Осторожно: снежный человек! - Гусев Валерий Борисович. Страница 35
– Извините, – остановил я ее. – Я сейчас проходил мимо этого дома...
Женщина оторвала глаза от книги, вскинула на меня задумчивые глаза.
– Я очень спешу, а в подвал забрались какие-то мальчишки. По-моему, они там хулиганят. Какие-то стекла бьют. Вы не предупредите хозяина? – Она кивнула и снова уткнулась в книгу. – Спасибо. – И я вроде бы как заспешил. Правда, в том же направлении, что и женщина.
Не отрываясь от книги, она оставила коляску за калиткой, пошла к дому. Когда она нажала кнопку звонка, я шмыгнул за угол, прислушался.
Дверь открылась. Женщина, наверное, все так же уткнувшись в книгу, пробубнила:
– К вам в подвал какие-то мальчишки забрались. Какие-то стекла бьют.
Я помчался в подвал, а за спиной услышал, как взревел Злобин:
– Что!? Забрались? Шпана!
Я едва успел влететь в подвал и спрятаться за дверью, расправив сеть.
Злобин остановился на верхней ступеньке. В темноте послышался задорный Алешкин голос: «Давай еще эту кокнем» – и звон разбитого стекла.
Щелкнул выключатель.
– Ах ты, шпаненок! – И Попугай ринулся по ступеням вниз. Я смаху набросил на него сеть. Он запутался и грохнулся на пол. Мы быстро помогли ему запутаться еще больше.
– Вы кто? Вы что? – забормотал он, похожий уже не на попугая, а на какую-то большую спеленутую гусеницу.
Я поднялся наверх и наглухо закрыл дверь.
– Мы те самые детки, которых вы хотели посадить в подвал с крысами. Узнаете?
– Да я же пошутил!
– А с Седовым вы тоже шутили?
Он долго молчал, только таращил глаза. Никак не мог врубиться.
– А вы ему кто?
– Племянники.
– Вот пусть он сам приедет, и мы с ним решим все вопросы. Вот прямо завтра пусть и приедет.
– На завтра у вас билет на самолет, – возразил Алешка. Точно мы, конечно, ничего такого не знали. Но, видимо, угадали.
Попугай опять повилял глазами. Пригрозил:
– Я сейчас позову собак.
– Зовите. Они заперты в вольере.
– Позову охрану.
– Не услышит.
– И чего будем делать?
– А мы уже все сделали. Пошли, Дим.
– Как пошли? Куда пошли? А я? Здесь же полно крыс! Я их боюсь!
Мы молча поднялись по ступеням.
– Свет погасим, Дим?
– Обязательно. Они его в темноте и сожрут.
– Стойте! Чего вы хотите? Сколько?
– А сколько вы заработали, ограбив нашего дядю? На эти деньги он собирался отправить нас на учебу. В эту... в Европу.
– Пойдемте в дом, я отдам его деньги.
Мы расхохотались.
– Не верите? – Ему ничего не оставалось делать. – Рядом с большим чемоданом, который на колесиках, стоит кейс. Возьмите его. Это деньги Седова. Я ведь только хотел ему отомстить. Кстати, я собирался отдать ему деньги. Возьмите их и отпустите меня. – Он еще подумал и грустно добавил: – Я ведь на самом деле не очень плохой человек.
Вот они все так, эти попугаи. Как в клетку посадят, так они сразу добренькие.
Свет мы выключать не стали. Но дверь прикрыли как можно плотнее.
– Жаль, полена нет, – вздохнул Алешка.
– По башке ему, да?
– Дверь подпереть, Дим, – Алешка вздохнул еще сильнее.
Мы вошли в дом. Нашли чемоданчик с деньгами. И ушли. А доберманы поскуливали нам вслед.
Правда, на выходе нас опять остановил охранник:
– А что в кейсе?
– Деньги, – небрежно сказал Алешка. – Это он нас отблагодарил за добрые вести. И за фрукты.
– Ну ты даешь! – охранник рассмеялся и распахнул ворота.
– Лех, – сказал я, когда мы прикрепив к багажнику кейс с деньгами, садились на мопед, – а вдруг его правда крысы сожрут?
– Не сожрут, – отмахнулся Алешка. – Там фруктов полно. А потом, Дим, он сейчас так орет, что наверняка их всех распугал. Как бы у них инфаркт не случился.
Дома Алешка взял у Арчила мобильник, вышел на берег моря и позвонил:
– Милиция? Мамаладзе на связи. Приезжайте на виллу «Майя» в поселке Медвежье. Там в подвале вас дожидается господин Злобин. Это вам такой сувенир. Только поскорее, а то его крысы съедят. И передайте господину Седову, что на его имя поступили деньги от господина Злобина. Конец связи.
– Лех, – сказал я, помолчав, – а ведь мы с тобой ограбление совершили.
Лешка тоже помолчал. Потом пожал плечами:
– Отчасти, Дим.
Глава XVIII
«ПРАВИЛЬНО СКАЗАЛ? ТАК, ДА?»
Попало нам, конечно, здорово. Особенно мне, как старшему. Но и Лешке мало не показалось.
Кстати, Попугай от крыс не пострадал. Они его не тронули. То ли он действительно распугал их своими воплями, то ли они считали его своим хозяином.
Но нам от этого не легче. Нас ругали все. Полковник, жена полковника, майор, капитан. Нас отругал даже сам Седов: «Разве можно было так рисковать, ребята, из-за каких-то паршивых денег?»
Нас не ругали только два человека. Актриса Майская, которая все время тискала Алешку и посылала мне благодарные взгляды. И Арчил. Он хмуро слушал, когда нас отчитывали всем хором, а потом отвел нас в сторону и сказал:
– Арчил сильно рад, что вы с ним жили. Первый раз Арчил вас сильно полюбил, а второй раз Арчил вами сильно гордится. Конечно, плохо так делать. Но так настоящий мужчина делает. И вам за етим здорово будет! Правильно сказал!
Сказал-то правильно. Но вот фраза: «Здорово вам будет» – какой-то странный осадок оставила.
Мы стали собираться в Москву. Хотя, собственно, нам и собирать-то нечего было. Ласты, маски, плавки. Ну и две корзины с дарами Арчила. И мешок орехов – «Сациви в табаке кушать будете». А мы ему так рыбный день и не устроили. Да не любит он рыбу. Он шашлыками питается.
Пришла за нами машина, и за рулем ее сидел теперь уже майор Володя. Он погрузил наш багаж, а мы пошли прощаться с Арчилом.
Наш снежный человек сидел в сакле, на бочонке, и глаза его были грустные. Все лицо грустное, даже усы повисли.
– Который теперь мне лицо чернилами мазать станет, а? – спросил он то ли нас, то ли самого себя. – Который в колодец полезет? Который... – Тут он замолчал и улыбнулся. Но тоже грустно.
Мы потоптались на месте, а Лешка вдруг повис у него на шее. Арчил так растрогался, что даже отвернулся.
Втроем мы пошли к машине. Арчил захватил какой-то длинный сверток из шкуры. И когда мы садились, отдал его нам.
– Сувенир. От большого джигита маленьким джигитам.
– Шашка! – ахнул Алешка.
– Правильно сказал, – потоптался на месте Арчил. – Хотел и «Максимова» вам подарить. Но который пулемет везет, такого в поезд не пустят. – Он поправил усы, улыбнулся белыми зубами. – Потом опять приезжайте. Постреляем. Я «Максимова» хорошо спрятал. Так, да. А ленточки к нему еще остались. На всех врагов хватит...
Прошло время. Настали новые дела и новые заботы. Понемногу стали забываться черные монахи, таинственный монастырь, лунные ночи. Но, наверное, мы никогда не забудем Арчила Мамаладзе – грустного, одинокого и доброго, похожего на снежного человека. И вовсе не только потому, что над Алешкиной тахтой висит подаренная им шашка...
Правильно сказал? Так, да?