Дороги Мертвых - Браст Стивен. Страница 42

Пиро был настолько наполнен почтением, что даже был не в состоянии двигаться, так что Китраану пришлось сказать, — Вперед, мой друг, это только коридор. Если вы хотите впасть в оцепенение, лучше подождать до тех пор, пока не встретите Чародейку.

Пиро сглотнул и кивнул, — Тогда ведите; я иду за вами.

Мы не будем описывать все изгибы и повороты коридора и все лестницы, которые им встретились, ничуть не больше, чем лестницу, которую мы описали ранее; достаточно сказать, что в конце концов все трое очутились в комнате с голыми серыми стенами, в которой стояли большие кресла, которые, судя по их внешнему виду, были вырезаны из камня, хотя и покрыты чем-то мягким, для удобства. Внутрь одной из стен был врезан огромный камин, в котором горел огонь, хотя Пиро и не сумел рассмотреть, что там горит на самом деле; нигде не было ни малейшего признака дерева, но все казалось сделанным из разных видов камня. Хотели бы мы разрешить эту загадку для нашего читателя, но, увы, мы знаем не больше Пиро, из чьего сообщения нам известно об этом, о странной магии, которая поддерживала это пламя.

Тазендра немедленно уселась в кресло, как если бы не было ничего особенного находиться в логове Сетры Лавоуд.

— Не должны ли мы сообщить ей о том, что мы здесь? — спросил Пиро.

— Па! — сказала Тазендра. — Она знает.

Пиро начал было спрашивать откуда, но потом, подумав, просто кивнул. Как раз в это мгновение вошел кто-то, кто, совершенно точно, не был Сетрой. Во первых этот индивидуум не производил впечатление ожившего трупа, и, во-вторых, он был мужчиной, средних лет, и скорее коренаст, чем высок ростом. Он был одет в черное и на его плечах были знаки Дома Дзур, хотя черты лица указывали на принадлежность к Дому Теклы; на его лице выделялись тонкие черные брови, которые, казалось, всегда были в движении: поднимались, опускались или пытались добраться друг до друга. Пиро это показалось отталкивающим.

Текла поклонился им и сказал, — Меня зовут Тукко. Могу ли я принести кому-нибудь из вас освежающие напитки? — Его голос был высок и напомнил Пиро дверь в студию его отца, которой всегда было нужно масло, иначе весь замок вздрагивал в тревоге каждый раз, когда она открывалась или закрывалась.

Каждый из них попросил вина, Тукко поклонился, вышел и очень быстро вернулся с искристым сладким Труилом для Тазендры, белым Фурниа для Китраана и красным Каавр'ном для Пиро. Пиро попробовал его и по сухому острому вкусу с намеком на орех, а также мягким иголочкам, вонзившимся в его язык, сразу установил его марку, так как такая комбинация производилась только винами из этого района, после чего вопросительно посмотрел на Тукко.

— В честь вашей семьи, — объяснил тот.

— А, тогда вы знаете, кто я такой.

Тукко поклонился, жест, который получался у него неловко и неуклюже. Это слегка смущало Пиро, пока ему не пришло в голову, что Сетра меньше всего нуждалась в слугах, выученных служить при дворе, особенно теперь, когда никакого двора не существовало. Закончив с поклонами, Тукко сказал, — Около левой руки леди Тазендры вы можете увидеть маленькую веревку; если вам понадобится что-то еще, дерните за нее; я услышу и немедленно появлюсь. — С этими словами и еще одним нескладным поклоном он ушел в ту же дверь, в которую пришел.

— А скоро Чародейка будет здесь? — сказал Пиро.

Тазендра пожала плечами. — Скоро? Сегодня? Завтра? Кто может сказать?

Китраан улыбнулся. — Почему вы так беспокоитесь перед встречей с ней?

— Слово беспокойство хорошо выбрано, мой друг, — сказал Пиро, улыбнувшись. — Я могу признаться вам, что истории, которые я слышал о ней, наполняли меня чувством не очень отличным от беспокойства. Тем не менее до сих пор вы не сказали мне, ни того, что эти истории правдивы, но того, что они абсолютная чушь. Так что, вы понимаете, я не знаю, чему верить, я не знаю, чего ожидать, и, поэтому я, как вы правильно сказали, беспокоюсь.

— Да, но я не сказал вам по самой лучшей из всех возможных причин: я сам не знаю.

— С моей стороны я верю им всем, — сказала Тазендра.

— Всем? — удивился Пиро.

— Почему нет? Это не более глупо, чем не верить ни одной из них.

— Ча! Я думаю, что согласен с вами.

— Вы? — улыбаясь сказала Тазендра. — Ну, это очень хорошо. Как приятно обнаружить, что сын Кааврена согласен со мной. В старые дни он, знаете ли, частенько соглашался со мной.

— Он? — сказал Пиро. — Ну, меня это не удивляет.

Тазендра кивнула. — По правде говоря, когда я предлагала какую-нибудь идею, чаще всего именно Кааврен первый соглашался со мной. «Тазендра, мой друг», обычно говорил он, «я думаю, что вы предложили замечательный план и лично я голосую за то, чтобы мы немедленно приняли его!» Вот так он говорил со мной тогда.

— Я уверен, что так все оно и было, — сказал Пиро, который был уверен, что не было ничего похожего на это.

— О, эти великие дни! Приключения на каждом повороте! Спасти Драконлорда, победить Джарега, защитить Императора…

Внезапно она остановилась, как если бы опасалась, что Пиро может ошибочно истолковать ее слова. Тиаса, однако, только пожал плечами и сказал, — Но ведь теперь приключений больше нет?

— О, не говорите так! Я думаю, что они должны вновь появиться, особенно теперь, когда в последнюю неделю появилась Зарика…

— Ага! Вы упомянули Зарику!

— Да, и почему я не должна?

— Только потому, что мне интересно узнать о ней.

— Ну, вы так и должны поступать, так как она спасет нас всех.

— Как, она спасет нас всех?

— Да, но сначала мы должны спасти ее.

— Тогда будьте уверены, — сказал Пиро, — что я совершенно сбит с толку.

— Вы, действительно? Но что вас сбило с толку?

— Ну, вы сказали, что она спасет нас, а мы должны спасти ее, и что она изменит все, и, тем не менее, у меня нет ни малейшего понятия, кто она такая.

— А! И вы хотите знать почему я сказала все это о ней?

— Это в точности то, чего я желаю.

— Ну, я сказала вам это по самой простой из всех возможных причин: потому что так говорит Сетра, а я убеждена, что если Сетра Лавоуд говорит так, это чистая правда.

— Тогда, — сказал Пиро, — вот почему я здесь? Чтобы спасти Зарику?

— О, что до этого…

— Да?

— Уверяю вас, я знаю об этом меньше всего на свете.

Китраан встал и посмотрел вверх. — Ну, здесь есть кое-кто, кого вы можете спросить, если захотите.

Пиро, вздрогнув, вскочил на ноги, повернулся и увидел темную фигуру, стоящую в дверной раме.

— Пиро, — сказал Китраан, также вскакивая на ноги. — Я имею честь представить вам Сетру Лавоуд, Чародейку Горы Дзур.

Книга Вторая

В которой не только раскрываются планы Сетры Лавоуд, но и делается попытка их осуществления.

Восемнадцатая Глава

Как Боги заинтересовались некоторыми важными событиями, которые имели место в последнее время

Согласно ученому Атире Экрасану из Сиблтауна, писавшего в Одиннадцатом Цикле во время царствования то ли Исолы то ли Тсалмота — мы забыли кого именно из них — существует четыре класса литературы: ироническая, которая описывает действия людей, к которым читателя приглашают относиться свысока; реалистическая, которая описывает действия людей, к которым читателя приглашают относиться как к самим себе; романтическая, которая описывает действия людей, к которым читателя приглашают относиться с восхищением; и наконец мифическая, которая описывает деяния богов.

Мы должны признаться, что не испытываем ничего, кроме восхищения к достойному Атире; именно он, в конце концов, первым разделил литературу на Пять Частей, и, более того, был председателем на великих дебатах перед Его Императорским Величеством Фесилой Третьей по поводу запрещения художественных произведений, предложенного во время Одиннадцатого Правления Валлисты, результатом чего должно было бы стать полное уничтожение всей литературы, чего мы, содрогнувшись до глубины души, все-таки избежали.