Зло с небес - Браун Дейл. Страница 19

– Мистер Крулл, возьмите два футляра с гранатометами из этого ящика и подайте их мне, – прокричал Казье, стараясь голосом перекрыть рев двигателей.

Крулл в ужасе вытаращил глаза.

– Подать... что?

– Черт тебя подери, не тяни волынку! Ослабь крепления, открой ящик и дай мне два футляра с гранатометами.

За всю свою жизнь Крулл никогда не испытывал такого страха, как в те несколько минут, пока выполнял приказ Казье. Его глаза не видели ничего, кроме обернутой в пеноплен коробки с надписью PETN, стоявшей посередине штабеля. Каждый дюйм, на который он вытаскивал гранатометы из ящика, грозил обернуться внешне незначительным сдвигом этих коробок в застывшей белой пенистой массе. Мысленно он уже видел, как смещаются мельчайшие кристаллики взрывчатого вещества, как их трение через какую-то долю секунды приводит к возгоранию, как яркая вспышка пламени вырывается из их упаковки, как детонирует весь смертоносный груз самолета, в долю секунды уничтожая его, превращая в тысячи горящих разлетающихся осколков. Крулл удивлялся собственной силе – он одной рукой держал на весу тридцатифунтовый ящик с гранатометами, а другой умудрялся переставлять тяжелые ящики и коробки, заполняя брешь в штабеле, чтобы не дать опрокинуться упаковке в белом пеноплене, и в то же время балансируя на качающемся полу транспортника. Казье не помогал ему до тех пор, пока не взял у него первый футляр с гранатометом и не приступил к работе.

Поднеся террористу второй гранатомет, Крулл не поверил своим глазам – бельгиец развязал все крепления на тележке со “стингерами” и раскладывал гранаты между ящиками с ракетами, методично снимая их с предохранителей и поочередно продевая крепежные стропы в чеку каждой из них – взведенной, поставленной в боевое положение!

– Эй, что ты делаешь? – закричал Крулл.

– Готовлю небольшой боезапас, – Казье криво усмехнулся. – Нам предстоит атаковать силы правопорядка, поджидающие нас на аэродроме.

– Каким образом, черт возьми?

– Чтобы взорвать “стингеры”, нужны детонаторы, – невозмутимо объяснил Казье. – Для этого сгодятся гранаты, но у меня нет времени на изготовление контактных взрывателей. Поэтому, нам нужно сбросить их за борт вместе с этими ящиками. Падая с высоты сто двадцать восемь футов, они взорвутся как раз над самой землей. Полагаю, результат оправдает наши ожидания.

– Дружок, я вижу, ты совсем спятил.

Это замечание Казье пропустил мимо ушей. Надев наушники с микрофоном, он включил бортовое переговорное устройство.

– Аист, веди самолет на посадочную полосу, которую они тебе укажут. Скажешь мне, когда до нее останется чуть больше мили. А перед самым приземлением вильнешь в сторону машин, которые, без сомнения, будут припаркованы у ее края. Затем сразу жми на газ и набирай высоту. И дай мне знать, когда пролетишь ровно двести футов. Все понял? – Казье не ждал ответа, поскольку теперь все зависело от того, насколько точно Корхонен сумеет согласовать свои действия с волей командира. – После этого маневра ты полетишь на бреющем, над самой землей, и постараешься держать курс на запад. Запомни, когда они погонятся за нами, наше спасение будет в скорости и малой высоте.

Линда Маккензи еще никогда не испытывала такого упоительного чувства удовлетворения, как на подлете к аэродрому Мейтер. Еще бы, они только что участвовали в задержании самого опасного террориста в мире – и его перехватом руководила она.Небольшая оплошность, допущенная ею в начале полета, разумеется, будет забыта. Ведь, как теперь стало ясно, благодаря этой ошибке они добились даже лучшего результата, чем при скрытом преследовании, предусмотренном процедурой “специальная-девять”.

Федеральные агенты и полицейские, очевидно, уже приготовились к захвату подозреваемого. По обе стороны двухмильной взлетно-посадочной полосы аэродрома впритык выстроились машины с мигалками на крышах, а к ним стягиваются все новые и новые автомобили, стоянка перед командным корпусом бывшей военной базы, вероятно, забита до отказа. Все подъездные пути перекрыты усиленными нарядами военных. В радиусе пяти миль не осталось почти ни одного штатского. Когда-то все это пространство было охранной зоной войсковой части ВВС, и местные жители еще не успели обжиться в ней.

– Казье, вам отведена посадочная полоса два-два-левая, – передала Маккензи по рации. – Остановите самолет в ее конце и не пытайтесь никуда сворачивать.

– Вас понял, – ответил чей-то незнакомый голос. Говорил не Казье – скорее всего, второй пилот. А если Казье сбежал? Прекратив визуальное наблюдение, они могли не заметить парашютиста, выпрыгнувшего с борта L-600. Такой вариант не устраивал ни ВВС, ни полицию. Транспортник с оружием был желанным трофеем, но главной целью все-таки оставался Казье.

– Анри Казье, с вами говорит специальный агент фортуна из бюро по алкоголю, табаку и оружию при американском департаменте государственных сборов, – прозвучало на том же канале радиосвязи. – Как руководитель операции, я должен вам сообщить, что сейчас на вас нацелены ракеты “стингер” и бортовые пушки наших вертолетов. В случае попытки к бегству нам дано указание открыть огонь по вашему самолету.

Вы поняли меня, Казье?

– Расс? Это ты? Ca va bien, mon ami? – ответил грубый голос с французским акцентом. – Как дела у нашего знаменитого американского штурмовика?

Голос принадлежал Казье – значит, он был на борту. Все в порядке, подумала Маккензи, сегодня и впрямь выдался удачный вечерок.

– Вы напрасно веселитесь, Казье. Бьюсь об заклад, ваше настроение испортится, как только вы узнаете, сколько артиллеристов и гранатометчиков держат вас на прицеле, – проговорил Фортуна. – Идите на посадку и не вздумайте выкинуть какую-нибудь глупость. За вами следят повсюду – от берега до берега.

– Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь из твоих парней случайно нажал на гашетку, Расс, – сказал Казье. – Окажи любезность, попроси их опустить оружие. Я решил сдаться. Почему бы американскому правосудию не проявить ко мне некоторое снисхождение?

– Ничего, пусть мои ребята помогут вам привыкнуть к новой обстановке, – ответил Фортуна. – С этой минуты вы всю жизнь будете видеть направленные на вас стволы. А теперь выходите из эфира и делайте, что вам приказано. Учтите, аэродром оцеплен, и в случае чего мы воспользуемся свободой действий, которую нам предоставили для вашего задержания. Либо вы сдаетесь, либо мы отправляем вас на тот свет.

– Что ж, заранее радуюсь нашей встрече, mon ami, – Казье засмеялся.

До взлетно-посадочной полосы оставалось меньше двух миль, Маккензи решила сопровождать L-600 во время захода на посадку, держась слева и немного позади, чтобы при необходимости пустить в дело двадцатимиллиметровую пушку и ракеты. Получив сигнал с командного пункта, она могла одним залпом вывести из строя левый двигатель транспортника и таким образом заставить его приземлиться к югу от летного поля, не подвергая опасности население городка Ранчо-Кордова, находившегося на севере. Она не знала точного местоположения истребителя Винсенти, но полагала, что тот держит в поле зрения оба самолета, чтобы в случае чего немедленно прийти ей на выручку, взять на себя преследование или нажать на гашетки.

– Казье, вам пора заходить на посадку, – снова радировал Фортуна. – Снижайте скорость. Если мы услышим, что ваши двигатели прибавляют обороты, это будет сигналом открыть огонь.

– Я понял, Расс, – передал Казье.

Затем переключил микрофон на бортовую связь.

– Аист, сколько осталось?

– Одна миля, сэр.

Казье нажал кнопку электропривода, и грузовые створы в борту отсека начали открываться. Верхняя половина поднялась через несколько секунд; чтобы опустить нижнюю, снабженную гидравлическими поршня ми, потребовалось значительно больше времени.

– Встаньте-ка вон у той тележки, мистер Крулл, – Казье зловеще ухмыльнулся. – Вам предстоит важная задача – вовремя отцепить крайнюю стропу.

Не успел Крулл подойти к тележке, как двигатели взревели на полную мощность.