от моего рассказа.

В результате мне стало казаться, что жизнь – забавная штука. В конце концов, я могу пока не жениться. Да и мода на парики – она же не будет вечной? А то, что мой дед в прошлом веке зарабатывал хлеб ловлей крыс… Это уже история! Зато он сумел дать сыну образование. А потом и я, его внук, получил учёную степень. Не знай я латыни, как обернулось бы дело?

– Джеймс, а кем был твой дед? Он имел отношение к медицине?

– Ну… в конце жизни он стал хирургом. (Мне показалось, что Джеймс смутился.) Ты ж понимаешь, что это значит – хирургия столетней давности?

Я кивнул:

– Отсечение повреждённых конечностей.

– Ну так вот… В этом деле он был очень искусен. А искусность как обретается? Через практику, так? У деда была богатая практика. – Джеймс чуть-чуть помолчал. – До того как назваться хирургом, он долго служил палачом.

Крысы для королевы

1

Крысли был последним крысёнком в помёте. Но если бы он отличался от остальных только этим! На шестой день, когда у крысят открылись глаза, выяснилось, что у Крысли они не чёрные, как у других крысят, а красненькие, как мелкая клюква в неурожайный год. И волоски, пробившиеся у него на спинке, не бурые и не серые, а безобразно белёсые. Это неправильный цвет: в своей белой шкурке Крысли окажется слишком заметным и уязвимым. Ему не укрыться даже в ночи, так потворствующей крысам. Но его мать не обращала на это внимания. Она нежно заботилась о всех десяти крысятах: кормила, вылизывала, щекотала усами. Правда, Крысли был меньше других, слабее и пристраивался у её живота лишь после того, как насосутся другие. Чуть позже, в мелких стычках со своими «нормальными» братьями, он всегда отступал. Он не мог напасть первым и почти никогда не кусался. Если же что-то случалось, старался забраться куда-то повыше, замирал там и ждал, когда минует опасность.