Зло с небес - Браун Дейл. Страница 20

– Готовься! – крикнул Казье. Он снова переключил канал радиосвязи и заорал в микрофон:

– Рассел, дружок, закрой глаза и протяни руки, сейчас ты получишь большой сюрприз!

И, сорвав с головы микрофон с наушниками, схватился за рычаг выгрузки контейнеров.

В то же мгновение самолет резко накренился и пошел вверх. Корхонен действовал безукоризненно. Выглянув в грузовой люк, бельгиец увидел множество полицейских машин, скопившихся впереди, на пересечении главной взлетно-посадочной полосы и широкой рулежной дорожки аэродрома.

– Давай! – закричал Казье. – Отцепляй! Крулл потянул на себя защелку, но ничего не произошло – ее заклинило. Он напрягся, покраснев от натуги, но, зажатая между дном тележки и накренившимся полом грузового отсека, защелка все равно не поддавалась.

– Командир, ничего не получается! – сдавленным голосом прокричал Крулл.

Казье уже мчался на подмогу – в его руке сверкнул нож с выкидным лезвием. Пробежав по наклонной поверхности, он с ходу перепрыгнул через тележку и одним взмахом перерезал оставшуюся стропу. Тележку не пришлось даже подталкивать: прокатившись по роликам, вмонтированным в пол, она быстро набрала скорость, вылетела в отверстие грузового люка и исчезла из виду.

Маккензи уже собиралась вернуться на базу Фресно и принимать поздравления по поводу удачного завершения операции, как вдруг весь мир полетел вверх тормашками.

Когда до земли оставалось всего несколько футов, L-600 резко повернул вправо, прямо на полицейские автомобили и машины аэродромного обслуживания, выстроившиеся в линию на севере взлетно-посадочной полосы. Этот маневр застал ее врасплох – следуя за L-600 по нисходящей траектории, Линда смотрела то на приборную панель, то на южную сторону бетонной дорожки аэродрома. Она сразу дернула рычаг управления вправо, но истребитель тут же клюнул носом, завалившись на крыло, и ей пришлось увеличить подачу топлива до восьмидесяти процентов. Следующим шагом нужно было снова взять транспортник в прицел, однако при ее скорости и угле атаки это было невозможно. К счастью, L-600 начал набирать высоту и вскоре самостоятельно выполз на линию огня, очутившись прямо напротив ее ракетных установок.

– Земля, я “Фокстрот Ромео”, готов к атаке. Цель уходит – следует ли мне открывать огонь?

– Линда, это я, Эл, – раздался в наушниках встревоженный голос. – Отваливай влево!

Она слышала крик своего напарника, но не могла опустить глаза, чтобы переключить диапазоны: до L-600 оставалось не больше трехсот ярдов. Правда, у нее мелькнула мысль, что Винсенти не предупреждал, а приказывал убираться подобру-поздорову от опасного места. Тем не менее, она предпочла остаться у левого крыла транспортника.

– Цель у меня в прицеле, – произнесла она в микрофон. – Земля, жду ваших указаний. Следует ли мне атаковать? Земля, ответьте...

Краем глаза Маккензи уловила отблеск яркой вспышки, озарившей правое крыло истребителя, но та сверкнула где-то у самой земли, и Линда подумала, что это был отсвет полицейской мигалки или вспышки какого-нибудь фотографа.

Затем она увидела столб огня вокруг ее истребителя, услышала какой-то громоподобный треск и почувствовала, как что-то с чудовищной силой ударило в фюзеляж F-16.

Тринадцать гранат, уложенных между ящиками со “стингерами”, разорвались еще до того, как грузовая тележка достигла земли, что увеличило радиус разрушений. Цепная реакция, вызванная сработавшими запалами, была молниеносной – осколки гранат пробили топливные баки с содержащимся в них сжиженным газом, воспламенили топливные компоненты и взрывчатые вещества. Некоторые ракеты взорвались сразу, у других сначала пришли в действие двигатели, отчего раскаленные добела части оболочки посыпались на машины и ближние здания аэродрома. Когда остатки тележки рухнули на землю, на месте ее падения поднялся фонтан пламени, во все стороны разбрасывавший огненные брызги и неразорвавшиеся, боеголовки. Казалось, у ракет вдруг появились глаза или заработала система самонаведения – каждая попадала в какую-нибудь машину или строение.

– Ох, дьявол... – только и мог выдохнуть Джефферсон Джонс, вместе с Казье наблюдавший за происходящим внизу.

Сверху все это напоминало огромный фейерверк с множеством пиротехнических эффектов – мощные взрывы следовали друг за другом, чередуясь с более мелкими и оставляя после себя клубы багрового пламени, бушевавшего на половине летного поля.

– Вот это да!.. Волшебное зрелище, – пробормотал Казье. – Невероятно... абсолютно невероятно.

Когда L-600 взял курс на восток и стал набирать высоту, Крулл подошел к щитку с рубильником и начал закрывать створы грузового люка.

Казье потупился, облокотившись на вторую тележку. Затем поднял глаза на третий штабель ящиков – единственный, содержавший настоящуювзрывчатку.

– Двигай вторую тележку к грузовому трапу, – надевая наушники и устанавливая микрофон, приказал он Круллу. – И помоги мне придвинуть к ней третью. Эти ящики я приберегу для цели, которую будут помнить еще очень долго.

Он нажал кнопку бортовой связи.

– Аист, делай все, как я сказал. Скоро я сменю тебя за штурвалом.

Сигнал “АВАРИЙН. ОСТ. ДВИГ.” палевой верхней панели зажегся одновременно с лампочкой “ДАВЛЕНИЕ ГИДР./МАСЛО”, расположенной справа. Нижняя панель, казалось, была целиком освещена предупреждающими индикаторами “ЭЛЕКТР. СИСТ.”, “ТЕМП. ТОПЛ.”, “ПОСТ./ПЕР. ТОК” и прочими, горевшими как будто для того, чтобы во всей красе показать приборы, стрелки которых остановились далеко за красными отметками.

Так, пора катапультироваться, подумала Линда.

Ей еще не доводилось прыгать с парашютом из истребителя ни разу за те десять лет, что она летала на F-16. “Не мешкайте. Доверьтесь бортовому оборудованию”, – говорили инструкторы в центре подготовки основного летного состава ВВС, и сейчас Маккензи была готова последовать их совету. Она нащупала рукоятку катапульты и...

– Линда! Это я, Эл! Как слышишь? Мне показалось, что тебя задело, но сейчас я вижу – огня нет. Повторяю, огня нет. Как слышишь? Прием.

Маккензи удивилась, услышав в наушниках голос Винсенти. Она не предполагала, что какая-то часть оборудования еще работает. Она нажала педаль газа – никакого результата, недаром на приборной панели горят лампочки, показывающие количество оборотов ниже холостого хода. Она потянула на себя рычаг управления – ага, поддается с трудом, но все-таки действует. Автоматически включился аварийный блок питания. Нос истребителя задрался – F-16 пошел вверх. Значит, не все потеряно. Если больше ничего не случится, она сможет набрать высоту за счет скорости и подняться немного выше, прежде чем катапультироваться, однако для принятия решения у нее остается всего несколько секунд.

Маккензи опустила рукоять катапульты, положила обе руки на рычаг управления и внимательно оглядела контрольные лампочки на приборной панели. Двигатель заглох из-за попадания плотного воздушного потока в какую-то пробоину перед самой турбиной, поэтому она немедленно перевела рычаг газа на холостой ход, выждала несколько мучительнейших секунд, пока скорость воздушного потока не упала до допустимой для безопасной работы системы зажигания, а затем плавно надавила на педаль подачи топлива. Как раз в тот миг, когда она решила, что двигатель уже никогда не заведется, счетчик зарегистрировал увеличение оборотов с пятидесяти пяти до шестидесяти пяти процентов, а стрелка показателя температуры на лопастях турбины вышла из красной зоны. Линда быстро, но осторожно нажала педаль газа, и тяга стала расти. Скорость достигла ста семидесяти узлов. Она могла продолжать полет.

Линда довела подачу топлива до восьмидесяти процентов и принялась изучать другие неисправности. Несколько раз нажав на кнопку “АВАРИЙНЫЙ ПУСК”, она попыталась завести генераторы – никакого эффекта, кнопка все время возвращалась в исходное положение. Тогда она установила тумблер аварийного блока питания на положение “ВКЛ.” и осмотрела индикаторы потребления электроэнергии. Силы тока едва хватило для работы основного оборудования, и все-таки истребитель держался в воздухе. Рация действовала только на частоте связи с напарником, вот почему в наушниках все еще звучал голос Винсенти. Она включила микрофон.