Осторожно: снежный человек! - Гусев Валерий Борисович. Страница 34

– Алешка! – воскликнула мама. – Ты с ума сошел!

– Ничего не сошел. Это он сам! Кисточкой для бритья. Так, да?

– Правильно сказал, – Арчил усмехнулся. – Мопед на крыше сидел.

Здорово придумал. Ну кому в голову придет транспортное средство на крыше дома искать? Нам не пришло.

Арчил еще немного попел – другую песню, меньше часа даже. Мы с родителями поплавали, покатали маму под парусом, и они собрались в город. У папы там еще дела.

– И вы готовьтесь, – сказала мама, садясь в машину. – Скоро домой.

– Да, – сказал папа и посмотрел на часы. – До начала учебного года осталось три дня.

Интересно, это он на циферблате разглядел?

– Мог бы и не напоминать, – проворчал Алешка.

А мама от души поблагодарила Арчила на прекрасный обед, за прекрасные (и главное, длинные!) песни, а особенно за заботу о детях.

– Которые дети хорошие, – смущенно проговорил растроганный Арчил, – такие родители еще лучше.

– И наоборот тоже верно, – сказал папа и включил двигатель.

Я от всех нахлынувших чувств пошел лечиться рыбалкой. Лешка застрял в сакле. Наверняка что-то клянчит у Арчила. Шашку, наверное.

Но я ошибся. Вытаскивая закидушку, увидел: Алешка, стоя на нашей веранде, изо всех сил сигналит руками – будто у него их не две, а десяток. Вот неугомон!

– Дим, – лихорадочно зашептал он, когда я вернулся с моря. – Я все узнал и все сделал.

– Что узнал и что сделал?

– «Медвежье» – это такой дачный поселок для богатеньких Буратин. Он совсем недалеко отсюда, только не в сторону города, а наоборот. А вилла Злобина называлась «Фрегатом» раньше. Теперь называется «Майя».

Мой тяжелый вздох Алешка почему-то воспринял, как одобрение.

– А что дальше? – безнадежно спросил я.

– Мопед выпросил. Поехали.

– Куда?

– На виллу.

– Зачем?

– Попугая в подвал посадим. Деньги у него для Седова заберем. И все.

Да, всего делов-то. В подвал посадим. Деньги заберем...

– Дим! Случай очень подходящий. У него охраны не осталось. А раз он за границу намылился, значит, деньги в чемодан сложил. Очень удобно.

Я подумал и согласился.

– Ладно. Но автомат не возьмем.

– И не надо, Дим. Он не нужен. Я все продумал.

– Все? – недоверчиво спросил я. – А охрана на въезде? Там она наверняка есть. Это тебе не адмирал в гостинице.

– Дим, – убежденно сказал он. – Они все дураки.

А мы все умные – следовало из его слов.

Доехали мы здорово. Поворот на поселок «Медвежье» оказался совсем рядом, а дорога туда – в лучших традициях Европы. Постарались Буратины.

Вскоре дорога кончилась перед сплошными железными воротами. По бокам ворот, сверху торчали глазки камер – будто две вороны сидели. А в обе стороны шел забор. Даже не забор – заборище. Я такого еще не видел. Весь из бетона, по верху – колючка и опять же, как галки, камеры сидят. Да сюда проникнуть можно только с ордером прокуратуры, подкрепленным взводом спецназа! Правда, я знаю одного человечка, который и без спецназа даже сюда пролезет. И меня протащит.

Мы слезли с мопеда. Алешка снял с багажника знакомый пакет из-под огрызков. Нажали кнопку звонка.

– Что надо? – раздался над нами голос невидимого охранника.

– Мы к господину Злобину, – сказал Алешка серьезно и озабоченно.

– Он вас ждет?

– Нет. Это сувенир.

– Чего? Какой сувенир?

– Сюрприз.

– Бери свой сюрприз под мышку и дуй отсюда!

– Вам попадет, – вздохнул Алешка. – У нас письмо для Злобина. От женщины. Личное.

Долгое раздумье.

– А кто вас просил?

– Мы ее племянники. Это секретное письмо.

Опять молчание. Видимо, шарики в мозгу охранника с трудом ворочаются.

– Покажи.

Одна створка ворот поехала в сторону, и в щели показалось большое лицо. Просто морда, а не лицо.

– Давай письмо.

– Из моих рук. Я за него отвечаю.

И Алешка сунул ему под нос фирменный конверт. На конверте стоял типографский штамп: «Майское городское управление внутренних дел».

Мне показалось, что охранник немного вздрогнул.

– Щас. Сообщу ему по внутреннему.

– Не надо, – предупредил Алешка. – Вдруг у него кто-то есть. Подведете человека.

Огромное лицо нахмурилось и кивнуло:

– Заходите. Последний особняк в правом ряду. Машину оставьте здесь.

– А не сопрут? – спросил Алешка с тревогой, заводя в ворота мопед.

– Вот это? Я бы это, даже если б мне хорошо приплатили, не взял.

С юмором мужик, хоть и тугодум.

Мы зашагали по красивой дорожке, обсаженной тополями и вымощенной пластмассовыми булыжниками. Присмотревшись, поняли, что и тополя тоже искусственные.

– Ну все, как в Европе, – высказался Алешка. Подумал и добавил: – Хотя я там давно не был. – Еще подумал и вздохнул: – Ни разу.

– Эй! – заорал нам вслед охранник. – А что у тебя в пакете?

Опомнился. Спохватился. Точно, тугодум.

Пришлось вернуться.

– Фрукты от дамы. – И Алешка раскрыл перед ним пакет. Там лежали яблоки, гроздь винограда. Дикие желтые сливы.

– Ну, валяйте! – отпустил нас охранник. И вдруг предупредил, почему-то проникнувшись к нам симпатией: – Там у него собаки, вы, ребята, поосторожнее.

– Я их знаю, – почему-то сказал Алешка.

Но правильно сказал. У Алешки со всеми животными всегда прекрасные отношения. Они друг друга понимают без слов и пользуются взаимной любовью. А уж собаки, те вообще, наверное, принимают Алешку за своего любимого щенка.

А вот и шикарная вилла «Майя». Здесь, как и всюду, легкая ажурная ограда, искусственный газон. Калитка. Она не заперта, но по газону лениво разгуливают два шоколадных красавца добермана.

– Эй вы! – вполголоса позвал Алешка.

Собаки в первую секунду рявкнули и легкими скачками бросились к калитке. А у калитки заулыбались во все свои зубастые пасти. И завертели хвостами. Вернее тем, что от них оставалось.

– Как жизнь? – спросил Алешка.

Доберманы сели и, склонив набок головы, еще шире улыбнулись. Вроде как ответили: мол, в общем, ничего жизнь.

– Мы к вам в гости, – сказал Алешка. – Не возражаете? – И он открыл калитку.

Псы не возражали.

– Это со мной, – небрежно пояснил им Алешка в мой адрес.

Мы шли пластмассовой дорожкой к дому. Псы, с обеих сторон от Алешки, трусили рядом, прижимаясь к нему боками.

– Где ваше место? – спросил он.

И доберманы послушно направились к вольере. Вошли, улеглись на свои пластмассовые матрасики и позволили себя запереть. Надо, так надо. Как можно отказать такому обаятельному... щенку, что ли?

– Дим, – скомандовал Алешка. – Срочно ищем подвал.

– Какой подвал?

– С крысами.

Мы верно рассудили, что в самом доме, похожем на пластмассовый теремок, подвала с крысами быть не может. Нужно осмотреть подсобные помещения.

За домом, примыкая к общему забору, стоял бетонный сарай. Или гараж. Он тоже был не заперт. Мы вошли, отыскали внутри небольшую дверь, распахнули. Вниз спускались бетонные ступени.

Я пошарил рукой за дверью, нащупал выключатель. Вспыхнувший свет озарил мрачное помещение подвала. И, кстати, напуганные светом, в самом деле шарахнулись по углам здоровенные крысы.

Подвал был тоже бетонный – прямо фашистский бункер. В нем было совершенно пусто, только на стене висела пара наручников. Камера пыток какая-то. И, кстати, крысы уже осмелели и суетливо забегали по полу, не обращая на нас внимания.

Алешка осмотрелся, нашел в углу пустую бутылку. Объяснил мне, что нужно делать. Спросил:

– Ты видел, как диких животных ловят? Сейчас увидишь.

Он высыпал на пол фрукты из пакета и вытащил оттуда... Арчилову сеть, туго свернутую в комок.

– Действуй, – сказал он.

Я положил сеть за распахнутой дверью, погасил свет и вышел наружу. За калитку. И стал прохаживаться в сторонке, поджидая подходящий объект.

Он вскоре появился – молодая мама с коляской. Одной рукой она катила коляску, в другой держала раскрытую книгу.